- Грызет гранит науки. Из нас троих только я постоянно лоботрясничаю. - Кстати, а что с работой? В школу ходила? - скручивая обертку в трубочку. - Ходила. - И что? - Обрадовались, но велено дождаться возвращения директора из отпуска. Правда, сразу предупредили, что финансирование им срезали, оклад смешной, трудиться придется на чистом энтузиазме. - А я тебя предупреждала, что с работой у нас туго, - сестра покачала головой. - Может, все-таки стоит обратно, в Питер? Подумаешь Толик - козел, но жизнь на этом не заканчивается. - Не заканчивается. - Я несколько секунд молчала, собираясь с мыслями. - Вовка предложил мне с ним поехать, - вызвав бурю эмоций. - Что?! Серьезно? Так это ведь здорово! - Тише... - испуганно оглянувшись, закрыта ли дверь в "проходную"? Подавшись вперед, Ольга зашептала. - И что ты думаешь? Согласишься? Поедешь? - Я не знаю. - Господи, Яр! Ну что тут думать? - вдохновенным шепотом. - Он же нравиться тебе. Я вижу. - Нравится, - юлить не имело смысла. - Очень нравится, но... - Какие еще "но"? - А если он бросит меня, как Толик, ради матери своих детей? Я этого не переживу. - Вовчик не бросит! Он не Анатолий! - категорично. - Откуда ты знаешь? - Хорошо, не знаю, - Ольга сцепила руки в замок. - Но мне он видится другим. Стоит попробовать, Яр. - Страшно. - Пусть страшно... Я, конечно, плохой советчик в этом деле - сама лапу сосу, но... Я любила Кольку, а ты... Не знаю. Мне всегда казалось, что ты идешь на поводу у бабушки. Делаешь, как она хочет. - Я... - Подожди, послушай! - Сестра вцепилась в мою руку. - Бабушка говорила - ты должна стремиться к большему, и ты стремилась. Она считала, что твое место не здесь, и ты уехала. Она видела тебя замужем за питерцем, и ты вышла за Толика. Я не хочу сказать, что чувств совсем не было, но... Возможно, это были иные чувства - не любовь? Я не знала, что ответить. К тому же, если тогда была "не любовь", кто может дать гарантию, что сейчас это именно она? Может, я вновь выдаю желаемое за действительное? Недооцениваю происходящее? - Ладно, тебе решать, - Ольга хоть и решила, видимо, больше не давить не удержалась. - Но я бы на твоем месте не думала. Вовчик хороший парень. Зовет тебя с собой, даже не попробовав. - Леля! - Что? Хочешь сказать, я не права? Между вами что-то было? - выразительно вскинув брови. Я вновь промолчала. - Вот видишь. Это хоть что-то, но значит, - поднявшись, сестра повернулась к окну. - А где твой найденыш? Почему будка заперта? - А я разве не говорила? - мысленно выдохнув. - Нет. Что случилось? - стремительно повернувшись. - Его карги заклевали. Вот такая печальная история. *** Иногда, когда совершенно отчаешься или не к кому обратиться за советом, на ум приходят самые неожиданные идеи. Моя была продиктована невозможностью поделиться с близкими людьми и иссякающими страницами ежедневника, в котором осталось неисписанными всего лишь пять с половиной листов. На этот раз дом бабы Дуси произвел на меня еще более гнетущее впечатление. Перед глазами невольно возник образ старухи такой же скособоченной и убогой, как и ее жилище. Стало не по себе, и желание повернуть обратно засвербело внутри, но я устояла. Памятуя о негостеприимности хозяйки, задержалась перед калиткой, размышляя, как лучше возвестить о себе - стучать бессмысленно, окликнуть? Или все же войти? Но принимать решение не пришлось. Меня словно бы ждали. - Чё стоишь? Входи, - откуда-то из-за забора, заставив меня дернуться и ойкнуть от неожиданности. - Али передумала? Подрагивающей рукой я толкнула калитку. Баба Дуся стояла прямо за ней, на расстоянии позволившей двери открыться. Чуть позади, навострив уши, сидел черный пес. Красный язык свешивался из пасти, не то приветствуя, не то... Не знаю что, не додумала. - Зубок! - хозяйка махнула рукой в моем направлении, и пасть захлопнулась, в ее обладатель сорвался с места. Я не успела ни вскрикнуть, ни отступить, только внутренне сжалась, готовясь к нападению, а гладкошерстный кобель уже выскочил за калитку, обдав мои ноги горячим дыханием. Или показалось? - Пошли, - скабрезно скалясь, баба Дуся вновь махнула рукой, теперь уже в направлении дома. - Не серчай, потчевать не стану, а вот кипяточком с заваркою поделюсь, коли желание есть. В полнейшем замешательстве я наблюдала за тем, как старуха разворачивается, как идет по тропинке, как, нагнувшись, выбрасывает из-под ног обломленную ветку. - Ступай, ступай... Я на улице говорить не стану, - уже подле крыльца, взявшись одной рукой за перила. Я вынудила себя сдвинуться с места: осторожный первый шаг, чуть более уверенный второй и далее почти решительно. Разве не за этим пришла? В доме, в отличие от двора, чистота и порядок. На полу дорожки, на столе скатерть. Блестит стальными боками дровяная печь, висят на крюках кастрюли - этот дом постарше нашего будет. Я присела на лавку перед столом, укрытую лоскутным покрывалом, думая о том, что внутренне убранство жилища как-то уж слишком противоречит внешнему виду хозяйки, словно белое черному. А ведь при взгляде с наружи не только не скажешь, даже не помыслишь такого - баба Дуся полна неожиданностей. - Ну, чё молчишь? Сказывай, - поставив передо мною обещанное угощение и сев напротив. - Али не сдюжишь? Я обняла чашку, согревая вопреки жаркому дню заледеневшие руки. Безумно хотелось промочить горло, но не решилась. Прокашлялась. - Напрасно ты вернулась, - опередила меня хозяйка. - Не жди добра. Не про тебя оно, - пасмурно. - Почему? - словно прокаркала. И вновь прокашлялась. В горле саднило. - Да ты пей, пей... Не боись - не отравлю, - хмыкнула баба Дуся. - Не враг я тебе. Не друг, но и не враг. - А кто враг? - О-о-о... Много их, всех не перечесть. Да и не стану. Не за тем ты ко мне. - Не за тем, - едва успевая за собственными мыслями, но все же собралась. - Мне снятся сны... - Пустое! Не о том спрашиваешь! - А о чем нужно? - испугавшись сокрытой в словах непримиримости. Или даже злобы? - О родне спроси. О сестре, о бабке. - О бабушке? Причем тут бабушка? - вот уж о ком я точно не собиралась говорить, так это о ней. - Дурная ты! Глупая и слепая! Даром что видящая! - привстав и стукнув ладонью по столу, словно точку поставила. - Ходи со двора! - белесые глаза смотрят пристально и недобро. - Что? - спрятав руки под стол. - Ходи, говорю! Пришла - вопросов не знаешь! Беду влечешь! - вновь хлопнув рукою. - Я... я не уйду, - подавляя желание послушаться. - Я не уйду! - громко. - Не уйдет она... Ишь... - старуха неожиданно подобрела. Опустилась обратно на лавку. - Пей, коли обидеть не хочешь, - почти ласково. - Раиска никогда от моего угощения не отказывалась, - кривясь улыбкою. - Негоже хозяев обижать - не простят, - с хитрецою. *** Это странно - задавать вопросы, к которым тебя планомерно подводят. Спрашивать, и не понимать для чего. А получая ответы, недоумевать, что же это все-таки значит. Чем дальше, тем более я терялась в сомнениях. Тем чаще мелькали мысли о шарлатанах и вымогателях, хотя здесь с меня мзды не просили. Да и давать не собиралась. Как было сказано - не за тем пришла. - То есть... у бабушки был дар? И я его унаследовала? Вы серьезно? - А ты не фыркай, не фыркай! Слушай, что говорят! - насуплено. - Зря Раиска сама не открылась. Ох, зря! Сколько бед накликала, дурында гордая, - уже понуро. - Ворочается, поди, в гробу. Места не находит.