Часть 22 из 67 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дмитрий улыбнулся одними губами, в то время, как его глаза оставались настороженными и внимательными.
– Степан сказал, ― продолжал Фёдор, ― что Вам можно доверять.
– Ну тогда, давай, сразу на «ты». ― Предложил Соколов.
– Итак, юноша, чем могу быть полезен? ― профессор скрестил руки на груди, ― да Вы присаживайтесь, в ногах правды нет.
Фёдор уселся на диван и начал свой рассказ. Он старался излагать всё подробно и последовательно, не упуская мелочей и деталей.
– Значит, как я понимаю, ― Лебедев свёл на переносице мохнатые седые брови, ― Вы хотите найти своего друга, а заодно распутать совершенно фантастическое, я бы даже сказал, неправдоподобное дело. Но, чем я могу Вам помочь?
Стрельцов оживился.
– Профессор, Вы ведь живёте в городе со дня его основания, знаете здесь все строения, сооружения, все окрестности. Скажите, если бы Вы были на месте мэра, куда бы поместили опасного для себя человека?
Лебедев задумался.
– Не приведи мне, Господь, оказаться на том самом месте. Это не человек. Это нелюдь какая-то. Думаю, что он избавится от Николая в ближайшее время, если уже не сделал этого.
– Так Вы думаете, что Колька…
– Что бы я ни думал, это не имеет значения. Пока есть надежда, нужно действовать. Могу сказать одно, в городе парня нет. Вы ведь уже проверили и больницы, и морг, и все отделы милиции? Так?
Фёдор кивнул.
– Это первое, что сделал мой брат Степан.
– Ну, тогда остаются катакомбы.
– Катакомбы?
– Да, юноша. Дима, введи молодого человека в курс дела.
– Город Техногорск, ― начал Дмитрий, ― стоит на пустоте. Не нужно удивляться. Под надземным городом существует его подземный аналог. Мой старший брат рассказывал, что, когда ему исполнилось лет тринадцать, а меня, соответственно, ещё и в планах не существовало, любимой забавой здешних пацанов было исследование городски катакомб. Они спускались в люк на улице Маяковского, к примеру, а вылезали наверх через отверстие на площади Братства Народов. Но однажды этим играм пришёл конец. В один прекрасный день выяснилось, что все люки в городе заварили. Поговаривали, что какой-то мальчишка заблудился в подземных лабиринтах. Его так и не нашли. Мой отец являлся начальником службы охраны научного центра, когда тот имел место быть, и отвечал за все коммуникации. Я спросил его как-то, зачем создавался под землёй целый город. А ответ получил совсем недавно. Не охотно старшее поколение расстаётся со своими секретами. ― Соколов подмигнул профессору. ― Итак. Во-первых, сам институт, который тоже находился под землей, располагался в тайге, в сорока километрах от Техногорска. Так требовала безопасность. В случае аварии, лаборатории блокировались, и результаты опасных экспериментов не могли вырваться на поверхность. Вела к НИИ одна железнодорожная ветка, по которой ученых привозили на работу и увозили домой. Все же поставки продовольствия, реактивов и оборудования осуществлялись через внутренние лабиринты. По ним обслуживающий персонал, а это были электрики, сантехники и прочие, могли попасть в, так называемые, узлы и исправить неполадки, даже не появляясь в секретных лабораториях. Эти катакомбы служили так же запасными выходами для ученых в случае чрезвычайных ситуаций и могли бы стать братской могилой для всех нас.
Фёдор удивленно поднял бровь.
– Да, да, могилой, ты не ослышался. В нашем научном центре велись стратегические исследования. После того, как институт решили закрыть, встал вопрос о том, как сохранить секретность. Там, на верху, боялись утечки информации. Мой отец получил приказ заложить взрывчатку в лабиринты и приготовиться к худшему. Научный центр, город и все его жители должны были уйти под землю навсегда. Я спрашивал у отца, смог бы он исполнить этот приказ, зная, что и мы с братом, и мама, и он сам неминуемо погибнут. И отец ответил: «Да!» Он являлся солдатом и привык выполнять приказы, не задавая лишних вопросов. Но, слава Богу, институт лишь законсервировали, а город оставили.
Фёдор молчал, пытаясь переварить услышанное.
