*** Частенько настроение человека на весь последующий день зависит от обстоятельств его пробуждения. Разбудит утром пение птиц - дело одно, заставит проснуться нежданный пинок - совершенно другое. Несомненно, не самый удачный способ прервать свой сон - свалиться с высокого дерева. Хотя, в таком случае уже гораздо уместней переживать не за какое-то там настроение, а за вполне реальные травмы. Вот и Гамай придерживался такого же мнения и, устраиваясь на высоких ветвях, выбранных для ночлега деревьев, каждый раз прочно привязывался лозой к стволу, страхуясь от случайных падений. Странствуя в одиночку и не имея возможности по-другому обезопасить свой сон, силач каждый вечер взбирался на любой из подвернувшихся лесных великанов, где без особых удобств, но в спокойствии проводил темное время суток. Обычно такие ночевки проходили у парня без происшествий, и первые утренние лучи ласково будили Гамая, но сегодня сон великана прервали другие причины. Накануне, стараясь как можно скорее выбраться к кругосветной стене, Гамай почти что добрел до начала предгорной пустоши, но опустившаяся на мир темнота заставила его прервать свой поход. Протопав еще какое-то время при свете звезд, охотник вышел к южной границе леса, где вскоре смог отыскать подходящее дерево. Ругаясь и царапая о шероховатый ствол кожу, Гамай по-медвежьи взобрался на вершину сосны, где разместился среди колючих ветвей. Конечно, раскидистый дуб гораздо лучше подошел бы для ночлега, но к сожалению кряжистые хозяева леса так близко к горам не росли. Прежде охотник всегда засыпал без проблем, но в этот раз очень долго не мог погрузиться в мир грез, терзаясь в нелегких раздумьях. Скоротечный поход завершился. Завтра придется заняться поиском кремня. А вот что делать дальше? Этого Гамай еще не решил. Мысли в перегруженной голове великана хоть и ворочались медленно, а заснуть все равно не давали. Лишь во второй половине ночи, измотав себя до предела, силач, наконец, задремал. Вставшее утром солнце не смогло разбудить лежащего на ветвях человека, зато с этой нелегкой задачей прекрасно справился раздавшийся рядом звук. Внизу затрещало. Гамай распахнул глаза и, вспоминая спросонья, где он и кто он, какое-то время продолжал лежать неподвижно. Потом осторожно сместил голову вбок и выглянул из-за ветвей, в надежде отыскать источник странного звука. Треск не смолкал, и отследить откуда именно он раздается труда не составило. Вот только увиденное, вместо того чтобы дать ответы, наоборот, добавило новых вопросов. Огромный безглазый червяк, толщиной с приличное дерево, высунувшись из соседних кустов, увлеченно уничтожал подлесок, отправляя в свою загребущую пасть все, что оказывалось поблизости. Большой круглый рот открывался на всю ширину существа и щеголял аж тремя рядами зубов по периметру. Первое из колец составляли острые редкие клыки, а два других складывались из плоских тупых наростов, идеально подходящих для пережевывания чего бы то ни было. Чудесным образом тело червя без всякой опоры висело в воздухе, постоянно перемещаясь в поисках пищи из стороны в сторону. И жрала тварь на удивление быстро. Тонкие ветки, побеги, листва и даже желтая прошлогодняя хвоя, вперемешку с засохшими шишками ловко заглатывались безостановочно жующей пастью, навсегда пропадая в ненасытном чреве чудовища. Пока обалдевший Гамай разглядывал первого гостя, откуда-то сбоку явилась еще одна точная копия голодной уродливой твари, а из-за тех же кустов, в погоне за густыми сосновыми ветками, почти строго вверх, взметнулось и третье змееподобное существо. Перепуганный парень еще крепче прижался к сосне, как будто старался слиться с деревом в единое целое. Отчего-то охотник не сомневался, что чудища не побрезгуют и мяском, если выдастся случай поймать кого-либо живого. Черви с бешеной скоростью объедали пространство перед собой, постепенно продвигаясь вперед. Они вытягивались все дальше и дальше, навстречу еще не освоенной пище, но, в отличие от своих крохотных земляных собратьев, по-прежнему плыли по