Повисла пауза – секунды две или три, после которой произошло очень странное событие: в парадную дверь постучали. Урсула – её заплаканное лицо засияло, голос просветлел – сказала: – ПАПА РОЖДЕСТВО! 4 Казалось, уже ничто не смогло бы удивить четверых живых, оставшихся в этом доме. И всё же. Сердце колотилось у каждого. Урсула вскочила с дивана и побежала в коридор. – Стой! Урсула! Майкл Джейкобс поймал сестру в дверном проёме. Она оглянулась. Его перепуганный взгляд вонзился ей прямо в душу. – Успокойся, дорогой! Не нервничай. Всё будет хорошо, вот увидишь. Доктор качал головой, руки сестры заботливо трогали его скулы, гладили его по голове. – Ты не должна открывать дверь без взрослых, – вымолвил он, уголки его рта устало повисли. Урсула отскочила от него. – Я и не собиралась! Я бежала к себе в комнату! Эй, мистер, как вас… – Адам. – Дайте ключи. Скорее! Она вырвала связку ключей из рук Карлсена. – Я должна надеть своё лучшее платье! Урсула понеслась наверх. Постучали ещё раз. Очень терпеливо, отчётливо. Трое мужчин вышли в холл. Доктор Джейкобс взялся за ручку двери. Вдоль позвоночника пробежали мурашки. – Смелее, док, – подбодрил его Томпсон. – Открывайте уже. 5 На Майкла смотрели три новых пары глаз. У того, что стоял посередине, глаза не моргали, хотя казались добрыми. Доктор открыл рот, но ничего не сказал. – Доктор Майкл Джейкобс? Старший инспектор Доусон, полиция Эйра. Доктор, кашлянув, произнёс: – Как вы узнали? Доусон – коренастый, на вид ему было за пятьдесят, – поглядел за его плечо. Джеффри Томпсон не выдержал: – Как результаты? – Для вас – крайне неутешительные, сержант. Доктор Джейкобс обернулся, поглядел на Томпсона, потом на Карлсена – тот совсем не выглядел удивлённым. – Вы знали? – Что в доме полиция? Да, – сказал Карлсен и добавил: – Но что это меняет? – Как что? – доктор занервничал. – Я бы очень хотел знать, что в моём доме целые сутки делает полиция. – Вы позволите? Не дожидаясь ответа, инспектор и двое помощников вошли в дом. Доусон огляделся. – Отличный портрет, – сказал он. – Очень похоже. – Так что с результатом? – повторил вопрос Томпсон. – Пари вы проиграли. – Что там было? – Сахар. – И? – Что – и? – Доусон обаятельно улыбнулся. – Обычный сахар, сержант. Тот, что вы добавляете в чай по утрам. Томпсон перевёл озадаченный взгляд на доктора и осторожно спросил: – Вы дали мне обычный сахар? Джейкобс усмехнулся. – А вы думали, вы под воздействием ЛСД? Ну, вы, конечно, так и должны были думать, – голос стал прежним: тихим, спокойным. Томпсон не припоминал случая, когда бы он оказывался в более глупом положении. На утёсе, держа руки в карманах, он отломил кусочек сахара! Его же потом кинул стоявшему под его окном МакДугалу. Всё ради сахара… Переждав неловкую паузу, доктор сказал: – Вы проникли в мой дом, чтобы найти наркотики? – Боюсь, это так, сэр, – смущённо признал Томпсон. – В таком случае вы действовали не по закону. – Вообще-то да, сэр. Но вы меня сами пригласили. Повисло молчание. Доусон взял слово: – Ну, вы, Томпсон, конечно, покуролесили. Харт и МакДугал задубели, пока следили за вами. Он посмотрел – а за ним и остальные – в открытые двери. Далеко, у гаража, рядом с грудой металла стояли, перетаптываясь, два офицера полиции.