Как только она это сделала, сладость превратилась в неистовое желание, и она сама углубила их поцелуй, желая большего. – Келли! Блейк оторвался от ее губ, но не выпустил из объятий, а прислонился лбом к ее лбу. – Ты хочешь довести меня до сердечного приступа? Она рассмеялась: – Прости. Я не думала, что способна на такое. – Она сама не заметила, как легко и естественно в ответ сама перешла на «ты». – Я думаю, что ты способна на многое, хотя сама об этом не подозреваешь, – ответил Блейк, а затем отступил от нее на шаг. Келли вдруг очнулась и осознала, где она и с кем. Как такое могло случиться? Потому что он говорил правильные вещи, которые ей так хотелось слышать? О том, что она не одинока, что не должна беспокоиться о работе, что они будут вместе справляться с тем, что происходит между ними. Она настолько потеряла бдительность, что пригласила его в дом, и вот теперь он поцеловал ее – в ее собственной кухне. Неопределенность ситуации ошеломила ее. – Келли? – Я… я чувствую себя очень неуверенно. И даже поцелуи не помогают. Прости. Он кивнул: – Ты права. Мы должны, вероятно, во всем разобраться, прежде чем повторим это. От этого обещания сердечный ритм Келли ускорился уже в который раз. – Хочешь вина? У меня есть очень хорошее красное. – Отлично. Келли разлила вино и села рядом с ним на диван, развернутый к окну, с которого открывался прекрасный вид на сад. Она протянула Блейку бокал и сама сделала глоток, устроившись в уголке дивана. – В прошлый раз я повел себя так недостойно из-за моей бывшей жены. Она была одним из моих сотрудников в «Элеганс-отеле» в Порт-Элизабет. Я встретил ее через несколько лет после того, как мой отец ушел на пенсию. В отеле возникли проблемы, из него стали увольняться хорошие специалисты. Я организовал встречу с отделом кадров, пришла Джулия. По лицу Блейка было заметно, как нарастает напряжение. – И ты влюбился в нее, да? Почему? Он посмотрел на нее, и Келли увидела смешанные эмоции в его глазах. Эмоции, которые почти полностью отражали ее собственные. Ей действительно не хотелось слышать, что привлекло Блейка к этой женщине. Но ей нужно было узнать это, если они собирались добиться прогресса в своих взаимоотношениях. Блейк резко выдохнул. – Я и сам не знаю, честно говоря. Она была умной и красивой, меня влекло к ней. Но я не хотел встречаться с ней, потому что… – он криво усмехнулся, – был ее боссом. Однако после шести месяцев борьбы с собой я пригласил ее на свидание. Все было хорошо. Но сильнее всего меня привлек Брент, ее сын. Блейк замолчал на мгновение, но вскоре продолжил исповедь: – Джулия всегда была честна со мной на его счет. Она рассказала мне, что его отец не в курсе его рождения и что она сама его воспитывает. И то, как она мне это сказала… Он наклонился вперед и уперся локтями о колени. Келли только сейчас заметила, что он давно поставил свой бокал на журнальный столик, так и не попробовав вино. – Думаю, что именно Брент заставил меня полюбить ее. Она была такой мягкой и нежной, когда говорила о нем, такой непохожей на ту деловую женщину, которую я привык видеть. Келли не осознавала, что сдерживает дыхание, пока он не посмотрел на нее, и мука, которую она увидела в его глазах, заставили ее выбраться из своего уголка и приблизиться к нему. Некоторое время они сидели молча, и Келли обдумывала его рассказ. – Познакомившись с Брентом, я сразу же полюбил его. Он напомнил мне меня самого. – Он нахмурился, как бы удивляясь тому, что говорит об этом. – Оглядываясь назад, я полагаю, что влюбился в Брента сильнее, чем в Джулию, но ведь они составляли единое целое. И вот однажды я обнаружил, что она плачет в моем офисе. Джулия сказала мне, что не считает себя хорошей матерью, что не может гарантировать стабильность в жизни сына, потому что у него нет отца. Вот так просто она заполучила меня. Он так резко поднялся с дивана, что Келли вздрогнула. – Я думал, что она честна со мной, что думала прежде всего о своем сыне. Возможно, так и было. Но то, как она поступила… – Блейк покачал головой. – Одним словом, я повелся на это. Утешил ее, сказав, что она удивительная мать, и начал строить планы о женитьбе. Я знал ее всего год, встречался с ней шесть месяцев, и вскоре женился на ней. Он посмотрел на Келли, и она увидела в его глазах смущение. – Я женился на женщине, которую едва знал, потому что она тронула меня до глубины души. Отец настаивал на том, чтобы мы подписали добрачное соглашение, и мы это сделали, хотя немного и повздорили из-за этого с отцом. Не немного, а сильно. Зачем нам соглашение, если мы собираемся быть вместе до конца жизни. Мы стали семьей и старались, чтобы все получилось. Нас хватило на год. Блейк снова сел на диван, и Келли взяла его за руку, желая облегчить тяжелое признание. – Келли, я не думал, что когда-нибудь буду так счастлив, как был счастлив в роли мужа и отца