воздуху, никак не желая ползти. Чудовища все удлинялись и удлинялись, добавляя к своим непомерным размерам локоть за локтем, но на скорое появление потерявшихся где-то хвостов не было даже намека. Зато в поле зрения парня неожиданно попало здоровенное серо-зеленое нечто, двигавшееся вслед за червями. Удивительно, но эта гигантская туша имела точно такой же окрас, что и трио летучих обжор. С небольшим промедлением до Гамая наконец-то дошло, что он наблюдает за трапезой всего одного, но невероятно огромного существа. Голодные черви оказались отнюдь не червями, а тремя здоровенными щупальцами - каждое по полсотни локтей длиной. Гамай аж тряхнул головой, стараясь разогнать наваждение. Бесполезно - страшный сон никуда не девался. Чудище продолжало ползти вперед и вскоре целиком выбралось на поляну возле приютившей Гамая сосны. Вот это действительно был гигант, так гигант! Подстреленный Арилом зубастый зверь смотрелся бы на фоне этой громадины просто кроликом рядом с медведем. Обтянутое грубой шероховатой шкурой, широкое плоское тело поддерживали над землей на высоте в два человеческих роста сразу шесть толстых округлых лап. При полном отсутствии головы, исполинское чудище походило чем-то на паука или рака, правда, оставшегося без единой клешни. Ни рта, ни ушей, ни ноздрей - сплошной цельный панцирь. Зато по краям передней части огромного туловища, не моргая, таращились, лишенные век и ресниц, два красных большущих глаза. Необычно бликуя на солнце, эти буркалы всем своим видом наводили на мысль, что их прочная оболочка не поддастся даже стреле. Шкуры это касалось тем более. Охотник, сам того не желая, принялся выискивать слабые места в идеальной звериной защите, но, похоже, таких просто не было в принципе. Ни зверь, а живая гора! Шагов тридцать в длину, в ширину вдвое меньше, без хвоста и безумно тяжелый - вон, как лапами землю вминает. Но чуднее всего все же черви-хваталки, что ему в том числе вместо рук. Растущие из передней части подбрюшья чудовища змееподобные щупальца жили как будто своей собственной жизнью и вразнобой, каждое само по себе, безостановочно перелетали с места на место, изгибаясь под любыми углами. Вот на пути исполина попалось упавшее дерево. Ближний к преграде отросток тут же метнулся к стволу, немного его приобвил и, без видимых усилий, отодвинул помеху в сторону. Чем не рука? Притаившись в пушистых ветвях, Гамай лежал ни жив, ни мертв. Охотник хорошо понимал, что если его обнаружат, то, или целиком будет свалено дерево, или, что вероятней, сдернут на землю его самого, благо щупальцам на это длины хватало с избытком. На мгновение парню представилась широченная голая просека, которая бы осталась за тварью, реши чудовище углубиться в леса. Ведь выжрет и вытопчет мерзкая погань все начисто. Отогнав неприятное навязчивое видение, Гамай снова вернулся к изучению пришлого существа. Оставалось внимательно рассмотреть самую главную странность. Плоскую, широченную, словно поляна, покатую спину животного редкой россыпью покрывали небольшие костяные наросты, но не это бросалось в глаза. Половину вершины этого ожившего холма занимала загадочная постройка. Несуразная помесь причудливого гнезда и какой-то недоделанной хижины, выстроенная из ошкуренных деревянных частей, уверенно держалась на спине существа, закрепленная множеством прочных ремней, натянутых с разных сторон. Сооружение не было монолитным - его внутренности отчасти проглядывали из-под краев заменявшего постройке крышу гигантского зеленоватого тента. К сожалению, чего-то конкретного разобрать Гамаю не удалось - не позволил неудобный угол обзора. Но силач и без того был уверен, что под натянутой шкурой скрывается множество любопытных вещей, засунутых туда неведомыми строителями. Хотя почему же неведомыми? Гамай нисколько не сомневался, что и гигантский зверь и гнездо у него на спине принадлежат их новоявленным недругам - черным повелителям чудищ. Только те и умеют укрощать зарбаговых тварей. И подтверждая его догадки, словно почувствовав, что их вспоминают, из-под