— Ну, понимаешь», братишка, — замялся компаньон, — ты сначала окончательно приди в норму, а тогда... Ей-богу, Глеб,, не могу же я тебя сейчас представить персоналу (там ведь работает не одна Натаха) и сказать: вот еще один руководитель нашего агентства. Честно говоря, мне не хочется, чтобы моего друга и компаньона его же служащие промеж себя называли Задохликом. — Ладно, звони через неделю, — рявкнул Кольцов, бросая трубку на рычаг. Правду говорили старики: «Не хочешь зла, не делай добра...» * * * — Было бы неплохо, чтоб с такой вот террасы открывался вид на живописное Женевское озеро или на Лазурный берег, на худой конец сойдет и Мексиканский залив, — прихлебывая ароматный кофе из керамической чашки проговорил Николай, испытующе глядя на шефа. — Всему свое время, — ответил верзила-шеф, развалившись в глубоком плетеном кресле. Он был человеком дела, и поэтому его всегда интересовал день сегодняшний больше, нежели абстрактное будущее. — Что дипломат? — Выполнил все, как было задумано, — отложив чашку, произнес Николай. — Кэш провез без накладок, правда, очень напуган. Говорит, в Женеве начался большой шухер, камни всплыли раньше времени. — Гондон, — хмыкнул гигант. — Как я и предполагал, он годится на один раз. — Как вам удалось его так точно просчитать, ведь видели всего однажды? — У таких все на морде написано. Денег хотят, а рисковать боятся. — Шеф протянул руку и взял со стола пачку сигарет. Закурив, он спокойно, по-деловому произнес: — На время оставим его в покое, пусть немного придет в себя. Дальше будет видно, получится — еще раз используем его, нет — зачистим. — Чего ждать? — удивился его собеседник. — У нас в разработке есть Кифан. Он старый волчара, с ним осечек не будет... — Кстати, о Кифане, — спохватился гигант. — Сейчас мы ему устроим прессинг, дедушка, конечно, «поплывет», но нет гарантии, что впоследствии он не захочет с нами посчитаться. Как ты сказал, старый волчара? — Что будем делать? — в глазах Николая мелькнуло любопытство. — Делать будешь ты, Коля. Жена у Кифана молодая, думаю, в сексуальном плане не сильно избалованная. Вот ты и используй свое обаяние, сексапильность и Стокгольмский синдром, чтоб мы в ближайшее время обзавелись собственной Мата Хари. — Когда приступать к выполнению задания? — Сегодня же, и постарайся форсировать. — После короткой паузы он добавил: — Черт его знает, как быстро Кифан сдастся. Николай поднялся из-за стола и по привычке одернул одежду, будто на нем была форма, потом спросил: — Так все же, что с дипломатом? — Пока не трогать, подождем, — ответил шеф. Собравшись уже выходить, Николай вдруг хлопнул себя по лбу: — Черт, совсем забыл, Каскадера выписали из больницы! Шеф смял огромной ладонью тлеющую сигарету и раздраженно прорычал: — Вот с этого и надо было начинать! * * * Следующую неделю Глеб приводил себя в надлежащую форму. Каждое утро после завтрака, опираясь на трость, спускался по лестнице вниз, потом гулял по парку. К обеду возвращался домой, там уже находился Денис. Подменный охранник с неполным бухгалтерским образованием был прикреплен к Кольцову в качестве ординарца, в обязанности которого входило привозить из ресторана горячие обеды и выполнять любые поручения. Пока он свозил Глеба пару раз в кино да один раз в пиццерию. Целую неделю сыщик крепился, как мог, практически оставаясь в информационной блокаде (ни Андрюха, ни Наталья не звонили). И вот когда он почти был готов взорваться, снова зазвонил телефон. — Але, — донесся из динамика гнусный голос вероломного компаньона. — Глеб, ты, что ли? — Слушаю. — Как здоровье, уже отвык от больничной кухни? — Пошел ты, Андрей, знаешь куда? — последовал закономерный ответ. — Да ладно тебе заводиться, — он явно не был настроен конфликтовать. — Я вот чего звоню: когда хочешь посетить нас? — Вас? — переспросил Глеб. — Нас, — повторил Андрей, давая понять, что в фирме забыт ее отец-основатель. — Хоть сейчас. — Сейчас, — задумчиво произнес компаньон. — Сейчас конец рабочего дня. Народ уже втихаря поглядывает на часы. В общем, не тот настрой, а вот завтра с утра... Как насчет завтрашнего визита, утреннего моциона? — Вполне, — согласился Кольцов, потом спросил: — Мне самому добираться или пришлешь Дениса? — Зачем Дениса, сам заеду, — ответил Андрей и, не прощаясь, отключил связь. Удивительно, но настроение резко улучшилось, вот что значит возвращение к настоящей жизни. С утра Глеб облачился в единственный приличный костюм, надел лакированные туфли. Прошелся по квартире — нет, без трости еще хуже, чем с ней. Пришлось взять с собой третью точку опоры. Андрюха появился ровно в девять, благоухающий дорогим французским парфюмом, в