в тот год. Мы были семьей. Вернее, у меня была семья. – Он потер ладонями лицо. – Но я был слеп, и заметил, как изменилась Джулия, только тогда, когда это стало отражаться на Бренте. Она стала сварливой и злой. К счастью, только по отношению ко мне, но она делала это в присутствии мальчика, и мне это очень не нравилось. Когда я сказал ей об этом, она ответила, что это не мое дело, потому что Брент – не мой сын. Он посмотрел на Келли, а затем опустил глаза. – Я пытался сохранить отношения. Даже предложил усыновить Брента. Но однажды вечером она сказала, что это не сработает и то, что происходит между нами, больно ранит сына. Это было последнее, чего я хотел, поэтому я согласился на развод. А я ведь просто хотел дать Бренту дом, семью. – Мне очень жаль, Блейк. – Келли сказал это, потому что должна была. Она больше не могла слышать боль в его голосе. Он посмотрел на нее и грустно улыбнулся. – Спасибо, но я сам виноват. Я вступил в эти отношения по неправильной мотивировке. По эгоистичным причинам. У Джулии же были свои причины, поэтому мы оба ошиблись. Хотя я думаю, она была уверена, что делает это ради блага Брента. Она хотела быть уверенной, что он не будет ни в чем нуждаться. – Погоди… Что? Блейк выглядел смущенным, но затем кивнул: – Ах да, я не сказал я об этом. Когда мы заговорили о разводе, она призналась мне, что вышла за меня замуж только для того, чтобы жить той жизнью, которой, как считала, она и ее сын заслуживают. Но потом она поняла, что причиняет мне боль, а она этого не хотела. – Он покачал головой. – Вот, пожалуй, и конец истории. – Джулия получила что-нибудь при разводе? – Келли не хотела спрашивать, но это был один из вопросов, на который ей нужно было знать ответ. – Нет. Таковы были условия добрачного договора. И Брент тоже, поскольку он должен был быть юридически моим сыном, чтобы претендовать на что-то. – Ты встречаешься с ним? – Нет. Джулия уволилась вскоре после того, как мы развелись, и они переехали в Намибию, откуда она родом. – Блейк… – Келли придвинулась и обняла его. – Мне так жаль. Он обнял ее за плечи и привлек к себе, чтобы она могла положить голову ему на грудь. Некоторое время они сидели так, и Келли искала слова, чтобы уменьшить его боль. Внезапно в ее сознании все стало на свои места: его нежелание вступать в отношения со служащей, нежелание подпускать ее слишком близко. Он был сломлен и не хотел, чтобы кто-нибудь знал об этом. – Я создал для Брента трастовый фонд, – тихо произнес Блейк. – Когда ему исполнится двадцать пять лет и он сможет осознанно решить, что делать с собственными деньгами, он получит их от меня. Возможно, это мало что значит для него… – Но это важно для тебя. – Она откинулась назад, чтобы увидеть выражение его лица, а потом снова положила голову ему на грудь. – Ты хороший человек, Блейк Оуэн. Глава 13 Келли критически осмотрела себя в зеркале. На ней было синее платье с цветочным принтом, белый кардиган и подходящие туфли на высоком каблуке, волосы она собрала в нетугой пучок. Ей предстояло вести совещание по организации гала-мероприятия, и она хотела выглядеть наилучшим образом. Прежде всего для Блейка. Он не задержался надолго после того, как вчера вечером они закончили разговор. Келли понимала, что рассказ о прошлом заставил его почувствовать себя некомфортно, и очень переживала о том, как повлияет на их отношения такая его откровенность. Услышав, что на улице хлопнула дверца машины, она схватила свою сумочку и поспешно заперла дверь, не желая, чтобы Коннор ждал. Ее машина должна была быть готова только после выходных, как сказал ей механик, но он также предупредил ее, что долго машина на ходу не продержится. Келли это понимала, хотя какая-то часть ее хотела сохранить старушку-машину как напоминание о днях, когда она была частью дружной семьи. – Привет, Кел. Как ты? – спросил Коннор, когда она села в машину, и поцеловала его в щеку. – Хорошо, и благодаря вовсе не тебе. О чем ты думал вчера, бросая меня не съедение волкам? – Келли и сама не знала, почему она так сказала. – Извини. – Он скривился. – Срочное дело дома. Она с тревогой посмотрела на брата. – Все хорошо? – Не совсем. – Коннор сосредоточился на дороге и не смотрел на нее. – Коннор, – сказала она суровым голосом, который использовала только с братом, – что происходит? Через несколько минут молчания он сказал кратко: – Элизабет беременна. – О, Коннор… – Она узнала несколько дней назад. – Он пожал плечами, и это движение выдало его нервозность. – Похоже, я стану папой. Келли хотела, чтобы у нее нашлись правильные слова для ситуации, но их не было. Коннор встречался с Элизабет менее шести месяцев. И хотя та была прекрасной девушкой, Келли знала, что Коннору не по душе вот так создавать семью. Семья для него была ответственностью, которая требовала внимания, – и она, и Коннор именно так были воспитаны.