— Хорошо, — усмехнулся Пилевич. — Надеюсь, у тебя всё получится, меня ты уже заинтриговал. — Станислав Львович, ну, не обижайся! Я без твоей помощи всё равно не справлюсь. — Это утешает, говори, что нужно? — Станислав Львович, сможешь сделать копию пластины? — Копию? Хм, это ведь не простая брошка. Георг, дашь свою пластину на пару дней? — Зачем? — Надо с неё все характеристики снять, нашу пластину мы ведь почти не обследовали, сразу в хранилище отправили. — Хорошо, но только в моём присутствии. — Пилевич понимающе кивнул. — Хорошо, завтра же и начнём. Дверь открылась, в комнату вкатилась тележка с десертными блюдами, за нею появился Артём, потом Елена. — Ну, кто хочет сладостей? Артём остановил столик, внимательно посмотрел на серьёзные лица отца и Пилевича и покачал головой. — Я что-то пропустил? — Ничего существенного, сынок, давай, раскладывай тортики. * * * Георг и Елена прогуливались по аллее собственного сада. В густой тени под старым раскидистым дубом они уселись на любимую скамейку. Елена, задумавшись, чуть наморщила лобик. — Леночка!, — встревожился Проквуст. — С тобой всё в порядке? — Со мной всё в порядке, — она подняла с сидения желудь и кинула его в сторону, — а вот с тобой, как я вижу, не всё! — С чего ты взяла, любимая? — Неважно с чего, важно, что ожидает мою семью?!, — Елена строго посмотрела на мужа, виновато опустившего голову. — Вот, ты уже и в глаза мне не смотришь! — Леночка! — Что, Леночка?! Думаешь, мне не страшно рожать в космосе? — Да с чего… — Молчи! Я тебя насквозь вижу! Тебя и твоего Пилевича! — Леночка, а давай твоего папу в гости пригласим? — Папу?, — женщина сразу остыла. — Я, конечно, рада его увидеть, и Артёмка тоже, но ведь ты Марту терпеть не можешь! — Потерплю. Пусть все приезжают, повозим их по Франции, покупаемся. Я рыбалку организую. — Меня укачивает. — Хорошо, рыбалка отменяется, — Проквуст наклонился и поцеловал жену в щеку. — Договорились? — В смысле, помирились? — Так мы же не сорились? — Это неважно, — Елена задумалась. — Ох, чувствую я за всем этим подвох, но не могу отказаться, сегодня же позвоню папе. — А чего тянуть, звони сейчас. — Георг! — Что, дорогая? — Твой невинный вид прямо говорит о твоей виновности! — Чего?, — искренне изумился Проквуст. — А то, что ты меня используешь втёмную, а это нечестно!, — Елена строго нахмурила брови. — Ну, что, молчишь? Проквуст озадаченно почесал затылок, действительно, не очень удобно получалось. — Георг, или говори всё начистоту или я папе звонить не буду! — Хорошо, Леночка, сдаюсь и прошу великодушного прощения. — Значит, ты всё-таки что-то замыслил?! — Замыслил. Понимаешь, те осколки, которые я спрятал в провале нельзя на Земле оставлять. — Так ведь ты же их надёжно захоронил? — Да, но это временная мера. Тьма в арианских осколках точит их и рано или поздно выйдет наружу, разрушая всё вокруг. — И что ты придумал? — Без космитов я ничего не смогу сделать, а арианцев привлекать к этому боюсь. Мне нужны хоравы, а они из Солнечной системы ушли, — Проквуст запнулся. — Ты понимаешь меня? — Понимаю, и на счёт арианцев поддержу, только зачем тебе моя семья? — Прости, ты должна учесть, что я вынужден сказать тебе… — Что сказать?!, — Елена испуганно прижала к груди руки. — То, что в твоей мачехе есть арианский жучок. Георг замер, настороженно всматриваясь в лицо жены. Та задумчиво склонила голову набок, словно прислушиваясь к своему внутреннему состоянию. — И это всё? — А разве этого мало?, — удивился Проквуст. — Да, нет, — пожала плечами Елена, — просто ты меня как-то не удивил. Я боялась, что с папой что-нибудь не так. — С папой у тебя как раз всё в порядке: он просто хороший человек. — Просто? Ты же говорил у него врождённая сверхчувствительность? — Я и сейчас повторю, только это не мешает ему быть хорошим человеком. — Георг, спасибо, мне приятно за папу, а про Марту зачем рассказал? Лучше бы я не знала. Они помолчали. — Лена, у меня сложилось впечатление, что твой папа к Марте очень нежно относится. — Пожалуй, даже слишком. Георг, хватит юлить, говори прямо: что тебе нужно? — Сущий пустяк, Леночка, — Проквуст вынул из кармана бархатную коробочку, в глазах жены блеснул огонёк интереса. — Это что? — Это колье. Георг достал из коробочки украшение и подвесил на руку. На толстой золотой фигурной цепочке покачивалась иссиня-чёрная бляха, окруженная вязью платинового узора с россыпью бриллиантов. При покачивании по её черноте иногда пробегал еле уловимый зелено-голубой оттенок. — Ой, какая прелесть!, — воскликнула Елена. — Это мне?