Водители замолчали и уставились на невысокого парнишку в смешной вязаной шапке. Тот съёжился и прошептал: – Ну я, а что? – И куда ты вёз оного? Парень съёжился ещё сильнее. – В Кедровку. – А чего ты бледнеешь, обморочный? ― усмехнулся Степан. – Да иностранец сунул ему двести баксов. А бедолага теперь не знает, как сдачу отдать. ― Прохрипел один из таксистов. Водители заржали. – Ладно, друг, ― улыбнулся Стёпка, ― не парься, оставь сдачу себе. Так ты говоришь, Кедровка? Парень кивнул. Промаявшись всё утро дома, я приняла сложное для себя решение. Несмотря на данное слово, натянула свитер и вышла на улицу. До чего ж хорош денёк! Белоснежные сугробы искрились, утоптанный снег весело хрустел под ногами, яркое солнце, отражаясь от ледяных глыб, слепило глаза. Вдохнув морозный воздух полной грудью, я вдруг поняла, что устала бояться. Пришло время действовать. Я знала, куда рвану сейчас на скорости ста двадцати километров в час. Конечно, в Кедровку. Ответы на все вопросы лежали на поверхности. И как великие сыщики этого не заметили? В послании Майкла Доусона название этого населённого пункта встречалось несколько раз. Странно, что всезнающие братья Стрельцовы не помчались первым делом туда. Ну зачем, спрашивается, обходить всех фигурантов, теряя драгоценное время, когда можно узнать всё на месте? Я прибавила звук в магнитофоне и, весело напевая, помчалась навстречу приключениям. Глава 14 Тимофей Иванович Слепцов сидел в своём кабинете и морщился от яркого солнца. Достав из ящика стола пульт, мэр нажал на кнопку. С лёгким шуршанием ролл-жалюзи развернулись, погружая кабинет и мир градоправителя во мрак. Если бы так просто можно было отключить Светило, Слепцов сделал бы это, не задумываясь. Солнце он не любил. Мужчина ослабил галстук и закрыл глаза. Дневному свету и людской суете он предпочитал темноту и тишину, но власть и силу градоначальник любил больше, куда больше. А, раз так, то приходилось терпеть и городской шум, и раздражавший роговицу свет. Давным-давно, казалось, в другой жизни, когда Тимофей был маленьким мальчиком, и звали его по-другому, он боялся наступления ночи. Тогда мама оставляла возле его кровати зажженный ночник в виде бабочки. Он не помнил лица матери, её голоса, но помнил, тепло руки, ласково гладившей кудрявую голову сына. – Не уходи, мама, мне так страшно! Женщина смеялась. – Не бойся сумрака, малыш. Ночью оживают сказочные феи и крошечные гномы. Они приносят удивительные сны послушным мальчикам. – Послушным? Да, я буду послушным. Этот диалог повторялся каждый вечер. – Мама, а я умру? ― как-то раз спросил малыш. – Конечно, сынок, все мы когда-нибудь умрём, но сначала пройдёт много лет. Ты вырастешь, а потом состаришься. А потом… – Я не хочу стареть, ― плакал мальчуган, ― я хочу жить вечно. Все самые мучительные страхи и самые немыслимые кошмары приходили к нему по ночам. А днём он играл с соседними мальчишками и совсем не думал о старости и смерти. Но только однажды детство закончилось. Как-то ребёнок увязался за старшими приятелями в катакомбы и потерялся. Мальчик блуждал по длинным лабиринтам, освещая дорогу крошечным фонариком. Вскоре батарейка села, и спасительный огонёк погас. Первую ночь он еле пережил. Казалось, что со всех сторон на него надвигаются монстры и мегеры. Он не помнил, то ли потерял сознание, то ли, наконец, заснул. Очнулся мальчик в полной темноте. Внутренний голос подсказал, что звать на помощь бессмысленно. Нужно искать дорогу самому. Постепенно глаза привыкли к отсутствию света и мальчик начал ориентироваться в пространстве. В голове стучала одна мысль: почему его не ищут? Может быть, все только рады тому, что он пропал, может быть, его никто не любит? Мальчик не знал, что уже сутки поисками пропавшего ребёнка занят весь город. Он же шёл вперед, не ведая голода и усталости, иногда останавливаясь, чтобы собрать живительную влагу с мокрых стен. Ему казалось, что, как только он остановится, смерть тот час настигнет его. Мальчик потерял счёт времени. Ему вдруг почудилось, что он видит выход, слышит пение птиц и журчание реки. Он побежал на свет луны, но, обессиленный, упал на острые камни и рассёк лицо. Он не почувствовал боли, не почувствовал, как чьи-то сильные руки вытащили его наружу, и не услышал, как над тайгой разнёсся грозный нечеловеческий рёв. Глава 15 Зинаида сидела в своём магазине и переживала. Это было её нормальным состоянием, а повод сердобольная женщина всегда умудрялась найти. Вот уже вторые сутки Зиночка волновалась за соседа Николая. Домой он так и не вернулся. А ещё любезный Вадим Петрович вздумал пугать её. Вечером стеснительный ухажёр заглянул к ней на чай и рассказал, что не иначе, как новый мэр решился погубить парня. Ребята из его автопарка видели, как машина начальника полиции, в которой, по всей видимости, находился