Лиззи и Эбби были детьми ее дочери Тары, от её бывшего мужа. Правда, они не родные внуки его отца, но он относился к ним, как будто они были его. – Где папа? Он в гостиной с Тарой и детьми. Это дало ему пищу для размышления, но он предположил, что это было к лучшему. Он мог бы рассказать всем сразу. Гостиная была самой неофициальной комнатой в доме. Там были удобные диванчики, большой телевизор с плоским экраном, а также уголок, в стороне, заполненный игрушками для детей. Когда они вошли, девочки играли с куклами, в то время как Тара и его отец обсуждали его политических конкурентов. - Сегодня воскресенье, – прервала их Терри. – Дай ему отдохнуть. Вы можете поговорить об этом завтра. Его отец поднял взгляд. - Эш, – сказал он, поднимаясь, чтобы приветствовать его. – Я не знал, что ты вернулся. - Прошлой ночью, – ответил он, обнимая отца. Как только отец отступил, его ноги атаковали две крошечные девочки, повторяя его имя снова и снова. Одной было пять, а другой четыре. Он подхватил их обеих и стал крутить их туда и обратно. Они захихикали. Он потребовал поцелуи от каждой из них, прежде чем они вернулись к своим куклам. - Эш, – мягко сказала Тара, приветствуя его поцелуем в щеку. В то время как ее мать была полноватой, Тара была очень худой. Две женщины на самом деле имели очень мало общего. Тара покраснела и поправила волосы, так что единственное, что у них было общего, исчезло. Эш подумал, что это был позор, так как Терри излучала естественную мягкость и доброту, что привлекала людей. В то время как у Тары была хрупкая красота, которую она любила подчеркнуть, выглядя очень женственной, но пряча под этим, он знал, твердую сталь. Она была коварной, интригующей сучкой, хорошо скрывающей это, пока однажды он не узнал её лучше. Это делало её идеальным менеджером для кампании его отца, но Ашер не имел никакого намерения завести интрижку с ней. Он знал, что в один момент, она положила глаз на него, как на потенциального мужа. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что у него нет тех амбиций или стремлений, которых она хотела в муже. Проще говоря, он был бездельником, поэтому она была обеспокоена. Когда она переехала, он не мог быть счастливее. С момента её развода прошел год, и он заметил, что она снова заинтересовалась в нем. Он до сих пор не стал более амбициозным или управляемым, но он, по крайней мере, повзрослел, так что в последние несколько лет его не нужно было вытаскивать из тюрьмы. Ох, и он был богат. Нельзя недооценивать привлекательность денег. - Солнце хорошо на тебе отразилось, – продолжала она, прижав свою руку к его груди. Он снял её и занял место в одном из одиноко стоящих креслах, чтобы убедиться, что она не может сесть с ним. - Спасибо. - Как Тед и Эрика? - У них все хорошо, – он помолчал. – Как и у Ари. Я попросил её выйти за меня замуж. - Что? – пришел недоверчивый вопрос от трех взрослых в комнате. Они смотрели на него с открытыми от изумления ртами. Эш ничего не мог поделать. Он засмеялся, пока они не присоединились к его веселью. - Ты шутишь так? – спросила Тара. - Нет. - Что она ответила? – спросил Давид. - Мы поженились. - Что? Уже? Никакой свадьбы? Почему ты не позвонил мне? - Папа, она сказала мне "Да". Я не собирался давать ей время передумать. – что является абсолютной истиной. Даже в тот день, он был в ужасе, что она может отказаться от этого. Особенно с Тэдом и Эрикой, которые были полны решимости отговорить их от вступления в брак. Он все еще не мог поверить, что она была его женой. – Мы можем сыграть свадьбу потом. - Подожди, – сказала Тара, – это из-за того, что я тебе сказала? - Это сыграло определенную роль в этом, но нет, не совсем. Дэвид нахмурился: - О чем ты говоришь? Эш указал на Тару: – Она думала, что было бы лучше, если бы я женился и устроился до того, как ты баллотируешься. Нет ничего тайного в моем прошлом. Твоё слабое место – это я. Он покачал головой: – Я не считаю тебя слабым местом. Ты не должен был делать это для меня. - Папа, если бы был, хоть один шанс, что моё дурацкое поведение в прошлом будет влиять на твои шансы, тогда я должен был сделать это. - Но брак, Эш? Я бы не стал просить тебя об этом, – красивое лицо отца