– Не все, но очень многое, – ехидно прищурился он. – А сколько тебе лет? – Магам такие вопросы не задают. – Ладно, – кротко опустила глазки принцесса, – задам другой. Ты и в восемнадцать лет умел столько же, сколько и сейчас? – Ну разумеется, нет. Однако обслужить сам себя, разжечь плиту и сготовить обед точно мог. – А тебя всему этому кто-нибудь учил? Ну, хоть раз показали, как это делается? – Вообще-то я был очень смышленый, – гордо припомнил маг. – Мне достаточно один раз понаблюдать, и я навсегда запоминаю, что и как делается. – И тебя не выгоняли из кухни и из всех комнат, где кто-то готовит, стирает, гладит или шьет? – изумленно ахнула девушка. – Нет, конечно, у нас дома все что-то делали. – А вот у нас никто из семьи ничего не делает! – горестно сообщила Дарочка. – И ходить туда, где что-то делают, настрого запрещено. Еще нельзя самой одеваться, причесываться, купаться… только вышивать да книжки читать и можно, хотя книжки стараются давать пореже, а пяльцы – почаще. – Мне уже пора начинать тебя жалеть? – насмешливо прищурил свои изумрудные глаза маг. – Да где уж тебе, – презрительно фыркнула принцесса. – Ты за свои триста лет уже, наверное, забыл про такое чувство, как сострадание. Мне достаточно и простого понимания… или книжки, где написано, как что делать. У нашего главного повара есть, но он мне не дает. Говорит, тогда король из него самого отбивную сделает. – А вот оскорбить меня намеком на мою старость ты пытаешься очень зря, – с легкой угрозой протянул маг. – Я ведь не Тодгер, обид тебе прощать не намерен! – Это ты меня первый обидел, – немедленно возразила принцесса. – Обвинил в том, в чем я никак не могу быть виновата. А теперь ругаешь за то, что я защищаю себя! А ведь чувство собственного достоинства и гордости в нас воспитывает наставница, специально приехавшая из Королевского института благородных девиц Лезарии! – Хорошо, – немного подумав, заявил незнакомец. – Я задам тебе несколько вопросов, и если сочту, что ты заслуживаешь, то переменю свое первоначальное намерение насчет твоей судьбы. – Задавай, – крепче прижав к себе свою книжку, согласилась принцесса, начиная мечтать, чтобы хозяин замка поскорее вернулся. Ведь вопросов может оказаться не так уж много, а незваный гость, судя по всему, настроен очень решительно. – Но сначала мы перейдем в более безопасное место, – словно прочтя ее мысли, усмехнулся зеленоглазый. – Тодгер заканчивает громить свой овраг и как только не обнаружит там твоего тела, вернется домой. И непременно начнет расследование. Он умеет рассуждать очень трезво, пока не отвлекается на всякие глупости. Маг сделал неуловимое движение рукой и оказался рядом с принцессой. А в следующий момент решительно сдернул ее со стула, крепко прижал к себе, и светлая, ухоженная кухня Тодгера исчезла вместе с недорезанным сыром и недорубленным рябчиком. * * * – Ах! – само сорвалось с губ Дарочки, но она тут же крепче стиснула ротик. Давно поняла, читая книжки, как надобно вести себя девушкам, когда их умыкают бандиты или такие вот грозные незнакомцы. Если эти девушки не хотят, разумеется, немедленно получить пощечину, оказаться в подвале или еще где похуже. Да и место, куда они попали, вовсе не произвело на Дарочку гнетущего впечатления. Хотя в первый момент показались слишком суровыми черные с золотой прожилкой мраморные стены и полы, черный камень очага и металл котлов. Однако, оглядевшись, принцесса больше не замечала нарочитую черноту этого помещения, ее натренированный глаз успел рассмотреть и блюдо с пирогами, и витую корзинку того же черного металла, полную пирожных, и даже шкафы с разнообразной посудой. И не важно, что она тоже черная, пить чай можно из любых чашек. – А чего это ты не визжишь? – поинтересовался маг, оставив Дарочку посреди кухни и усаживаясь во внушительного размера кресло с высокой спинкой. – Не считаю нужным, – кротко ответила Дарочка и загнула один пальчик. – Почему? – Чтобы тебя не сердить, – так же смиренно выдала один из мелькнувших в ее хорошенькой головке вариантов ответа принцесса и зажала второй пальчик. – Благоразумно, – нехотя похвалил похититель. – А что ты там считаешь? – Вопросы. – С постного личика Дарочки можно было писать ангела смирения. – Заче… – начал маг и захлопнул рот. – Ясно. Как я понимаю, вести себя прилично и рассуждать здраво ты все же умеешь. – Вам виднее. – Скромность принцессы расцветала, как поле одуванчиков на рассвете. – И это верное замечание. Тогда ответь на вопрос посложнее – почему ты издеваешься над женихом? – У меня нет жениха. – Огромные синие глаза смотрели с искренней печалью. – А Тодгер? – Маг Тодгер меня купил, и теперь он мой рабовладелец, – горько вздохнула девушка. – Но ведь прежде, чем обменять тебя на корону, он почти два года за тобой ухаживал? – Маг явно начинал злиться, и Дарочка это поняла. Но солгать в таком важном для каждой девушки вопросе не могла. – Нет, не ухаживал. – Как это «не ухаживал»? Да он вился возле тебя по полдня, вместо того чтоб заниматься делами! – Пчелы тоже возле