болезный Коленька, мчалась на запредельной скорости к реке по дороге, которая вела на городской пляж. Зинаида всплеснула руками. Что понадобилось начальнику полиции на пляже зимой? Уж не надумал ли он утопить юное дарование? Вадим Петрович успокоил, сказал, мол, в это время года лёд на речке такой крепкий, что взломать его нет никакой возможности. Но Зинаида знала, что не успокоится, пока лично не убедится в том, что в реке не имеется свежей проруби, в котоорой плещется бездыханное тело Николая. Она попыталась уговорить Вадика снарядить поисковую экспедицию, которая, хотелось бы верить, не станет в итоге поисково-спасательной. Бравый мужичок лишь затылок чесал. С одной стороны он не хотел влезать в тёмные делишки мэра, а с другой… С другой ему как—то не пристало выглядеть в глазах разлюбезной Зиночки трусом и пустозвоном. Несколько минут противоречивые чувства боролись в голове водителя и, наконец, любовь к Зиночке взяла верх над здравым смыслом. – Слушай, Зинуль, а не позвонить ли нам сладкой парочке? ― он достал визитку Фёдора. – Вадик! ― возмутилась Зинаида, ― не впутывай молодежь. Вдруг это опасно! Мы с тобой своё отжили, а им ещё жить, да жить. От таких слов Вадиму Петровичу стало не по себе. Он вовсе не был уверен, что отжил своё. Тем более, что в последнее время как раз и пытался построить светлое будущее с хозяйственной и доброй Зинаидой. – Зинуль! Нужно всё продумать, подготовиться. – Некогда думать. Ступай домой и приготовь транспортное средство. Проверь, чтобы бензину было вдоволь, да там запаски всякие прихвати. Вдруг нам от погони придётся спасаться. Лишнее колесо никогда не повредит. А остальное я возьму на себя. Вадим Петрович пожал плечами и обречённо поплёлся в гараж. – Что за мужчина! Бэтмен! ― причмокнула вслед удалявшемуся Вадиму Зиночка. ― Нет, если останемся живы ― непременно выйду за него замуж. Глава 16 Виктор Васильевич водил по карте электронной указкой. – Смотрите, ребята, и запоминайте. Вот тут располагались пять лабораторий. Тут ― комнаты отдыха персонала, кухня, столовая, кабинет охраны. Назначения этих помещений мне неизвестно, возможно, какие-то подсобки, хотя для подсобок великоваты. – А что за узкие коридоры обозначены штриховкой? ― спросил Фёдор. – Это, молодой человек, не коридоры, это вентиляционные шахты. А теперь, Дима, покажи, где вы с отцом нашли странный вход. Дмитрий внимательно изучил карту и ткнул пальцем в нужную точку. – Примерно здесь. Профессор задумался. – Насколько я помню, никакого входа со стороны реки не было. Значит, кто-то проделал лаз после закрытия научного центра. Но кто? – Думаю, скоро мы это узнаем. ― Кивнул Дмитрий. – Обязательно узнаем. ― Пообещал Фёдор. ― А пока скажите, после консервации института, что осталось в его помещениях? Может быть, какие-то реактивы, документы, еда, в конце концов? Профессор пожал плечами. – Да Бог его знает, может, и осталось чего. Вывозилось всё оттуда в такой спешке, что немудрено было и проглядеть нечто важное. А вот на счёт еды ― это да. В институте когда-то оборудовали целый продовольственный склад. Да вот же он, ― профессор указал на карту, ― как я мог забыть? Там консервов запас такой находился, что сотрудники могли сытно питаться несколько лет, не поднимаясь на поверхность. Дмитрий и Фёдор переглянулись. – По-моему, нам стоит взглянуть на этот вход. Да, Дима? Лебедев поджал губы. – Не знаю, могу ли об этом говорить, хотя прошло больше тридцати лет… Эх, ладно. Не стоит вам ходить туда, молодые люди. То, что ты, Дима, ощутил на берегу реки панический страх ― не случайность. В лаборатории профессора Гвоздева, Льва Илларионовича, разработали чудесный прибор, который действовал на психику человека. Это сулило переворот в науке, в военной промышленности. Зачем тратиться на вооружение, если чего и требовалось так только нажать кнопку. Невидимый луч проходил огромное заданное расстояние и сеял панику в рядах потенциального противника. Вывезти опытный образец не удалось ― он занимал два этажа. Тогда его попросту закодировали и отключили. Гвоздев ещё шутил, мол, если знать код ― можно быстро запустить устройство. Но код знал только он, царство ему небесное. Да, столько лет прошло, а детище Лёвы даже не поржавело. Интересно, кто сумел запустить агрегат? – А каков принцип действия прибора? ― спросил Фёдор. Виктор Васильевич только плечами пожал. – Да, шут его знает. Я ведь не биофизик, а генетик. А зачем тебе? Стрельцов прошёлся по комнате. – Зная, как он устроен, можно найти способ отключить его или хотя бы защитить себя от пагубного воздействия. Профессор потёр виски. – Насчет защиты не знаю. Помню, что сотрудники лаборатории ходили в шлемах, наподобие мотоциклетных. Причем, защищали не только уши, но и глаза. – У тебя есть шлем? ― Фёдор взглянул на Дмитрия. – Найдем, капитан.