До этого момента я как-то опасалась зубов и изогнутых когтей на мощных лапах, но, переведя взгляд на хвост с острой иглой-наконечником, поняла, что боялась совершенно не того. Хвост у виверны был длиннющий. И очень подвижный. Так и извивался вокруг тела рептилии. И при желании она могла запросто меня им достать. Захотелось драпануть. Очень так. И не важно, в какую сторону. Но я старалась сохранять спокойствие и действовать благоразумно. И сейчас мое благоразумие подсказывало, что стоит положиться на блондина, тем более что тот потихоньку вытягивал из-за пояса короткий кинжал. Виверна гнула шею и настороженно пялилась, то на меня, то на феникса. Видимо, решала, кто из нас вкуснее. Или на кого кинуться первого. И так как я стояла ближе, то было вполне очевидно, что добычей выберут меня. — Так, Люба, на счет «три» резко пригнись вниз, поняла? — вполголоса и очень спокойно попросил феникс. — Зачем? — пискнула я. Виверне мой писк не понравился. Она ощерилась и с силой хлестанула хвостом по земле. — Отвлечь внимание. Эти твари, зараза, очень шустрые. Не хочу спугнуть. Но ты не волнуйся, я прикончу ее раньше, чем она до тебя доберется, — успокоил пернатый. — Хорошо, — прошептала я, не отрывая глаз от опасной иглы на кончике нервно подергивающегося хвоста. — Раз, два… три! И я резко присела вниз и зажмурилась. Кинжал Фауста со свистом прорезал воздух, пролетев буквально в метре от меня, а когда я распахнула глаза, он уже красовался в глазнице убитой рептилии, игриво поблескивая зелененьким камушком на рукояти. Фуух! Пронесло. А блондин-то меткий, оказывается! Я облегченно вздохнула, поднялась с земли и уже сделала шаг по направлению к своему спасителю, как рядом раздалось злобное шипение. Резко развернулась, позабыв о том, что в опасной ситуации лучше замереть на месте, и узрела еще одну виверну размером чуть покрупнее, что выбросила наконечник хвоста в мою сторону. Все произошло столь молниеносно, что я даже дернуться не успела. Просто почувствовала короткий укол в шею. Совсем не страшный. Будто оса укусила. Только вот от укусов осы колени не слабеют и земля не уходит из-под ног. И повстречаться бы мне носом с этой самой землей, если бы меня очень вовремя не поймали крепкие сильные руки. Фауст. Последнее, что помню, — мужчина прижимает полуобморочную меня к своей груди и впивается в шею жесткими губами. Глава 3 МИРОВОЕ СОГЛАШЕНИЕ Проснулась я среди ночи. Совсем рядом горел костер. Он освещал небольшую круглую полянку, выхватывая из темноты стволы ближайших деревьев, пристроенные меж корней вещи и два небольших котелка, греющих бока у жаркого огня. С противоположной стороны, с носом закутавшись в спальник, тихонько сопела Стаська. Фауст обнаружился неподалеку. Блондин сидел, опираясь спиной о дерево. Веки его были смежены, и я решила, что он тоже задремал. Я же чувствовала себя вполне выспавшейся. Пошевелилась, пытаясь сесть, но с первого раза не вышло. Тело было словно чугунное, голова тяжелая. Пришлось тут же за нее схватиться и придержать, дабы не оторвалась ненароком. — Проснулась? — тут же услышала тихий голос. Ничего себе у феникса чуткий сон! Или, может, он и не спал вовсе? Фауст поднялся и подошел к котелку, налил в жестяную кружку какой-то дымящийся жидкости и протянул мне. — На, выпей, это лекарство. Я повела носом над кружкой и поняла, что выпить этого не смогу. Жалобно глянула на мужчину. — Люб, надо. Иначе завтра ты будешь не способна передвигаться. А мы и так прилично отстали. Мужчина сел ближе, подставил плечо, позволяя на него опереться, и придвинул кружку к губам. — Горячо… — пискнула я, глядя на густой дым, что валил из емкости. Фауст ехидно выгнул светлую бровь, перехватил кружку и сам сделал маленький глоток. — Нормально, не горячее, — опроверг мои ожидания блондин. Я задержала дыхание и решительно глотнула лекарство. Собственно, меня на один глоток и хватило. Желудок мгновенно взбунтовался, и меня тотчас вывернуло. Только и успела, что отвернуться в противоположную сторону. Черт! Как мерзко-то. И Фауст, как назло, рядом и все видит. Блондин тотчас протянул мне платок. — Не смотри, — буркнула я, принимая тряпицу и впопыхах вытирая рот. — Да ладно тебе, — мягко отозвался мужчина. — Меня самого сегодня только трижды вывернуло. — Почему? — не сообразила я. Вроде ж феникса виверны не жалили… Или я что-то пропустила? — Яд попал в