* * * Николай Иванович посмотрел сквозь броневые стеклоблоки, насколько это было возможно. Пейзаж за бортом изменился разительно. Дома вдоль дорог выглядели неухоженными, с прохудившимися крышами. Из прокопченных печных труб вился редкий дымок – топили здесь привозным углем из Донбасса, который свои же перекупщики продавали местным жителям втридорога. По заросшим пожухлым бурьяном обочинам изредка стояли проржавевшие и выгоревшие остовы бронетехники и разбитые армейские грузовики с характерными белыми вертикальными полосами на бортах кузова. Порыжевшие от времени остовы оказались молчаливыми свидетельствами прежних боев. Оттащить их в сторону или вообще отправить на переплавку, как всегда, «не хватало грошей». Так они и ржавели, поросшие сорной травой, – невольные памятники украинского национального позора… Сама дорога представляла собой нагромождение ям и невообразимых колдобин. Асфальтобетонное покрытие было разбито за годы войны тяжелой армейской техникой, в том числе – и гусеничной. И с тех пор ничего не ремонтировалось, а становилось только хуже. Дорожный ремонт ограничивался подсыпанием щебенки и заляпыванием асфальтом. Но такие «латки» держались неделю-две максимум, а потом ямы становились еще больше и непролазнее. «Ган-траки» конвоя и грузовики резко снизили скорость. Водителям понадобился весь их профессиональный опыт, чтобы выбираться из заполненных жижей ям, «скакать» по колдобинам и умудриться вообще не съехать в кювет. – Дорога разбита в ухнарь! Но это – еще ничего, дальше еще хуже будет… – сквозь зубы ругался обычно сдержанный и немногословный Бродяга, то выжимая тугую педаль сцепления и меняя передачу, то отчаянно выворачивая руль. – Называется: «Хана – двиглу, пи…ц подвеске»! – Куда уж хуже?! – удивился Николай Иванович. – Да уж поверьте. – Механик-водитель Сергей с позывным Бродяга поправил танкошлем. До войны он был профессиональным водителем-дальнобойщиком, сам гонял фуры и по Украине, и по бывшему СССР, и по Европе. Организовал со временем собственную фирму и горя не знал. Когда на Донбасс пришла война, Сергей, будучи уже в зрелом возрасте, пошел добровольцем. Воевал он так же основательно и на совесть, как и работал. И для противника это было самым страшным. Именно такие вот работяги, как Сергей Бродяга или Фаря, стали своеобразным «костяком» сначала ополчения Донбасса, а потом – армии ДНР. Республиканцы сражались с бандеровскими фашистами не просто смело, но еще и умело. А теперь такие, как Сергей Бродяга, не найдя себе места «на гражданке», все же находили применение боевому опыту и армейской смекалке. Колона грузовиков уверенно шла по разбитой дороге. Впереди – «Носорог» с расчехленными пулеметами. Вслед за ним длинномерные фуры с «Вахтовкой» посредине, а замыкал автопоезд бронированный грузовик с автоматическим минометом в кузове. Движение здесь было довольно оживленным. В обе стороны ехали грузовики и легковые автомобили, фургоны и пикапы всех мыслимых расцветок: и кричаще-рекламных, и сдержанно-служебных. А то и камуфлированных – военных. Но правила движения соблюдались, никто никого не старался совсем уж внаглую «подрезать». Особенно живописными выглядели «барбухайки» – грузовики торговцев. Они сочетали качества легкобронированных тягачей и передвижных магазинчиков. В последнее время таких грузовичков на дорогах современной Украины становилось все больше и больше. Торговцы средней руки разъезжали по селам и небольшим городкам, предлагая одежду, дешевые украшения, электробытовую технику, мобильные телефоны, «элитные» алкогольные напитки вроде «разбодяженного» в гараже виски или коньяка и прочие «предметы роскоши» местному населению. Показательно, что слово «барбухайка» пришло еще с Афганской войны 1979–1989 годов, в Афгане так назывались машины торговцев. Вот и запомнилось непонятное и смешное слово. На некоторых грузовиках, защищенных дополнительными стальными листами, были прицеплены сине-желтые флаги Украины, а на бортах военных машин намалеваны всевозможные устрашающие эмблемы. Самодельные пулеметные турели, а то и снятые с БМП башни с 30-миллиметровыми пушками венчали устрашающие колесные конструкции. Лишь отдаленно в них угадывались армейские