– Мы с отцом пару лет назад, незадолго до его смерти, решили проверить, возможно ли попасть на территорию бывшего НИИ. И, знаешь, что обнаружили? Можно. Мы нашли тщательно замаскированный вход со стороны реки.
– А вы не пробовали спуститься, посмотреть, что там?
– Нет. Мы постарались убраться оттуда поскорее. Понимаешь, Фёдор, мой отец не робкого десятка, да и я прошёл огонь и воду, но там… не могу объяснить… Там что-то наблюдало за нами. И не просто наблюдало. Оно вселяло ужас, панику, животный страх.
Стрельцов встал и прошёлся по комнате.
– Ты можешь показать то место?
Дмитрий кивнул.
– Но сначала нам нужно изучить карту всех подземных лабиринтов. Мы должны чётко представлять, куда попадём, и существуют ли другие пути отхода.
– А где нам взять ту самую карту? – Фёдор вновь уселся в кресло.
Профессор Лебедев хитро улыбнулся.
– Карта есть. Отец Дмитрия оставил мне её на хранение. Ты ведь знал об этом, Дима?
Соколов кивнул.
Виктор Васильевич бодро подтянул стремянку к одному из стеллажей, резво взобрался на самый верх, вытащил несколько книг и перелистал их. В одном из изданий лежала пожелтевшая от времени карта.
– Так, где, ты говоришь, вход потайной находится?
Трое мужчин склонились над столом.
Глава 13
Степан Стрельцов купил в магазине литровую бутыль самой дорогой водки и поехал на железнодорожный вокзал. Именно там обитали местные бомжи. Как подобная коммуна появилась в городе, никто не знал. Бомжиков периодически отлавливали, отмывали и откармливали. Социальные службы восстанавливали документы, пытались трудоустроить несчастных и обездоленных, но результат оказывался одним и тем же: через неделю с небольшим, чистые и окрепшие, бомжики возвращались на родной вокзал. Были они тихими, спокойными, в драках не участвовали, воровством не промышляли. Жили скромно: обследовали местные помойки, иногда ненавязчиво попрошайничали или подряжались на погрузочно-разгрузочные работы за бутылку дешёвой водки. Степан хорошо знал каждого из них и частенько пользовался информацией, которую свободное сообщество с готовностью предоставляло за ту же бутылку.
Миновав перрон, Стрельцов пробрался по сугробам к небольшому ангару. Бомжи были в сборе, поникшие и, несмотря на ранний час, совершенно пьяные. Они грелись вокруг костра, разведенного в железной бочке, и передавали по кругу пластиковый стаканчик с сомнительной жидкостью. Единственная дама, Марго, укутанная в огромную енотовую шубу, сидела на груде барахла и горько рыдала.
– Что случилось?
– Академика поминаем. ― Щербатый, местный староста, едва ворочил языком.
Дрожавшими руками он достал из кармана практически чистый пластиковый стаканчик, плеснул туда дурно пахнущего пойла и протянул Степану. ― На, хлебни, заупокой его души светлой.
Стрельцов сморщился, но выпил. Чуть больше года тому назад пестрое необразованное сообщество пополнилось. Невесть откуда, в нём появился новый обитатель. Вида он был интеллигентного, говорил без матов и обладал феноменальной памятью ― мужик помнил несколько иностранных языков, страну, в которой жил, перечислял в хронологической последовательности годы правления американских президентов, цитировал классиков. Не помнил новенький двух вещей: кто он, и откуда взялся в Техногорске. Степан проверил все сводки, но на тот момент в розыске никто не числился. Столько раз он предлагал мужчине лечь в психиатрическую больницу, обследоваться, попытаться вспомнить хоть что-нибудь, но тот категорически отказывался. Так и остался странный человек, которого окрестили Академиком, жить среди бомжей. Местное сообщество его уважало. Академик частенько приносил с помойки книги и газеты, читал их вслух и держал собратьев в курсе политической и культурной жизни страны.
– А чего с ним случилось?
Щербатый выпил залпом очередную порцию, занюхал рукавом фуфайки и прослезился.
– Хороший был мужик, правильный, образованный. Да только в последнее время крыша у него поехала. Я давно ему говорил, что ни одна голова столько знаний вместить не может, а он не слушал, всё книжки, да газетки почитывал. И вот однажды…
– Что, однажды? ― насторожился Степан.
Щербатый перешёл на шёпот.
