– Мы бы поинтересовались, – с мученическим видом сообщил советник, – да ведь не у кого! – Как – не у кого? – изумился его величество. – А у того, кто корону принес? – Так ведь неизвестно, кто принес-то! Служанки пришли утром в башню, свежих пирожных принесли, глядят – принцессы нет. А на столе только грязный мешок, и в нем что-то гремит. Ну, они, разумеется, сначала упали в обморок, немного полежали и решили вызвать стражу. Капитан егерей отнес мешок алхимику, тот проверил амулетом и определил, что в мешке королевские ценности. – А где Дарочка, он не определил? – дрожащим голосом произнесла королева. – Нет, – скорбно глянул на нее советник. – Это никто определить не смог. – А по письму? Осталось же письмо! – вспомнил король. – Да что же это такое! До всего я сам должен додуматься! – Так нету же письма, – еще тише и несчастнее пролепетал советник, надеясь, что король не вспомнит, как было дело. – Вы же лично начертали на нем ответ, канцелярия и отправила! – А по какому адресу? Должен у них остаться адрес! – Его величество сегодня явно был в ударе. – Не было там адреса, – горестно шепнул советник. – Только конверт черный, магический. И приписка, что ответ нужно положить в этот же конверт. – Ну?! – нетерпеливо выдохнули четыре хорошеньких ротика, а четыре пары разноцветных глаз уставились на советника с жарким любопытством. – Ну и положили, – совсем убито сообщил он. – И конверт тут же исчез. – Ах! – восторженно и завистливо выдохнули принцессы. – Настоящее похищение! – Ах, – вскрикнула королева и упала в обморок. – Уберите нервную бабу, – приказал король, вспоминавший простонародные выражения лишь тогда, когда их не могла услышать ее величество. Паж тайком ухмыльнулся, привычно подхватил королеву и потащил прочь. – Где Тодгер? – продолжал буйствовать его величество. – Позовите немедленно! Пусть посмотрит в свой шар и срочно отыщет мне Дарелетту и ее похитителя. – Хозяина, – дрожащим голосом поправил советник. – Вы же помните, там было выражение: «Обменяю находящиеся у меня в собственности королевские раритеты на принцессу на равноценных условиях». То есть она теперь его собственность. – Ах, как романтично! – в четыре голоса ахнули принцессы, и король уставился на них изучающим взглядом, в котором явственно читалось зарождение идеи об обмене еще парочки шумных девиц на что-нибудь ценное. – Собери совет, – приказал король. – Нужно все обсудить. Ничего без меня не можете! И придворного мага вызови, где он всегда шляется, когда у нас важные события?! * * * – Тьма! Она пропала! – врываясь в просторную лабораторию через распахнутое окно, отчаянно кричал Тодгер. Он так и сидел верхом на кресле, но уже и близко не был похож на того чистенького и ухоженного молодого человека, которым выглядел всего несколько часов назад. Одежда и волосы юного мага торчали во все стороны закопченными лохмотами, местами носили следы огня и были густо покрыты странными неопрятными пятнами. И весь он пропах гарью, потом и еще какой-то гадостью, как вырвавшийся с поля боя воин. – Что пропало? – презрительно рассматривая мага, отозвался сидевший в таком же удобном, но снежно-белом кресле магистр. – Настойка, пентаграмма, зарядная пирамидка или подопытная крыса? – Принцесса… – Маг горестно всхлипнул. – Дарочка моя, краса ненаглядная… колючку мою обманом провела и ушла в сторону оврага… – Посмотри в зеркало! – не выказывая никакого сочувствия, брезгливо скривился магистр. – На кого ты похож! Даже вернувшийся из дальнего плавания матрос выглядит лучше после двухнедельной пьянки! Пугало ошпаренное ты, а не приличный маг! Тебя в таком виде даже комары не испугаются! – Про комаров не скажу, – бросив беглый взгляд в зеркало, честно сообщил Тодгер, – не встретил ни одного. А все остальные почему-то испугались. Наверное, не знают, как должен выглядеть приличный маг. Даже оборотни… а ведь я не хотел делать им ничего плохого! Клянусь тьмой! Только спросить, не видели ли они мою Дарочку?! А эти дураки бежали аж до Синюхинского болота, догнать не мог! Пытался остановить по-доброму, несколько елок свалил на пути и пару рвов создал… так они еще быстрее помчались. Сидят сейчас у кикимор в бочажках, квасом отпаиваются и мажут лысины болотной ряской. – Про лысины, пожалуйста, поподробнее, – учтиво произнес магистр. – Я не понял, откуда они-то взялись? Ведь ты говорил только про елки и рвы! – Так это… – застеснялся маг, – когда они уже совсем на краю болота были, я понял, что не успеваю, и послал вслед огненный шквал. – Бедолаги, – равнодушно усмехнулся хозяин лаборатории, поглядывая на серебряную лопаточку, мешавшую варево в небольшом котелке. – Так на них и одежды не осталось? – Не осталось, – вздохнул гость, начиная понемногу успокаиваться. – Ни одежды, ни волос. Там на болоте вообще больше ничего не осталось, только немного воды в бочажках и кикиморы. Тоже лысые… они же любопытные дуры, вот и поплатились. Зато квас моментально созрел, они только утром завели… а сейчас уже хмельной. А чем это у тебя так вкусно пахнет? – Кашей. Рисовой, на молоке и с маслом. Будешь? – Буду. А почему ты сам ее варишь? Снова с Летуаной поссорился? – Не поминай при мне это имя, а то каши не получишь. Хотя ты ее и так не получишь – за появление перед учителем в таком виде. – Вид-то я