Мокрая ткань не казалась Рен такой тяжелой, как раньше, так что она приложила все усилия, чтобы разложить одежду, а не оставлять ее лежать мокрой кучей. Все это время Джулиан пристально смотрел на дальнюю стену, такой же далекий и недосягаемый, как всегда. Спускаясь по скользким ступенькам, Рен вошла в воду, пока та не прикрыла грудь. Она обернулась, но Джулиан не двинулся с места. Разочарованная, она уже собиралась полностью погрузиться в воду, когда он заговорил: – Я в тебе нуждаюсь. От этих слов Рен вздрогнула и нахмурилась. Джулиан посмотрел на нее краем глаза. Увидев, что Рен вошла в воду, он повернулся к ней лицом. – У тебя же был мой меч, и ты имел дело с большим количеством ревенантов, чем любой кузнец за последние два десятилетия, – возразила Рен. – Так что я тебе не нужна. Джулиан ответил не сразу. Вместо этого он посмотрел на нее, как прошлой ночью – по-настоящему. Сначала взглянул в глаза, потом на губы и скользнул взглядом ниже и ниже, пока не добрался до воды. Из-за богатого содержания минералов и темноты полупрозрачный источник напоминал молоко, так что Джулиан мало что мог рассмотреть. Но он смотрел. С полуприкрытыми глазами, радужки которых стали такими же черными, как и зрачки. От этого взгляда все внутри Рен сжалось. – Тогда не нуждаюсь, а хочу, – мягко сказал он. Губы Рен приоткрылись, но она ничего не ответила. Не отводя взгляда, Джулиан направился к ней. Он остановился у края и присел, для равновесия положив между своими ботинками руку в перчатке. Кузнец перевел дыхание и продолжил тихим голосом: – Я не хотел переходить на другую сторону моста без тебя. Ты и я… мы хорошо справляемся вместе. Рен сглотнула. Честно говоря, она не ожидала услышать что-то подобное от кого-либо и меньше всего от Джулиана. Казалось, слова давались ему нелегко, и как бы Рен ни хотелось позлорадствовать по этому поводу и смутить Джулиана, на самом деле она надеялась, что он сказал правду. Никто раньше не отдавал ей предпочтение, и уж точно не после того, как видел все ее недостатки. Лео хотел общаться с ней, потому что считал, что они весело проведут время. Так оно и было, но, по правде говоря, они с Лео были похожи так, словно Золотой принц был ее отражением в зеркале. Но Джулиан… скорее был противоположностью Рен. Она действовала опрометчиво и смело, в то время как он – вдумчиво и с подготовленной стратегией. Ей нравилось смеяться и находить что-нибудь забавное даже в самых мрачных ситуациях. Он же относился серьезно и с уважением ко всему, даже к тем, кто желал ему зла. Они не отражали друг друга, а скорее дополняли. Как сложившиеся вместе кусочки головоломки. Выражение лица Джулиана стало непроницаемым, он явно подавлял свои эмоции, и Рен вдруг осознала, что так и не ответила. Он открылся ей, обнажил себя, свои желания, а она так ничего и не сказала. Пусть в этот момент она тоже была обнажена, но это не шло ни в какое сравнение. Он оставался так близко, что, глядя на его горло, она поняла, как участился его пульс. Рен была готова еще раз поспорить на фамильный кинжал, что Джулиану отчаянно хотелось отказаться от своих слов. На его месте она хотела бы того же. Но он этого не сделал. Он нес ответственность за сказанное, даже если это было непросто. – Ты умеешь плавать? – прошептала Рен. – Что? – переспросил Джулиан. – Умею. Прежде чем она успела передумать, Рен схватила кузнеца за запястье и потянула. Джулиан выпучил глаза, прежде чем нырнуть в воду головой вперед. Рен отпрянула, ожидая, пока он не вынырнул, потрясенный и отплевывающийся. Джулиан тряхнул головой, чтобы убрать волосы с глаз, и повертелся, пока не заметил ее. Удивление на его лице сменилось… не гневом, а