тента высунулся один из хозяев орды. Направив взгляд куда-то в сторону пустоши, нелюдь растопырил свой кожаный капюшон, раззявил зубастую пасть и беззвучно крикнул в пространство. После недолгой паузы, во время которой чернюк стоял без движений и словно прислушивался, пришелец вернулся обратно в шатер. Обмен мыслями состоялся. Последствия свершившегося "разговора" не заставили себя долго ждать. Гигантский зверь, повинуясь приказу, прекратил пожирать округу и начал неспешно разворачиваться в сторону гор, смешно перебирая стволоподобными лапами. Закончив маневр, живой холм медленно поплыл назад по своим же следам, оставляя за собой широкую просеку. Пустынная равнина, возникшая у подножия кругосветной стены после недавнего разгула стихий, начиналась всего в паре сотен шагов отсюда, и Гамаю легко удалось рассмотреть в образовавшуюся прореху то, что вчера от него скрыла тьма. Между горами и лесом, в середине предгорной равнины, раскинулся походный лагерь пришельцев, разбитый на время ночевки. Сейчас нелюди как раз его убирали - складывались большие шатры, сворачивались какие-то длинные шкуры, на спины животных крепилась поклажа, сновали туда и сюда всевозможные чудища, взбирались на рогачей чернюки. Орда собиралась продолжить прерванный путь. Оценив масштабы увиденного, охотник чуть не свалился с сосны. Точно определить число тварей, конечно, не представлялось возможным, но их было уж точно не менее тысячи, а, может, и двух - Гамай не очень-то ладил с подсчетами. То, что для Племени настали тяжелые времена, было понятно и так. Но у родичей-то, по крайней мере, есть Яр со своей мудростью, куча всяческого оружия, взаимная поддержка и воля. А у одинокого полуголого изгнанника, засевшего на высокой сосне, не было совсем ничего... Нет! Неправда! Воля была! Были силы, надежда и ненависть. Причем, последнее постепенно росло, начиная отодвигать даже страх. Гамай не имел представления о дальнейшей судьбе захваченного поселка Орлов, но воображение красочно рисовало самые трагические картины. Мерзкие нелюди вторглись на родную землю Медведя, принеся с собой кровь, смерть и горе. Да к тому же они убили Кабаза и Зака, а к ним он успел привязаться. Решение пришло неожиданно. В один миг Гамай понял, чего он по-настоящему хочет и чем он займется дальше. Пока в руках есть силы, а в жилах горячая кровь, он будет бороться с захватчиками и делать все от него зависящее, чтобы как можно сильнее навредить проклятым уродам. Вдохновленный этими мыслями, здоровяк наблюдал из ветвей за тем, как орда покидала видимую ему часть пустоши. Страх прошел, окончательно уступив место злости. Могучие пальцы бессознательно, все сильнее впивались в кору ни в чем не повинного дерева. Гамай сделал выбор. 'Да..., к горам лучше не подходить', - размышлял великан. 'У тварей теперь там дорога. Рыщут и днем, и ночью. Но ничего, есть и другое решение' Чудовища скрылись из вида, но Гамай никак не спускался с сосны, обдумывая свои предстоящие действия. Наконец, на что-то решившись, охотник начал сползать по стволу. Раз горы теперь недоступны, придется отправиться в другое, довольно близкое отсюда место, где можно попробовать раздобыть не только необходимый кремень, но и уже готовое отличное оружие, и это помимо множества других полезных вещей, скрытых там. Парень подобрал с земли тяжелую сучковатую палку, служившую ему одновременно посохом и дубиной и, закинув ее на плечо, затопал куда-то к востоку. Глава двадцать шестая - Обман на обмане Предыдущие сутки, минувшие после их встречи с тварями, прошли на удивление спокойно - ни чудищ, ни людей, только вымерший лес по бокам. Даже птиц и зверей толком нет. Тишина, неизвестность и тяжкие мысли, что без конца лезут в голову - тут и без гребли устанешь. А Кабазу-то приходилось махать веслами за двоих. Инга помощница та еще - больше все на дне лодки лежит. Говорит, огнем руки жжет с непривычки - мозоли чуть не до волдырей натерла. Весь день путники сплавлялись на север, прервавшись лишь на ночлег у очередной подходящей