– Я не сделал ничего противозаконного, – отвечал отец. Голос его звучал громко, Мария-Грация видела, как побагровела у него шея. – Я всего лишь пришел к урне для голосования вчера к вечеру, опустил свой бюллетень – тот, который надо, – и вернулся домой. – Но послушайте, – вступил Арканджело, – будьте благоразумны. Я уверен, синьор Эспозито, что вы сохранили неиспользованный бюллетень. Просто принесите его и покажите нам, и мы предоставим вам заниматься вашим делом и больше не будем об этом говорить. – Я считал, что голосование в этой стране согласно закону происходит тайно, – сказал отец. – По крайней мере, в той стране, в Италии, где я вырос. Это прозвучало странно, потому что Мария-Грация и не подозревала, что отец родился в Италии, а не на Кастелламаре. – Что здесь за шум? – спросила ее мать, возникая в дверях. Синьор Арканджело развел руками: – Синьора Эспозито, это какое-то недопонимание. Я уже сказал вашему мужу и синьору il conte, что ситуация просто вышла из-под контроля. Пина готовила обед, и ее лицо и руки были слегка припорошены мукой. Она прошла в бар: – Так из-за чего сыр-бор? – Вчера на выборах il conte и я были уполномоченными, а это означает, что… – Я в курсе, чем занимаются уполномоченные по выборам, – сказала Пина. – Вы, кажется, забыли, что я директорствовала в школе до замужества, синьор Арканджело. – Разумеется. Итак, по долгу службы мы с il conte обнаружили, что, к великому сожалению, на острове нашлись отдельные граждане, которые проголосовали против списка кандидатов от фашистской партии, бросив в урну белый бюллетень со словом «нет» вместо трехцветного бюллетеня «да». – И имели на это полное право, – сказала Пина, на что il conte громко фыркнул. – И поэтому, – заключил Арканджело примирительно, – мы решили, что для безопасности надо проверить, как голосовали все мужчины избирательного возраста, чтобы узнать, кто в действительности недоволен фашистскими кандидатами, и попробовать переубедить. – Понятно, – сказала Пина. – И вы пришли проверить, как голосовал мой муж, на тот случай, что он может оказаться одним из тех недовольных. – Именно, синьора Эспозито. – Амедео, ты сохранил неиспользованный бюллетень? Отец молчал, не поднимая глаз. Наконец мрачно ответил: – Да, Пина. – Ну тогда пойди и принеси его, – велела она. – И давайте положим конец этой глупости. – Я уверен, что ваш муж, конечно же, проголосовал «за», – сказал Арканджело, который трясся, что твоя ricotta. – Я всегда был высокого мнения о вашей семье, синьора Эспозито, о вашем бедном покойном отце, вы это знаете. Поэтому я не сомневаюсь, что синьор Эспозито проголосовал «за». – Разумеется, – ответила Пина, – я надеюсь, что все было наоборот. Повисла неловкая тишина. Из чего Мария-Грация заключила, что мама сказала нечто возмутительное. Отец вышел из-за занавески с белым бюллетенем в руке. – Вот, – сказал он, положив его на стойку. – Я проголосовал «за». Вот неиспользованный бюллетень «против». Можете убедиться, что «за» было брошено в урну. – Ну вот, – повеселел Арканджело. – Это очень даже правильно, синьор Эспозито, и я не понимаю, ради чего вы устроили весь этот переполох и не хотели нам его показывать. Знаете, всем пришлось показывать бюллетени, не только вам. И вдруг Пина разъярилась – а может, она была в ярости и с самого начала. – Пожалуйста, покиньте наш бар! – приказала она. – Нам с вами нечего больше обсуждать. Il conte и синьор Арканджело вышли из бара, громко хлопнув дверью, от чего Мичетто снова испугался и вырвался из рук Марии-Грации. Как только они ушли, ее мать схватила белый бюллетень и скомкала, будто это была контрольная кого-то из ее учеников-двоечников. – Голосовал за fascisti? – воскликнула она. – Мне стыдно за тебя. На улице взревело авто il conte. Мичетто! Мария-Грация услышала вопль. Она распахнула дверь и, спотыкаясь и проклиная свои ортезы, устремилась вниз по ступенькам террасы. Потеряв равновесие, полетела кубарем и воткнулась в чей-то живот. – Ох! – пролепетала девочка, перепугавшись, что сшибла с ног Арканджело или самого il conte. – Простите, signore… Но то был ссыльный, он поставил ее на ноги. – Не пугайся, – сказал он на удивительном итальянском, звучавшем словно поэзия. – Я поймал этого gatto sеlvaggio[33], когда он хотел прыгнуть на дорогу. Думаю, он твой. – И протянул ей изивающегося Мичетто. Десять минут спустя родители Марии-Грации обнаружили, что их дочь играет с котом в компании ссыльного. Его звали Марио Ваццо, он пел грустную песню и делал вид, будто не замечает, как Мария-Грация вытирает слезы. В итоге ни Пина, ни Амедео так и не узнали, что она была свидетелем скандала с голосованием. А Мария-Грация решила потом обдумать случившееся. Второе важное событие произошло спустя день – избили старого рыбака Пьерино. Девочка проснулась от того, что отец не пришел, как он это делал обычно, надеть ей ночные ортезы. Мария-Грация подвинулась на край кровати в квадрат лунного света и начала растирать ноющие икры. Бар уже закрылся, и снизу, то затихая, то, наоборот, становясь громче, доносились голоса родителей. Это напоминало звук лодочного мотора и в последнее время повторялось довольно часто. Закашлял Флавио. Всю зиму он пребывал в раздражении из-за затянувшегося бронхита, от которого отец никак не мог его вылечить. Мария-Грация слышала, как брат кашляет с каким-то неприятным сипением. Он явно пытался сдержать кашель, чтобы его не услышали. К тому времени Мария-Грация уже могла пройти небольшое расстояние без ортезов. Она бочком приблизилась к лестнице, где обнаружила братьев, которые, прижавшись друг к дружке, точно сардины в банке, просунули головы сквозь перила и прислушивались. Флавио сердито глянул на сестру: – Звякнешь хоть раз своими железками и выдашь нас всех! – Но я без железок, – возразила Мария-Грация. – А вот ты кашляешь. – Можешь остаться, если обещаешь не шуметь, – позволил Туллио. Мария-Грация опустилась на колени возле Аурелио. Голоса родителей звучали то тише, то громче, но слов не разобрать. – Cazzo! – выругался Туллио. – В бар ушли. Смекнули, наверное, что мы подслушиваем. – Все из-за тебя! – накинулся на сестру Флавио. – Она тут ни при чем, – вступился Аурелио, самый добрый из братьев, и Мария-Грация почувствовала, как слезы благодарности выступили на глазах. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера. Примечания 1 Мягкий сыр (ит.). 2 Синьор доктор! (ит.) 3 Синьор граф (ит.) 4 Графиня (ит.) 5 Здесь: любовь моя (ит.). 6 Здесь: мои извинения (ит.). 7 Сельский врач (ит.). 8 Здесь: мать твою! (ит.) 9 Начало старинной детской итальянской песенки. 10 Кормилицы и младенцы (ит.).