неистовым желанием взять реванш. Он бросился на нее, и Рен, вскрикнув, отплыла, чтобы образовать между ними дистанцию, а после нырнула под воду. Она направилась к открытой двери, чтобы выплыть в широкий источник. Когда девушка вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, секундой позже у нее за спиной показался Джулиан. Струи дождя стекали со скал, окатывая обоих, как если бы они стояли под водопадом. Джулиан снова тряхнул волосами и двинулся вперед, чтобы отрезать ей путь к отступлению. Рен вскрикнула, развернулась, но оказалась прижатой к скалистому берегу. Теперь кузнец, понимающий, что поймал ее, медленно приближался с торжествующей улыбкой на лице. От этого и без того напряженный желудок Рен сжался еще больше. – Ты за это поплатишься, – сказал Джулиан, упираясь руками по обе стороны от нее и тем самым заключая ее в ловушку. В таком положении было трудно оставаться на плаву и при этом не дотрагиваться до него ногами. Рен боролась с противоречивыми эмоциями. Ей хотелось сопротивляться, смеяться – на одном вдохе требовать, чтобы он наказал ее, а затем, на следующем, умолять, если он этого не сделает. Они были близко друг к другу, так близко, и напряженный, озорной блеск в глазах Джулиана сменился настороженностью. Неуверенностью. – Я тоже не хочу заканчивать это путешествие без тебя, – тихо сказала Рен, чувствуя себя так, словно раскрыла все свои карты. Выражение лица Джулиана смягчилось, и его внимание снова переключилось на ее губы. Его взгляд был горячим, напряженным. Он неуверенно протянул руку и провел большим пальцем по ее нижней губе. Хотел ли он стереть остатки черной краски или желал прикоснуться к ней? Рен стало интересно, кажется ли она Джулиану более привлекательной в таком виде, без очевидных атрибутов костолома. Или менее привлекательной? Были ли чувства, возникшие между ними, желанием соблазнить врага? Испытать что-то неизведанное? Или за этим скрывалось что-то другое? Что-то… большее? В ответ на прикосновение Джулиана Рен провела языком по дорожке, проложенной его большим пальцем. Он наблюдал за этим голодным взглядом, и она больше не могла сдерживаться. Рен оттолкнулась от камня за спиной и набросилась на Джулиана, обвив ногами его талию, запустив пальцы в его волосы. Ее губы встретились с его, мягкими, гладкими и чуть солоноватыми от воды. Джулиан скользнул в ее рот языком, углубляя поцелуй. По коже Рен разливалось тепло, от которого ее щеки покрылись румянцем. Джулиан обхватил ее спину руками и какое-то время не двигался, пока с тихим рычанием не скользнул ладонями вниз. Он сжал ее в объятиях, притянул к себе, сопротивляясь движению воды, создавая свой собственный ритм. Губы Рен горели, сверкающий жар охватил ее тело. А Джулиан… Рен, казалось, хотела поглотить его. Она полностью отдалась поцелую, покусывая, дразня и притягивая Джулиана все ближе, ближе, ближе. С самой первой встречи она хотела прикоснуться к волосам Джулиана, взъерошить их… что и сделала. Затем Рен опустила руки ниже… к его шее, плечам. Сердце Джулиана глухо билось под кончиками ее пальцев, когда она скользнула ладонями по его груди. Девушка осторожно обошла то место, куда угодила стрела, предполагая, что там остался синяк, и вместо этого провела пальцами вниз по рукам. Сквозь влажную ткань его рубашки она почувствовала похожую на шрам выпуклость… И Джулиан отпрянул, отпустил ее, оттолкнул, чтобы создать расстояние между ними. Его зрачки все еще были расширенными, волосы стояли дыбом, а грудь быстро вздымалась. – Я… мне жаль, – выдавила из себя Рен, хотя из-за тумана в голове не могла толком сообразить, за что извиняется. Скорее всего, за все. Обычно что-то шло наперекосяк именно из-за нее. – Нет, я… – Джулиан отвел взгляд, его кадык дернулся, когда он сглотнул. – Это была плохая идея. Рен кивнула. Хотя за последние двенадцать часов она чаще всего бывала обнаженной, чем одетой, девушка впервые почувствовала себя уязвимой. Незащищенной. Отвергнутой. Девушка позволила себе погрузиться в тепло источника так, что вода касалась ее губ, когда она сказала: – Я… я останусь здесь еще немного. Джулиан снова посмотрел на ее губы, затем кивнул, развернулся и поплыл обратно, пока не скрылся в дверном проеме. Глава 27 Опустошенная, Рен некоторое время оставалась на том же месте. Дождь наконец-то прекратился, позволив ей лучше разглядеть окружающую ее обстановку. Может, стоило поискать свой меч и сумку. Ее глаза привыкли к странному туманному освещению, царившему в Проломе, и кроме того, Джулиан явно хотел остаться один. Это была плохая идея. Снова опустившись в воду и выпустив парочку раздраженных пузырей, Рен взглянула на дверь, где сквозь затемненную раму виднелся теплый отблеск костра. Перед поисками, вероятно, стоило одеться. Рен уже собиралась нырнуть под воду, когда ее внимание привлекла еще одна вспышка света. Не теплое свечение, а холодное зеленоватое мерцание. Призраки. Теперь, когда дождь превратился в мелкую морось, Рен опасалась, что на берегах источника снова соберется нежить. Вероятно, из-за непогоды они просто спрятались в пещеры или какие-нибудь разрушенные строения, не тронутые водой. Прищурившись, Рен увидела, что привлекший ее внимание призрак показался из-за массивного арочного проема с другой стороны источника. Они с Джулианом не осмеливались заходить так глубоко в руины разрушенного города. Но, как ни странно, свечение, казалось, исходило скорее из-за спины ревенанта, чем от него самого. Призрак, чей силуэт вырисовывался на фоне света, выглядел полным, почти живым, за исключением… Что это у него на голове? Была ли это корона? Рен вспомнила слухи о Королеве трупов, но фигура сдвинулась, и девушка поняла, что приняла за корону рога. Может, они являлись частью шлема или какого-нибудь головного убора? Нежить выходила из своих укрытий и усеивала дальний берег, направляясь к призраку с рогами. Чем дольше Рен наблюдала, тем больше убеждалась, что некто, кем бы он ни был, не являлся призраком. Призрачный свет приближающихся ревенантов скорее освещал фигуру, а не исходил от нее. Что-то в мускулатуре, стройной и долговязой, но не тощей, намекало, что это мальчик. Мальчик без следов разложения. Фигура повернула голову, и Рен увидела ярко-зеленые глаза на все еще остающемся в тени лице. Такие же зеленые, как призрачный свет, и видимые даже на таком расстоянии. Так ревенанты говорили о нем? Потому что она так хочет. А он так приказывает. Рен отчаянно хотелось увидеть больше, но она не осмелилась приблизиться. Вокруг было неестественно тихо, если не считать мягкого стука капель и шарканья, которое исходило от нежити. Девушка не хотела прерывать происходящее или привлекать внимание к себе, учитывая, что она все еще была обнаженной и безоружной. На самом деле вокруг было настолько тихо, что когда мальчик заговорил, Рен слышала его так отчетливо, словно их разделяло не пятьдесят футов, а всего лишь пять. – Подойдите, – мягко сказал он. Его голос был удивительно глубоким и скрипучим, словно он долгое время хранил молчание. Пятеро ревенантов выстроились перед ним, и мальчик, казалось, внимательно изучал их. – Ты, – указал он на наименее разложившуюся из фигур, хотя Рен были видны ее ребра, сквозь которые проскальзывал мощный призрачный свет. – За мной. Остальные, уходите. И ревенанты послушались. – Уходите, – удаляясь, повторяли они снова и снова.