коряги. Настроения для болтовни не было - за все время беглецы и десятком фраз друг с другом не перекинулись. Кабаз сильно переживал, что догнать родичей не получится. Ингу мучили страхи попроще. Слишком уж ее впечатлил вид зарбаговых тварей - видно, не так она их себе представляла. Но ничего, к вечеру отошла - смелая все-таки баба. Да и повод бояться пропал. По Великой плылось спокойно. По всему видать, воду твари не жалуют, раз за ними вдогонку не кинулись. Постепенно девчонка расслабилась, перестала вертеть без конца головой, вглядываясь в прибрежные заросли. А зря! Только Инга уверовала, что речная дорога вполне безопасна, и на тебе... - К берегу! Быстрее! - неожиданный окрик Кабаза мгновенно вывел Ингу из состояния глубокой задумчивости. Девушка встрепенулась, весла вспороли воду, глаза заметались из стороны в сторону, в поисках новой опасности. Совершив очередной поворот, русло Великой устремилось к востоку, где в полумиле от путников, из воды выступал небольшой островок. Поросший травой и кустами продолговатый земляной бугор вырос точно посередине реки, разделяя ее на два одинаковой ширины рукава. В левом и подстерегала опасность. К невеликому клочку суши, загребая хвостами и лапами, плыла довольно большая, голов в пятьдесят, разномастная группа чудовищ. Понимая, что солнце, продолжавшее опускаться на западе, ослепляя плывущую стаю, не дает разглядеть чудищам их суденышки, Кабаз уверенно свернул вправо - нужно было укрыться в пышных прибрежных зарослях и там отсидеться, пока чудища не завершат переправу и не скроются в заречных лесах. Обе группы, практически одновременно, добрались до своих целей. Юркие лодки спрятались за нависшие над водой лохмы ивы, и Кабаз сквозь прорехи в листве принялся наблюдать за ордынцами, выбиравшимися на островок. Теперь оставалось дождаться, когда твари пересекут второй рукав, и можно плыть дальше. Но нет. Вопреки надеждам охотника, чудища задержались на острове. Время шло, вечер близился, а пришельцы по прежнему оставались на месте. Несколько чернюков даже начали разбивать какой-то шатер. Все указывало на то, что уроды решили обосноваться надолго - видно, задумали устроить на этом кусочке земли заставу, позволяющую контролировать речную дорогу, благо располагался сей островок идеально. - И что теперь будем делать? - встревоженно прошептала Инга. - Похоже, демоны никуда не торопятся. - А хрен его знает. Жалко, что проскочить не успели! - Кабаз не столько боялся, сколько дулся на злую судьбу. - Да уж, приплыли... Теперь по воде путь закрыт. Дальше придется ногами. Вот только куда? - Как куда? На север, к твоим. - А с чего ты взяла, что нас будут там ждать? - Кабаз дальновидно заглядывал в будущее. - На берегу они не останутся - это, как пить дать. Яр точно двинет Племя к востоку. Причем, мы не знаем, как долго они еще будут плыть. В любой момент родичи могут оставить Великую, если еще не оставили, и сунуться в лес. Долина большая. - Ну, так мы и пойдем вдоль реки, - кивнула Инга на север. - Как найдем место высадки, сразу же повернем на восток - и за ними. Следов такой оравы не скроешь. Мы с тобой-то уж точно заметим. Рано или поздно всяко догоним. Они-то груженые, а мы налегке. И не переживай так - я ногами легка. Ходить - это тебе не веслами воду дергать. Тут я привычная. - Звучит складно, но ты забываешь о главном, - скривился Кабаз. - Племя ищем не только мы. Причем, звероводы нас с тобой, по-всему видать, обгоняют и уже учесали вперед. Если двинем туда же, по-любому нарвемся на тварей. Сдается мне, берега Великой сейчас самое опасное место в Долине. - Кабаз ненадолго прервался и, наморщив лоб, погрузился в раздумья. - Давай-ка, пожалуй, сворачивать прямо сейчас, - выдал он спустя время. -Нагнать моих родичей, конечно, задача важнейшая, да только что-то мне подсказывает - от реки нужно сваливать, как можно быстрее. И чем дальше, тем лучше. Вся эта погань снует вдоль воды - сама видела. Так, или иначе, но лишь на востоке у нас остаются хоть какие-то шансы спастись от орды. Уйдем