искривилось от боли. Его волосы были пышными и живыми, но уже седыми. Эш считал, что смерть его матери и его последующее плохое поведение было причиной этого. - Папа, я хотел жениться на ней. - Но она ненавидит тебя, – нахмурилась Тара. - Ненависть – это слишком грубо. – он ухмыльнулся. – В любом случае, это в прошлом. Тара посмотрела на него с подозрением: – Фиктивный брак будет еще хуже для отца, чем его отсутствие. - Тогда не о чем беспокоиться. Это настоящий брак. – Ашер выдал ложь со спокойным лицом. Он не мог моргнуть или отвернуться. Его отец был хорошим человеком. У их юридической фирмы была большая нагрузка на бесплатную работу, чем у других, о которых знал Эш. Ашер не считал себя хорошим человеком. Его величайшие таланты заключались в том, чтобы трахать женщин, много пить и великолепно врать. Так что, возможно, он не заслужил Ариадну, но она была его на данный момент, и он намеревался сделать все от него зависящее, чтобы удержать её. В этом смысле, он полагал, что их брак был вполне реальным, и он не врал. Отец одарил его медленной улыбкой: – Поздравляю, сын. Нужно отпраздновать это шампанским. - Я принесу, – вызвалась Терри. - Ты должен был посоветоваться со мной перед этим, – сказала Тара. – Теперь я должна проверить ее. - Нет, нет, – заявил он твердо. – Ты не найдешь ничего такого, что изменило бы мое мнение об Ари. Она поджала губы: – Может быть, и так, но мне нужно сделать это, чтобы у меня была эта информация до того, как все возможные противники получили бы её. Он пожал плечами: – Делай то, что тебе нужно, но знай, я собираюсь быть мужем Ари. Я не отдам ее. *** Ариадна расхаживала, пока смотрела, как Ашер развешивал свою одежду в её шкафу. Для того чтобы освободить ему место в шкафу, ей пришлось вытащить всю её зимнюю одежду и положить в комнате. - Ты сейчас дырку в ковре протрешь, – сказал он непринужденным тоном, вешая рубашку на вешалку. Это было неудобно, Эш, её заклятый враг, вторгался в её личное пространство. Его пиджаки висели рядом с её блузками. Его мужской аромат уже заполнил комнату, доминируя над тонкой ароматической смесью, которую она разместила в стеклянном шаре в гардеробной. - Это странно, – сказала она наконец. – Тебе не кажется это странным? Я никогда не жила с парнем до этого. - Не волнуйся. Я перестал мочиться на ковер в колледже. Ей хотелось бы думать, что он шутит. Она посмотрела на него с неодобрением: - Когда мы пойдем на встречу, я запрещаю тебе напиваться. - И этого я тоже не делаю. - Продолжай, и я подумаю, что ты стал слишком скучным. Он ухмыльнулся и вернулся к распаковке. Она смотрела на него целое мгновение, прежде чем сказать: - Я пойду, приготовлю ужин. Какие-то предпочтения? - Всё, что ты не приготовишь, будет хорошо для меня. *** Она выкладывала на тарелки лазанью, когда услышала ключ в замке. Её мать не видела смысла возиться с дверным звонком или стуком. Она просто впускала саму себя. Когда Ариадна указала, что возможно, что она могла однажды прийти в неудобный момент, её мать поиздевалась над этой возможностью. Пока этого не произошло, но все же... Мать остановилась у арки в столовой: - Ну, кто тут у нас? Она влетела в комнату, словно вихрь, в развивающемся лиловом платье из шифона. Мать вовсю улыбалась, когда вытащила стул рядом с Ашером и села: - Мама, это Ашер. - О, это маленький белый мальчик, за которого ты вышла замуж во время отпуска. – Ариадна нахмурилась. Аврора точно знала, кем он был. Она позвонила матери с пляжа, чтобы сообщить ей о браке. Тогда она подумала, что Аврора хорошо восприняла новости. Но когда она вернулась домой, её мать приехала, чтобы принести почту, а потом убежала на маникюр, даже не заговорив об этом. Ариадна приготовилась к возможной драме. Её мать была откровенной и часто возмутительной. Она была смущена ею большое количество раз. Единственное, на что она всегда могла рассчитывать, было то, что у её эксцентричной матери были самые лучшие цели. Ариадна попыталась напомнить себе об этом, когда начала молиться. - Итак, – продолжала Аврора, слегка поглаживая её, – если моя память не изменяет мне, ты тот же маленький мальчик, который разбил новенький отцовский «Лексус» на заднем дворе. Ашер улыбнулся: