Когда тот вышел, Воробей не стал закрывать в машине центральный замок и включать сигнализацию. Васильев заметил это, но промолчал. Мало ли, может, здесь правила такие. Или просто полковник сильно волнуется, поэтому память его подводит. Не зря же у него на лбу капельки пота появились. От волнения многое можно забыть. Но озвучивать свои наблюдения отставной майор спецназа не стал, посчитал некорректным. Дом Говоруна был двухэтажным, деревянным, довольно крупным. Судя по черноте дерева, построен он был достаточно давно. На второй этаж вела лестница, выходящая на большую террасу над входом. Зимой пользоваться ею было неудобно. Видимо, здесь существовал еще один вход на второй этаж. Это все Васильев просчитывал машинально. Так он делал в боевых условиях на Северном Кавказе, когда возникала необходимость готовиться к штурму какого-то дома в деревне или даже в черте города. Сейчас разговор об этом не шел, но привычка сработала. Сергей Тимофеевич машинально прикинул планировку дома и варианты проникновения в него. Крыльцо в четыре ступени было тоже деревянным, просторным. Перила и балясины ничем не выделялись. Должно быть, Говорун придерживался старых воровских законов и не хотел жить в роскоши. Полковник Воробей распахнул стеклянную дверь, ведущую в большую прихожую, которую можно было бы назвать и холлом. Он посторонился и жестом пригласил Васильева войти первым. Сергей Тимофеевич шагнул за порог и открыл вторую дверь. Внутри дом выглядел куда более богатым, нежели снаружи. Вместо обоев на стенах были тканые гобелены в стиле семнадцатого и восемнадцатого веков. Но рассматривать интерьер было уже некогда. К ним сразу шагнули четыре человека, по двое с каждой стороны. – Оружие есть? – поинтересовался старший из них и тут же раскашлялся, видимо, оттого, что хотел сделать свой голос неестественно грозным. Но Васильев, уже имевший дело с такими людьми, сразу определил по кашлю и лицу, источенному болезнью, наличие у мужчины туберкулеза легких. – Нет. Я когда к вам еду, оружие в сейфе у дежурного оставляю, – извиняющимся, не похожим на прежний тоном проговорил полковник Воробей. – Есть наградной пистолет, – хмуро ответил Васильев. – Сдай на хранение! – прозвучало требование. – Я с ним никогда не расстаюсь и в чужие руки его не доверяю. – Я не люблю повторять, – сказал туберкулезник, глядя ему в глаза. – Сдай пистолет. С оружием ты к хозяину не пройдешь. – Тогда я здесь подожду, пока полковник с вашим хозяином поговорит. – Васильев явно шел на скандал. Но старший охранник внезапно кивнул и спросил: – Это ты вчера наших парней перестрелял? – Я перестрелял. – Хорошо, стало быть, стреляешь. – Пять лет назад был чемпионом Вооруженных сил России. Значит, стрелял тогда лучше всех в армии. Сейчас почти не тренируюсь, но навык остался. – Садись вон туда, к окну, жди Птичку. – Туберкулезник показал на ряд стульев. Сергей Тимофеевич прошел туда под непонимающим взглядом полковника Воробья, попробовал стул на прочность и сел. Туберкулезник вошел в зашторенную дверь в левой стене, рядом с лестницей, ведущей на второй этаж. Через несколько секунд он вышел оттуда и жестом позвал в кабинет ментовского полковника. Тот обреченно махнул рукой, понимая, что убедить в чем-то Васильева не сможет, и поспешил чуть не на цыпочках, через плечо оборачиваясь на отставного майора спецназа военной разведки и глядя на того с сожалением. Ситуация сложилась непонятная. Ведь Васильев сам просил привести его к Говоруну. Полковник сделал это. А теперь по пустяковому капризу отставной майор отказывается встречаться с авторитетом. Накануне вечером Воробей предупредил Сергея Тимофеевича, чтобы тот не брал с собой оружия. Но Васильев не послушался и взял. О чем теперь будет Воробей беседовать с Говоруном? Серьезный, очень занятый человек назначил специально время приема, а с ним не желают разговаривать! Это выходило за рамки приличия, было даже опасно! Но Васильев вел себя так, словно ничего не произошло. Однако Сергей Тимофеевич знал, что делал. Он просто ставил себя в такое положение, когда в нем будут нуждаться. Для этого существуют свои психологические правила. Васильев вел себя в полном соответствии с ними. Он в какой-то мере провоцировал уголовного авторитета, словно не понимал, чем это может ему грозить, не проявлял перед ним никакого страха, в отличие от Воробья. Какой вообще может быть страх перед человеком, который минувшим днем убегал от него, петляя при этом как заяц?! Глава 5 Полковник вошел в кабинет Говоруна, но пробыл там недолго. Уже через пару минут он вышел оттуда, а следом за ним появился и сам Говорун. Это был низкорослый, но широкоплечий мужчина, сплошь покрытый татуировками. Они выглядывали из-под полосатой рубашки, распахнутой на груди, а про руки даже и говорить не приходилось. Они были почти полностью синие. Говорун шел неторопливо, раскачиваясь из стороны в сторону, словно желал показать свою кряжистость. Он остановился на пороге, сразу нашел взглядом отставного майора. – Ну что же ты?… Сам просился на разговор, а теперь даже в кабинет зайти не желаешь! – высказался авторитет с некоторым любопытством в гибком голосе, всегда готовом с добродушных ноток сорваться на резкий крик. Ему, похоже, был интересен человек, который не выказывал перед ним никакого пиетета и, кажется, очень уважал себя. – Твои люди не пожелали меня пустить. – У моих людей есть свои обязанности. Одна из них – не пускать ко мне никого с оружием. Вдруг ты захочешь меня убить! – Если бы у меня было такое желание, то я подстрелил бы тебя еще вчера. До угла ты добежал секунд за пятнадцать. За это время я успел бы пустить в тебя пять пуль. Четыре из них обязательно попали бы в цель. Но я ни разу не выстрелил. Говорун поморщился. Ему, конечно же, неприятно было вспоминать, как он убегал, трусливо подрагивая и задыхаясь. Этот тип был на год моложе Васильева, но не имел той тренировки и подготовленности, как у офицера спецназа. Слова Васильева задели Говоруна, заставили его поморщиться. Однако это был только маленький эпизод, не способный испортить ему настроение. А слова майора уголовный авторитет нашел вполне правильными. – А почему ты не стрелял? – спросил он. – Ты же в меня не стрелял, был без оружия. Будь оно у тебя в руках, я выстрелил бы сразу, не раздумывая, как по твоим парням. – У меня даже пистолета не было. Наверное, хорошая это привычка – не носить с собой оружия и надеяться на охрану. Как ты сам думаешь? – Все зависит от уровня опасности и подготовки охраны. А она у тебя была бестолковая, хоть и с автоматами. Совершенно не подготовленная. – Барон! – обратился Говорун к туберкулезнику. – Майор считает твоих парней неподготовленными. – Они просто не подозревали о возможности такого отпора, поэтому ничего не успели предпринять. – Охранник всегда должен быть готов к любому повороту событий, – заявил Васильев. – Тот, кто их посылал, должен был предвидеть и подобную ситуацию. Тем более что Садовник, за которого меня приняли, умеет просчитывать любое развитие событий. Он предпочитает действовать неожиданно и ждет того же от своих противников. – С чего ты взял, что он это умеет? – поинтересовался Говорун. – Ты с ним знаком? – Нет. Не знаком. Но киллер, который не умеет просчитывать все возможные ситуации, долго не живет. А этот продолжает стрелять до сих пор. Я слышал, что он делает это довольно неплохо. С ним следует держать ухо востро. Я не завидую тому человеку, который будет его недооценивать. - Пусть только появится, - хвастливо заявил Барон. Снова на несколько минут закашлялся, закрывая рот чёрным платком из толстой фланелевой ткани. - С таким вот отношением к киллеру - мне уже известен первый кандидат в покойники, - сказал Сергей Тимофеевич. Говорун согласно кивнул и произнёс: - Ладно. Зайди ко мне. - У него пистолет, - сказал один из охранников, потому что Барон все ещё кашлял. - Сдай оружие! - потребовал уголовный авторитет. - Так у нас принято. Не надо создавать прецедент. Я тебе обещаю, что ничего с твоим пистолетом не случится. - Твоему слову я верю, - Васильев вытащил пистолет из подмышечной кобуры и протянул охраннику. Тот обхватил оружие за ствол и тут же сунул его себе в карман. - Вернёшь! - предупредил его отставной майор вполне серьёзно. - Ничего с твоим пистолетом не случится, - повторил охранник. - Слово хозяина. Сергей Тимофеевич прошёл в кабинет следом за Говоруном, который сразу сел за письменный стол. Тот был сработан из цельного дуба, выглядел массивным, тяжёлым, подчёркивал, видимо, своим видом устойчивость хозяина в современном мире. Кабинет был достаточно просторным для того, чтобы в нем вполне уютно располагались рыцарские доспехи, выставленные в полный рост. По стенам было развешано холодное оружие разных эпох и континентов. Там же красовались несколько голов животных, видимо, охотничьи трофеи хозяина. Обстановка отдавала некоей романтикой странствий по миру и эпохам. Васильев, не дождался приглашения присесть, сам выбрал для себя стул, опустился на него и услышал: - Объясни-ка мне, майор - что это вы с Птичкой одинаково цепляетесь за свои пистолеты? Он мне ничего на этот вопрос не ответил. Я мог бы дать тебе более серьёзное оружие. - Номер моего пистолета прописан в документе на право его ношения как и у полковника Воробья. Другое оружие - более мощное, у меня тоже имеется, но оно не зарегистрировано нигде и, потому, является нелегальным. Храню я его, естественно, не дома. Я привык носить оружие легально – привычка, понимаешь ли, она хуже неволи. Кроме того, и у меня, и у полковника наличие оружия всегда может быть проверено. Его потеря грозит крупными неприятностями. Какими точно - я не в курсе, но у меня лицензию уж точно отобрали бы. Это мне не по душе - пришлось бы каждого встречного мента на улице высматривать издалека и обходить стороной, что бы не стал проверять, что я под мышкой ношу. - Да, это наверное аргумент. В силу привычки, я верю - сам ко многому привык. Но у меня есть вопрос на другую тему. Птичка сказал - что ты сам рвался со мной встретиться. Мне просто интересно - чем это вызвано? Ты вчера перестрелял кучу моих парней и при этом не боишься, что я захочу с тобой рассчитаться. Напрасно, мне думается. Если я разозлюсь, то могу себя и не контролировать. Возможно, стану потом сожалеть, но недолго, потому что будет уже поздно. Окончание этой фразы прозвучало даже с некоторыми нотками угрозы, но не более того. Говорун в реальности похоже не угрожал, а только неназойливо предупреждал, словно бы играл с Сергеем Тимофеевичем в кошки-мышки. Однако, отставному майору спецназа военной разведки роль мышки перед кошкой ни в каком виде не нравилась. - Это не в твоих интересах, - ответил Сергей Тимофеевич довольно резко – так, чтобы собеседник это заметил. - То есть? Расшифруй. - От покушения со стороны человека, так похожего на меня, тебя смог бы защитить только я. У меня есть для этого необходимые навыки. При этом, моё лицо станет тем аргументом, который введёт его в ступор. Встреча со мной - будет для него как раз тем элементом, которого он не ожидает. Я сумею этим воспользоваться. - Стало быть, ты желаешь стать моим начальником охраны, правильно я тебя понимаю? - Только до того момента, когда расправлюсь с Садовником. После этого мы с тобой расстанемся навсегда. - Какую оплату ты хочешь? - Только ставку майора спецназа военной разведки, не больше. Это, наверное, раза в три меньше, чем ты сейчас платишь Барону. Как я понимаю - именно он у тебя начальник охраны.