далеко-далеко, чтобы уж наверняка не нашли, а потом уже будем пробовать разыскать мое Племя. - Закончив, охотник вопросительно посмотрел на притихшую девушку и, не дождавшись ответа, добавил: - Что думаешь? Разве еще есть пути? Других путей не нашлось, и, на всякий случай запрятав лодки в кустах, беглецы устремились вглубь леса. Вскоре Великая вместе с злосчастным островом, сломавшим их планы, осталась далеко позади. Отвыкшие от ходьбы ноги несли парня с девушкой на восток, уводя от опасного берега. *** Та же трава на полянах, те же звуки и запахи, те же звери и те же деревья. Земли Безродных на протяжении всех четырех дней пути мало чем отличались от недавно оставленной родины. Кабаз ходко шагал по прохладной тенистой дубраве. Раненая нога уже давно зажила и совершенно его не тревожила. День стоял солнечный, дождем и не пахло, ветер в ветвях не свистел. Настроение само-собой ползло вверх, как и краешки губ. А почему бы и нет! Невозможно ведь постоянно только грустить, переживать и бояться. Так и рассудка лишиться недолго. Да и поводов думать о неприятном, слава Яраду, давненько не находилось. Пешее путешествие проходило не в пример лучше водного. Ни черных пришельцев, ни их чудовищ, ни местных охотников - даже опасных хищников путники за все время ни разу не встретили. Здешний лес, мирный и щедрый, исправно снабжал беглецов всем необходимым. Ягоды, грибы, птичьи яйца, а иногда и неожиданно выскакивающая прямо под ноги добыча никак не хотели давать парню с девушкой даже изредка испытывать голод в дороге. Словно не бегство, а какое-то приятное путешествие. Да еще и в прекрасной компании. Инга шагала слегка позади не в меру расчувствовавшегося Кабана, но когда тропа стала шире, догнала его и пошла рядом. Улыбающийся Кабаз бросил взгляд на подругу. Судя по ее хмурому лицу, девушка совершенно не разделяла, нахлынувших на Кабаза эмоций. Охотник получше всмотрелся в печальные глаза спутницы и, сам того не желая, мгновенно вспомнил все недавние страхи. Воспарившая было душа с силой грохнулась обратно на землю. Радужное настроение мигом растаяло, словно глупый несбыточный сон. Парень опять погрустнел и теперь сам с себя удивлялся, не понимая, как можно было думать, что все хорошо, когда все так плохо? Стоило настроению беглецов уровняться, как сразу же, словно по волшебству, объявились и первые неприятности. Внезапно на лесную тропу, в каком-то десятке шагов от путников, выскочила молодая косуля. Растерявшись от неожиданной встречи, животное на мгновение застыло. А вот Кабаз, напротив, ушами не хлопал - заминки копытного парню хватило с избытком. Просвистело брошенное умелой рукой копье, и пронзенная косуля рухнула на землю, толчками выдавливая из себя вместе с кровью последние остатки жизни. Не успел парень обрадоваться нежданной легкой добыче, как вслед за животным на тропу выскочила четверка охотников. Вооруженные луками люди сразу заметили путников, но вопреки опасения Кабана, враждебности не проявили. Наоборот, Безродные как будто бы даже обрадовались, а в громкие крики приветствия вплелись и слова благодарности. Было видно, что врагов тут не ждут и не ждали. - Мир вам, люди, - замахал рукой один из охотников, - Вы, случаем, не из Ургов будете? - Спасибо за помощь. Хороший бросок! - выразил признательность другой, склонившейся над косулей, мужчина. - И вам мир. Все верно - мы Урги, - долго не думая, оттараторила шустрая девушка. - А вы-то, пожалуй, из Райхов? - вопрос задавался уверенно, и становилось понятно, что предположение сделано Ингой не на пустом месте. Да и не удивительно - из местных же девка. Должна знать, кто где здесь живет. - Они самые. Вокруг-то наши леса. - Предсказуемый ответ не заставил себя долго ждать, а следом на слегка растерявшихся беглецов обрушился целый поток новых сведений: - А я так и знал, что ваши еще подойдут. Не мог же, право, уцелеть лишь один-единственный воин. Так не бывает... И чтобы он там ни плел, помяните мои слова, вы двое тоже не из последних. Наверняка, спаслись многие. Расписывающего