желудок, — пояснил блондин. Я тут же прикинула, каким образом он мог туда попасть, и смутилась от внезапной догадки. — Ты что, яд отсасывал? — Конечно, — ответил Фауст, будто это было что-то само собой разумеющееся, а я коснулась шеи и обнаружила под пальцами узкую тряпичную повязку. Место укола здорово саднило. Дотронуться больно. А при том, что Фауст отсасывал яд, помимо ранки там наверняка еще и здоровенный синяк, в простонародье называемый засосом. А значит, лучше пока походить в повязке. — Надо допить. — Фауст вновь протянул мне кружку с мерзким лекарством, и я скривилась, показывая свое к нему отношение. В смысле, не к фениксу, а к пойлу. — Люб, надо, чтобы хоть что-то попало внутрь. Ну хоть половинку. Не могу же я и завтра тащить тебя на себе. Последний аргумент оказался весомым, потому как феникса стало попросту жалко. Мало того что сумки пер, — насколько я успела заметить, поклажа присутствовала в полном объеме, — так еще и обморочную меня тащил. И, судя по всему, спать сегодня даже не ложился. Короче, собралась с силами и влила в себя столько, сколько могла. Занюхала горечь рукавом, и, слава богу, назад больше ничего не полезло. Недопитые остатки опрокинул в себя Фауст. Тоже сморщился и тоже занюхал рукавом. Видимо, феникс, как и я, лечил последствия знакомства с ядом виверны. — Как самочувствие? — закончив с лечением, спросил Фауст. — Хреново, — честно ответила я, все еще с трудом владея своим телом. — Ничего, скоро полегчает, — уверил меня блондин. — Есть хочешь? Прислушалась к ощущениям и поняла — хочу! Еще как! Дальше меня накормили каким-то мясным бульоном с мелко порубленной картошечкой. Откуда взялись продукты, я особо не задумывалась. Мясо у нас с собой было только копченое, а картошку мы всю, кажется, еще за обедом слопали. Хотя, кто знает, может, что и завалялось. Все то время, пока ела, феникс не сводил с меня пристального взгляда. Внимательного, изучающего и даже какого-то запоминающего. — Что? — спросила я, чувствуя, что за этим кроется невысказанный вопрос. Феникс отрицательно мотнул головой и уставился на свои сцепленные пальцы. — Ничего… — ответил тихонько, а потом так же тихо добавил: — Не пугай меня так больше, хорошо? Проглоченная картофелина комом встала в горле. Пришлось запить бульоном, чтобы протолкнуть ее дальше. И только после этого я ответила: — Извини… — Почему-то стало стыдно. Нет, не за свои поступки. Но за то, сколько неприятностей доставила своим попутчикам. — Я ведь не специально на них напоролась… — Знаю. Я сам виноват. Надо было подробно рассказать, какие могут встретиться опасности. Ты ведь в самое их гнездо залезла и даже не поняла этого… О! Так вот что это за хворост разбросанный был. А я думала, просто бурелом под ногами. — Так почему не рассказал? — задала закономерный вопрос я. Феникс пожал плечами и глянул виновато. — Не придал этому значения. Думал, что смогу от всего оградить. — И горестно вздохнул: — Дурак… Да, и вправду дурак. Но он хотя бы признал свою ошибку. Это уже хорошо. И вселяет надежду на то, что блондин исправится. — Давай договоримся, что ты не будешь больше от нас ничего скрывать? Все же мы в одной упряжке сейчас. И рисковать понапрасну не стоит. — Хорошо, я постараюсь, — честно пообещал Фауст. А мне подумалось, раз у нас с ним сейчас нарисовался такой откровенный разговор, почему бы сразу все не выяснить. Все же эти наши постоянные перепалки не идут на пользу общему делу. И пора бы уже разобраться, что между нами происходит и что он от меня скрывает. — Кстати, к вопросу о тайнах, — уверенно начала я, а Фауст поднял на меня заинтересованный взгляд. — О чем вы все-таки говорили с отцом? Перед нашим отъездом. — Это не важно… — попытался уйти от ответа феникс. Но я не собиралась давать ему спуска. Сколько уже можно откладывать, право слово? — Важно! Потому как ты после этого разговора стал словно замороженным! А нам со Стасей нужен адекватный попутчик и защитник, а не ледышка, которая время от времени вдруг взрывается! — честно высказала свое мнение. Блондин слегка смутился. Губы поджал и брови светлые нахмурил. Думал. А может, пытался облечь в слова собственные мысли. Но судя по тому, сколько он молчал, сделать это у него никак не получалось. — Ну неужели так трудно ответить? — устало спросила я. Блин, я ведь и вправду устала от этого недопонимания. — Знаешь, как мне это все надоело…