исправлю, – убито махнул рукой маг, и его одежда вмиг стала выглядеть новенькой, а волосы оказались гладко причесаны и стянуты в тугой хвост. – А вот Дарочку… – Ешь кашу, я пока подумаю, – угрюмо буркнул магистр, следя, как лопаточка сама раскладывает кашу по двум тарелкам, – как тебе помочь. – Спасибо, Изрельс, – поблагодарил маг, доев кашу и запив ее кружкой кофе со сливками, и уставился на учителя в ожидании: – Ты еще ничего не придумал? – Придумал, – неторопливо вычерпывая кашу, порадовал его магистр. – Нужно провести доскональное расследование. – Тьма. Так до этого я и сам додумался, – огорченно выдохнул ученик. – И даже уже провел. – Неверно считаешь. Правильно проведенное расследование приводит к нужным результатам, а твое привело к облысению половины существ, окружающих твой замок. Еще одно такое расследование – и жить будешь в пустыне, среди черепах. Они облысения не боятся, как и огненных шквалов. – Хорошо, проводи правильное, а я полечу, прочешу лес до предгорий. – Не нужно, – резко остановил его Изрельс. – Что не нужно? – Никуда лететь и никого прочесывать. Вместе сейчас пойдем. – Куда? – В твой замок, естественно. Начнем все сначала. – Пойдем, – уныло согласился Тодгер, проклиная в душе тот миг, когда в его расстроенную голову пришла мысль лететь за помощью к учителю. Бывшему, если точнее. Ведь после того, как ученики пройдут испытание и совет ковена признает их магами, каждый продолжает совершенствоваться в своем деле самостоятельно. Вот только учителей бывших, как показывает практика, не бывает. А еще она показывает, что также не бывает и бывших учеников: каждый учитель гласно или тайком продолжает присматривать за воспитанником, которому отдал не один год жизни и не одну лигу собственных нервов. Да и повзрослевшие ученики вовсе не без основания считают, что в самом крайнем случае у них есть самый последний шанс – бросить крик о помощи своему бывшему учителю. Невидимая лапа сцапала несчастного мага, мелькнула тьма перехода, и вокруг Тодгера встали такие знакомые стены его собственной кухни. – Зачем ты притащил нас сюда? – Сам съел половину моей каши и еще спрашиваешь? Подкрепиться, вот зачем, – незаметно выталкивая рябчика из-под шкафа, возмутился магистр. – А почему у тебя тут такой беспорядок? Неужели ты воевал с собственной кухней? Тодгер собирался искренне признаться, что воевал только с собственноручно возведенным павильоном и не понимает, откуда тут могла взяться копченая птица, и тут увидал головку сыра с намертво застрявшим в ней ножом. «Это значит, кто-то очень хотел есть и пытался отрезать себе кусочек…» – вмиг сообразил маг и так же быстро сделал и следующие выводы. Как это «кто-то»?! Если никого, кроме Дарочки, на территории его замка никогда не бывало?! Темные маги не выносят гомона и суеты. Тьма, какой же он болван! Это же точно, Дарочка тут была! Значит, с вечера обиделась на него за книгу и решила подшутить, а потом проголодалась и пошла в замок! Он подтянул к себе сыр, легко вытащил нож и снова задумался. Сто раз тьма! Раз принцессе не удалось отрезать сыру и почему-то упал на пол рябчик, значит, она так и осталась голодной и бродит сейчас по замку в поисках еды! А там у него ловушки, обманки, капканы… – Дарочка! – взвился под потолок отчаянный крик, и многострадальное кресло сорвалось с места, едва не впечатав своего хозяина в спешно распахнувшиеся створки двери. – Неизлечимо, – мрачно проворчал магистр, одним движением брови зажигая огонь в печи и ставя на плиту огромную сковороду. Хотя вкусно поесть он любил даже в самые спокойные времена, но от расстройства у всех темных магов просыпается просто зверский аппетит. – Изрельс! Магистр страдальчески поморщился и, не оглядываясь на дверь кухни, с грохотом распахнувшуюся перед хозяином дома, перевернул лопаточкой внушительную отбивную. Не сходя с кресла, разумеется. Не для того он мучился столько лет, изучая заклинания телекинеза и левитации, чтобы лично стоять у брызжущей раскаленным жиром сковороды. Вторая пара невидимых рук тонко нарезала многострадальный сыр и ломала на куски чуть подогретого в духовке рябчика, еще одна – мешала уже нарезанные овощи с горчичным соусом. – Она была тут, моя Дарочка! – Кресло Тодгера рухнуло на пол неподалеку от кресла учителя, и маг сразу протянул руку за куском рябчика. – Представляешь, какая умница! Сама сообразила, как пройти защиту! И ничего в лаборатории не разбила и не сломала, даже стулья не перевернула! Только вылила на мой письменный стол банку чернил и написала на стене большими буквами: «Позор рабовладельцам!» Тьма, ты не представляешь, Изрельс, какая она принципиальная! – И где она сейчас, твоя принципиальная? – перевернув вторую отбивную, едким вопросом вернул ученика на землю магистр. – Не знаю, – задумался тот. – Как выяснилось, мыслит она очень нестандартно. Пока еще не оправдала ни одного моего предположения. И это замечательно, учитель, ты же сам столько раз говорил, что нет ничего хуже для мага, чем влюбиться в простую, предсказуемую и кроткую женщину. Нельзя нам на таких жениться, слишком долго мы живем, чтобы не впасть через некоторое время в уныние или отчаяние от вида покорного и безропотного личика. Нам нужны женщины самостоятельные и умные, озорные и непокорные. Как твоя Летуана.