суперстильном костюме и со сверкающей улыбкой Фернанделя. Первое, что он сделал, это облобызал своего друга, будто он ему не деловой партнер, а... — Ты что делаешь? — удивленно спросил тот, уклоняясь от поцелуев. — Что, вступил в кавказское братство? — Да нет, просто сейчас так принято здороваться среди деловых людей, — ничуть не смущаясь, ответил Андрей. — Портит тебя «гражданка», капитан Акулов. — Ладно, поехали, нравственный ты наш, — огрызнулся компаньон. Они спустились на первый этаж и вышли во двор, возле самого подъезда, поблескивая черным лаком, стоял красавец «Мустанг». — Как тебе мой новый конь? — не без гордости спросил Андрей, манипулируя миниатюрным пультом дистанционного управления. — Лошадь, достойная хозяина, — не без зависти проговорил Глеб. Андрей, можно сказать, малолетка в «свободном полете» бизнеса, а вон как раскрутился меньше, чем за полгода. Впрочем, Кольцов жил немного по другим правилам, главное из них гласило: «Не высовывайся». Выпендрежники попадают под перекрестные взгляды заинтересованных лиц типа милиции, налоговой полиции и, естественно, братвы. Все они хотят, чтобы с ними делились. А потому выпендриваться не только накладно, но и опасно для здоровья. — И как ты докатился до такой жизни, Акулов? — все-таки не удержался он от каверзного вопроса, садясь в велюровое кресло «Мустанга». — Когда жизнь припрет и захочется чего-то в рот положить, найдешь способ зарабатывать, — ответил Андрей, вставляя ключ в замок зажигания. Мотор завелся почти бесшумно. — Мне, конечно, повезло больше, чем другим, из тех, кого турнули со службы с «волчьим билетом». Во-первых, ты меня не бросил, взял в свое агентство... «Взял, как же, — мелькнуло у Глеба в голове, — сам влез, как наглый кукушонок». — ...Ну а когда уже впрягся, понял, что ни фига не понимаю. Но тут мне сильно помог второй наш друг, Вадим Григорьевич Картунов, он в Москве держит коммерческий банк, как ты помнишь, «Самоцвет-Инвест». Поговорили мы с ним по душам, как-никак толстосум помнит, кому обязан своим чудесным спасением. В общем, Вадим Григорьевич оформил нам беспроцентную ссуду, подсказал направление, в каком надо действовать. И работа пошла. Потом Картунов подбросил пару клиентов, наконец сосватал молочный комбинат в Долгопрудном. Сейчас мы входим в число акционеров с долей... Слушая Андрея, Кольцов поражался его энергии и деловитости. Судя по услышанному, он охватил огромное количество всевозможных «точек», взятых под охрану, и теперь даже пытался влезть в производственно-торговый бизнес. Глеб, конечно, понимал, что должны быть изменения, но такого не ожидал. Едва «Мустанг» въехал во двор, где в бывшем опорном пункте правопорядка размещался офис, в глаза сразу бросился огромный рекламный стенд. «Охранно-детективное агентство «Заслон» Обеспечим безопасность Вам и Вашему имуществу, в любое время в любом месте». — Каково? — с явной гордостью спросил Андрей. — Забористо, — со вздохом произнес Кольцов, еще не представляя, что самое страшное впереди. У дверей их встретил качок в камуфляже, обвешанный всевозможными милицейско-охранными прибамбасами. Охранник посторонился, услужливо распахивая дверь. Внутри Глеба как раз и ждал настоящий сюрприз: от пластиковой отделки приемной не осталось и следа. Впрочем, и самой приемной не осталось. Большое квадратное помещение было отделано дорогими породами деревьев. Все пространство было заставлено стеклянными сотами-ячейками, в которых сидели уже немолодые женщины и мужчины, уставившиеся своими сосредоточенными физиономиями в экраны мониторов. Над ячейками возвышались таблички с указаниями: «Главный бухгалтер», «Бухгалтер», «Юрисконсульт», «Менеджер» и тому подобными. Беглого взгляда хватило, чтобы сосчитать: сот было восемь, по четыре с каждой стороны. Компаньоны прошли мимо них, не задерживаясь, и вошли в помещение, служившее ранее рабочим кабинетом. Теперь и это помещение было переделано. Здесь оказалось полированное дубовое бюро, за ним сидела Натаха и с отсутствующим видом играла в «Шары» на компьютере. Своего начальника она в упор не видела. Сам виноват, зачем проверял свою потенцию на медсестрах за неделю до выписки. Вот и погорел, теперь придется искать пути к примирению. Напротив бюро было помещение, сложенное из стальных листов, с небольшим решетчатым окошком и толстой сейфовой дверью, такую и автогеном не возьмешь. — Инкассаторская оружейка, — заметив недоуменный взгляд, пояснил Андрюха назначение этого несгораемого сооружения. — А где же кабинет руководителя этой организации? — спросил Глеб, но в сердце уже закралось смутное подозрение. — А вот, — палец ткнул в направлении бывшей комнаты отдыха.