грузовики «КрАЗ» или «престарелые» «КамАЗы», «Уралы», ЗиЛ-130, немецкие, японские или американские грузовики и пикапы. Очень часто на дороге попадались похожие на сараи бронетранспортеры с наваренными противокумулятивными решетками на бортах и на угловатых башнях. Машина напоминала обычный, еще советского производства, БТР-70 или БТР-80, только с широкими лобовыми бронестеклами на скошенном лобовом листе и боковыми дверцами. В корме имелся посадочный люк. – Их основной бронетранспортер – БТР-4 «Буцефал», вооружен 30-миллиметровой автоматической пушкой, гранатометом и пулеметом в дистанционно-управляемом огневом модуле, – заметил Бродяга, крутя баранку. – Но все же – говно редкостное! Этот бронетранспортер – чуть ли ни единственный образец боевой техники, который выпускается серийно. После того как в Харькове чуть не поднялось восстание, «укропы» эвакуировали большинство заводов. А те, что остались, преимущественно работают на Россию и под управлением русского капитала. Так что «укропы» лишились огромных производственных мощностей. На бронированных грузовиках частной военной компании «Эх, прокачу!» – никаких опознавательных эмблем, тем не менее дорогу им старались не загораживать. «Донецких» здесь уважали и боялись. А если и ненавидели – то исподтишка, молчаливой трусливой злобой. – Ну что, Николай Иванович, получили свои первые впечатления от поездки? – усмехнулся Андрей Лемур за пулеметом в лобовой турели. – Да уж… Если вы говорите, что дальше будет только хуже… – Не то чтобы хуже… Просто это совсем другой мир со своими неписаными правилами и пренебрежением к любым законам, в том числе – и здравомыслию. Впрочем, сами увидите. * * * На повороте в колонну фур под охраной бронированных донецких грузовиков попытались вклиниться два «Хаммера» с пулеметами на открытых турелях на крышах и старенький «зилок», защищенный наваренными листами стали. У него в кузове стояла «спарка» крупнокалиберных пулеметов ДШК. Все три машины сохраняли порядком выцветшие пятна камуфляжа и эмблемы с трезубцами. На штангах развевались под напором воздушного потока сине-желтые флаги с трезубцем и черепом с костями в центре. В кузове грузовика какие-то типы в поношенном камуфляже и снаряжении потрясали автоматами Калашникова и выкрикивали проклятия в адрес «клятых москалей». – Сволота москальская, убирайтесь в свою вонючую Московию! – коротко протрещала автоматная очередь, кто-то из националистов разрядил автомат. К счастью – пока только в воздух. – На понт берут, придурки! – зло оскалился Сергей Бродяга за рулем «Носорога». В ответ на головном «Носороге» развернулась приплюснутая коническая башня. Капитан Соболев не церемонился – он ударил из крупнокалиберного пулемета Владимирова. Пока только тоже – в воздух. Оглушительный рев и грохот 14,5-миллиметрового ствола заглушил даже гул двигателей. По броне забарабанили выбрасываемые вперед гильзы и звенья пулеметной ленты. – Всем – боевая готовность. Следующая очередь – на поражение! – капитан Соболев развернул башню и взялся за маховик вертикальной наводки, опуская спаренные стволы крупнокалиберного и «обычного» пулемета. – «Василиск», вас понял, оружие наготове, – пришел ответ от Фари. – «Вахтовка» к бою готова, – отозвался Игорь. В кабинах бронированных грузовиков защелкали предохранители курсовых турельных пулеметов, зашевелились стволы. Стрелки вжали укороченные приклады в плечи. Указательные пальцы замерли на спусковых крючках. В головном «Носороге» наводчик-оператор Андрей Лемур поерзал, удобнее пристраивая укороченный плечевой упор ручного пулемета Калашникова. Бродяга только усмехнулся и пригладил усы. Боевые машины украинских националистов не стали испытывать судьбу, поддали газу и резко свернули на ближайшем перекрестке. – Отбой боевой тревоге, – прозвучал в наушниках танкошлемов спокойный голос командира. – Вот и обменялись любезностями с «незалежной» Украиной! – прокомментировал с выразительным смешком Андрей, ставя пулемет на предохранитель. Глава 2 Павлоград – перевалочная база Мощные фары бронированных донецких грузовиков уверенно рассекали вязкие ранние сумерки и осенний дождь. К вечеру машин на трассе стало значительно меньше, да и участки дороги