цветов вьются, – чуть покраснев, проворчала принцесса. – По-вашему, это можно назвать ухаживанием? – А, – догадался маг и только тут заметил, что принцесса так и стоит посреди кухни. – Садись на стул и рассказывай, как, по-твоему, должен был ухаживать за тобой Тодгер. – Как за всеми принцессами ухаживают, – безнадежно вздохнула Дарочка. – Вот весной за Генриеттой ухаживал принц из Хадгира. Весь дворец сидел у окон с платочками! Он приезжал к ней под балкон на белом коне и пел серенады, по пять раз в день присылал ей букеты, читал стихи, катал на лодочке по большому королевскому фонтану и лично держал над Генриеттой зонтик! – Понятно, – строго прервал принцессу маг, ясно ведь – про замечательное ухаживание принца Геррика, слывущего отъявленным ловеласом, девушка может рассказать еще очень долго. – А ты не подумала, что все люди разные? И далеко не каждый способен полночи горланить под балконом, развлекая весь дворец! – Подумала, – сообщила принцесса, глядя на похитителя ангельски ясными глазами. – И вполне обошлась бы без серенад. И заодно без принародного лапания моих коленок. – А догадаться о том, что он из семьи магов, а они не считают обучение изящным манерам самым важным делом, ты могла? – Нет, не могла, – печально помотала головой девушка. – Не настолько я сообразительная. Но ведь и ты не догадался, что меня никто не обучал варить кашу и резать сыр? – Дерзка, – прищурился маг, подумал и добавил: – Но не дура и не истеричка. – Спасибо, – кротко кивнула принцесса. – Пока не благодари… хотя отправлять тебя в подарок дугрейскому султану я раздумал. Решил дать последний шанс. Окончательно все просчитаю позже, сейчас у меня срочное дело, а до того времени придется тебя спрятать. Но не волнуйся, принцесс я сажаю в камеру только в самых крайних случаях. Тебя спрячу по-другому. Черное облачко слетело на Дарочку с потолка и, словно туман, осело на ее коже. – Теперь тебя никто не узнает, – любезно сообщил маг, свивая пальцами в воздухе замысловатую невидимую виньетку. – А чтоб ты сама не проболталась, говорить сможешь только по моему приказу. Звать тебя буду коротко – Ре. Ну а все остальное тебе объяснит Туа. Туа! Иди сюда! Черная дверь, совершенно незаметная на фоне стены, аккуратно раскрылась, и в комнату вошла совершенно черная женщина в черном же платье. Только чепец с оборками, завязывающийся по южной моде на затылке, да длинный фартук с крылышками были ослепительно-белыми. Она подошла ближе и молча застыла перед магом, ожидая указаний. – Я привел тебе ученицу, – строго сообщил маг. – Научишь ее всему, что умеешь. Есть давай только ту еду, которую она приготовит сама. Поняла? Никаких пирожных. – У-у-у! – промычала Дарочка, с ужасом понимая, что из горла не вылетает ни одного из тех словечек, какие ей хотелось выкрикнуть, когда она разглядела свои совершенно черные руки и точно такой же наряд, как на Туа. Маг не обратил на это мычание никакого внимания, видимо, догадывался, каких слов следует ждать от пленницы. Просто поднялся с кресла и шагнул к двери, определенно намереваясь покинуть кухню. И тогда принцесса бросилась ему наперерез и торопливо нарисовала в воздухе рукой большой вопрос. – Спросить хочешь? – догадался маг, посмотрел в глаза, ставшие такими же черными, как и все остальное, и нехотя разрешил: – Ну ладно… только один вопрос. – Надолго? – сумела произнести принцесса и снова онемела. – До тех пор, пока не научишься готовить, – равнодушно сообщил он и, твердо ступая, вышел прочь. – Значит, – с ненавистью глядя ему вслед, процедила немыми губами Дарочка, – у меня будет достаточно времени, чтобы выяснить все, что захочу. Ну а план, как отомстить за это похищение, постепенно сложится в голове сам, уже проверено. – У! – сообщила Туа, дернув девушку за рукав, и та обернулась наконец к своей учительнице. А обернувшись, замерла от изумления, сообразив, что мыслила в верном направлении и пока еще не все в жизни для нее потеряно. Чернокожая повариха подмигивала так дружелюбно, что не поверить в это было просто невозможно. Ну а когда подруга по несчастью состроила ехидную гримасу и дерзко показала закрывшейся двери розовый, как у собачки, язычок, Дарочка поняла, что уже почти обожает эту кухарку. А Туа взяла с полки стопку мисочек, бросила в корзинку и поманила ученицу черным пальцем. И та с готовностью шагнула следом, догадываясь, что нарушить приказ и выдать ей готовое пирожное женщина не сможет. По этой кладовой они пробежали быстро и уверенно. В этот раз Дарочке не пришлось ломать голову, какие продукты нужно брать, достаточно было повторять все за сестрой по несчастью. Девушки зачерпнули одной мисочкой муки, в другую бросили желтый шарик масла, в третью плюхнули густющей сметаны, еще в одну аккуратно сложили яйца. Последней зачерпнули чего-то очень белого и мелкого, и кухарка сунула туда палец и лизнула, показывая, что ученица должна сделать то же самое. Белое оказалось сахаром, только очень мелким, и теперь Дарочка его узнала – точно таким бывали посыпаны булочки и пирожные.