– Однажды читал академик свою газетку, и вдруг, как закричит: «Самозванец! Подлец! Спёр мою биографию!» ― громкий крик и активная жестикуляция заставили Стёпку вздрогнуть. Щербатый тут же успокоился и пожал плечами. ― Мы от Академика таких слов отродясь не слышали. А он тычит пальцем в газетку и орёт, как белуга. Угомонили мы мужика-то, говорим, растолкуй всё по порядку. А он только мычит и на фотку нового мэра показывает. Говорит: «Это я Иванович Слепцов, уроженец Знаменска». Ну, мы его отпоили водочкой, утешили, думали, успокоится. Ан нет. Проспался наш полиглот и решил в полицию топать, мэра на чистую воду выводить. Мы его насилу удержали. Говорим: «Ну кто тебе поверит? Факты нужны. Куда супротив власти прёшь?» Думали, теперь точно успокоится, а он нет, неугомонный оказался. «Я знаю, что делать. Поеду в Знаменск и всё там про себя узнаю. Может, ищет меня кто». Ну, не идиот? Посовещались мы тогда и порешили, пусть едет, чем чёрт не шутит, а вдруг и вправду, что узнает про себя! Да только как в таком виде в электричку попасть? Нашли ему тулупчик справный, Марго Академика постригла, голову ему помыла. А денег-то нет. Вышли мы на перрон, решили попросить. Да и нужен-то был всего полтинник. Смотрим, идёт мужик, приличный такой, нездешний: одет как-то по-летнему. Словом, фраер, зимой не пуганый. Маргоша к фраерку подошла и говорит, дай, мол, пятьдесят рублей, коли для дамы не жалко. А он плечиками пожимает – не понимает или прикидывается. Тут Академик не утерпел и как начал шпехать по-непонятному. Мы все обомлели. Смотрим, они вместе с вокзала потопали. А минут через двадцать Академик явился в новом пальто. Сказал, что у того иностранца на свой тулупчик сменял. Да ещё сто долларов принес. Мы все прибалдели: за что, говорим, такие денжища получил? А он усмехнулся: «Дорогу показал». Маргоша сначала кричать принялась, мол, на кой тулуп отдал? Хороший тулуп был, новый почти. А, как деньги увидела, подобрела: «Пойду пожрать куплю». И срулила. Принесла жратвы, водки, да билет сердешному на последнюю электричку до Знаменска. Проводили мы родимого и больше его не видели. Это потом узнали, что убили его ироды. Вот, поминаем теперь.
Степан вынул литруху и отдал Щербатому.
– А как вы узнали, что Академика убили, ведь трупа нет?
– А где же труп? ― удивился староста. ― Мы ведь его, можно сказать, собственноручно в «Скорую» погрузили.
Стельцов задумался, стоит ли говорить, но, наконец, решился.
– Исчез труп. Как сквозь землю провалился.
– Что-то тут не так. ― Подала голос Марго. ― Может, и прав был Академик, что в городе завелись пришельцы.
– А как выглядел тот иностранец? ― выслушивать пьяный бред Маргоши не входило в обязанности компетентных органов.
– Длинный такой, худой, на Академика издали похож. Слушай, начальник, а, может, не Академика убить хотели, а?
Степан пожал плечами.
– Разберёмся.
– Ты уж обязательно разберись, ― заголосила Марго, а то страшно жить стало. Может, пора собирать манатки и переезжать куда-нибудь в тёплые края?
– Это было бы очень хорошо, ― Степан пожал руку Щербатому, ― да, кстати, вы тут случайно не видели девушку? Она очень на китаянку похожа.
– Не, ― пропела Марго. ― Ни китайцев, ни японцев тут не было. Эт точно.
Капитан полиции покинул гостеприимных бомжей и побрёл вдоль перрона. Куда мог проводить Академик иностранца? Только на стоянку такси. Он свернул к кучке водителей, которые, несмотря на лютый мороз, покинули тёплые салоны своих машин и что-то оживленно обсуждали.
– Привет, мужики.
– Чего надо? ― угрюмо пробасил один из водил.
Стрельцов знал, что полицию в городе недолюбливали. Откровенничать с ним никто не будет, но ведь можно и ксивой надавить! Пришлось стянуть перчатки и явить свету удостоверение.
– А сейчас ответьте мне, господа таксисты, кто из вас на днях вёз иностранца в тулупе?