свою дальновидность охотника решил поддержать и один из товарищей: - Верно Гайрах говорит. Кто-то в лесах попрятался, а кто-то к другим кланам выйдет. Всех эти чудища переловить не могли - Урги живучий народ. К тому же, сдается мне, что в ваших поселках уже всё знают и готовятся уходить. А скорее, так уже и ушли. Мы вот, со дня на день тронемся. Ждем, когда все соберутся. - Ладно уж. Хватит болтать, - вмешался третий охотник. - Остальное обсудим уже по дороге. Хватайте рогатую, и пошли. Меня, кстати, Баришем кличут. Это Гайрах. Тот сутулый зовется Риго, а молчун откликается на Астарха. Ну, а ваши как имена? - Я Марика, а мужа моего Даргом звать. - Эта наглая ложь вырвалась у Инги мгновенно, и Кабазу осталось только глупо кивнуть, подтверждая слова новоявленной женушки. - Дарг... - Бариш ненадолго задумался, - Не слыхивал про тебя. Да по правде сказать, я из Ургов немногих и знаю. С Вежиком и Майлахом дела имел, с Иржагом судьба раз сталкивала, малыш Сардо у нас в том году гостил, и еще один, хромоногий такой - уж и не вспомню, как там его звали. Ну, а про Варага-то небось всякий слышал. Да помогут добрые духи вождю вашему, коли жив еще, - Безродный приложил ладони к щекам в ритуальном жесте. - Ну а последний из известных мне Ургов сидит сейчас в нашем поселке и плачется. Только вчера объявился, а уже всех своим нытьем достать умудрился. Пренеприятнейший тип, на мой взгляд. Да вы, поди, его лучше знаете. Вот придем, обрадуете своего Шаргаша. Пусть убедится, что он не последний из Ургов. К завершению речи Бариша, отряд уже шагал по тропе, и прозвучавшее ненавистное имя вылетело у Райха настолько внезапно, что мигом побледневшая Инга даже споткнулась от неожиданности. Правда, проявив чудеса управления чувствами, девушка через мгновение не только смогла убрать с лица все эмоции, но еще и успела сходу придумать, как обернуть ситуацию к своей пользе. Кабаз уже не раз подмечал, как хитра и смекалиста его спасительница, но такого не ожидал все равно. Последовавшее далее представление окончательно убедило охотника, что хрупкая девушка, пленившая его сердце, не просто лиса-хитрованка, каких среди баб шесть на дюжину, а чуть ли не величайший мастер обмана во всей Долине. - Шаргаш!!? - заорала Инга, как резанная, не успел Бариш закончить последнюю фразу. - О великие духи! Почему эта тварь! Столько мужчин полегло! Настоящих мужчин... А эта вонючая крыса жива! - девушка так натурально изображала внезапно нахлынувший праведный гнев, что охотники Райхов, опешив, остановились. Кабаз же, понимая, что срочно нужно подыгрывать, принялся усердно кривляться и потрясать кулаками. - А мы-то надеялись, что эта трусливая падаль издохла! Что его сожрали и высрали! Что дух его уже скитается в темноте! - Инга никак не могла успокоиться. Кабаз даже перепугался, что девушка перегнет палку и спешно придумывал повод, чтобы вмешаться, но быстрее оказался Гайрах. - Подожди, Марика, подожди! Да объясните вы толком, что он хоть натворил? - Похоже, что-то ужасное, - выразил свои догадки насупленный Риго. - Небось, кровник он ихний. - По мнению Бариша, только эта причина могла вытянуть столько проклятий из женского рта. - Все еще хуже ужасного! Вам такое и в страшном сне не привидится! - Инга сделала несколько глубоких вдохов, всем своим видом показывая, что она успокаивается, и продолжила уже тише: - Когда чудища с нашими сцепились... Не удивляйтесь. Мы были там вместе с мужем. Мне можно, я - лучница... Как ни странно, а, кажется, Райхи в это поверили. Видно, женщины-воины были в кланах не такой уж и редкостью. Кабаз только диву давался, как девка закручивает - вот ведь язык без костей! А та между тем продолжала: - Так вот. Полезли на нас эти зубастые полчища, и дрогнули люди. А кто бы не дрогнул? Таких страшилищ мир еще не видывал. Сильные, быстрые, злобные. Шкура - что камень, зубы - ножи, когти - копья. Жуть, да и только! И слов-то не подберешь... - На миг прервавшись, Инга бросила быстрый взгляд на Кабаза. Тот незаметно кивнул - мол, давай, я молчу.