стали более ровными. Грузовики прибавили скорость, из-под колес вылетали крылья водяных брызг. Моторы уверенно рычали, разгоняя табуны коней под капотами. У одного из перекрестков уютно светила окнами придорожная таверна. На стоянке перед ней замерли пара фур и бронированный грузовик эскорта с пулеметами в обшитом сталью кузове. – Остановимся на часок, как раз успеем в Павлоград до 22.00, до наступления комендантского часа, – решил командир частной военной компании. Водители припарковались на обширной, специально отведенной для тягачей с многотонными прицепами стоянке. В бронированных грузовиках остались водитель и стрелок – на всякий непредвиденный случай. Николай Иванович расплатился с охранниками. Их посты с пулеметами за бетонными блоками и мешками с песком надежно перекрывали подходы к таверне. К старшему подошел Александр Соболев. Он успел быстрым взглядом оценить пару пулеметов Калашникова, автоматы, снаряжение, а главное – выучку охранников. Один из них узнал Соболева, видимо, они встречались прежде. – Как тут дела, Семен? – Та, нормально. Местные побузят-побузят да и успокоятся. – На вид простоватый охранник двигался плавно, а потертый АКМ всегда находился на ремне под рукой. – Маша все так же хорошо жарит котлеты по-донбасски? – А то! – «АТО», если ты об антитеррористической операции украинских силовиков, у нас закончилась уже несколько лет назад, – недобро усмехнулся донецкий танкист капитан Соболев. – Да ладно тебе… – стушевался охранник. «Донецкие» с автоматами на плече вошли в придорожную таверну, вслед за ними зашел и Николай Иванович. Довольно обширное помещение было стилизовано не то под средневековый замок, не то под большую крестьянскую избу. У дальней стены жарко пылал камин, из кухни доносились аппетитные запахи. Александр Соболев и Николай Иванович подошли к массивной деревянной стойке, а вся честная компания расселась за одним длинным столом. Здесь был и Игорь, водитель «Вахтовки», и не очень разговорчивый доктор, и Бэтэр, сразу привлекший внимание белыми пятнами старых ожогов на лице. Были и стрелки из пехотного прикрытия. Ручные пулеметы Калашникова РПК-74 они держали при себе. Сергей Бродяга и Фаря были вооружены укороченными автоматами АКС-74У. Снайперская пара осталась в головном броневике, им «светиться» было не резон. Появление «донецких» особого внимания не привлекло. Здесь уже заседали несколько водителей грузовиков, в том числе и броневиков. У них всех, без исключения, было оружие: разномастные пистолеты и укороченные автоматы. К оружию на территории Украины относились равнодушно, за долгие годы гражданской войны и последовавшего после безвременья «стреляющие железяки» стали обыденностью среди более-менее решительной части населения. Оружие носили открыто, а те, кто не хотел этого делать, уповали на судьбу и милость более сильных. Ничего выдающегося, обычный закон фронтира. * * * – Добрый вечер, Мария, ты все так же прекрасна! – поприветствовал хозяйку заведения Соболев. – Здравствуй, Саша, ты в рейсе? – Точно так. – Что подать твоим «бродягам»? – Ну, Бродяга у нас один, а подать нам изволь по тарелочке борща, на второе – жареной картошки с котлетой по-донбасски, яичницу и салат оливье. А на сладкое – пирог с черникой, чай или кофе. Да, и несколько бутылок черничного морса с собой. – Почему именно черничного? – удивился Николай Иванович. – Черничный морс обостряет зрение в темноте. Еще хорош морковный сок, там содержится бета-каротин. Но я морковный сок не люблю. – Будет сделано. За столом вся честная компания воздала должное наваристому борщу, где в янтарном бульоне с желтыми «медальками» жира среди кусочков капусты, моркови и картошки плавали внушительные куски говядины. К борщу полагалось глубокое блюдце с густой домашней сметаной. Второе тоже было украшением стола: сочная котлета по-донбасски с запеченным бульоном внутри и нарезанная ломтиками жареная золотистая, с хрустящей корочкой картошка были произведением кулинарного искусства. А салат оливье – неувядающей классикой! Кстати, стоило все это угощение относительно недорого. В приграничной территории в свободном обороте были и русские рубли, и украинские гривны, правда, рубли брали куда охотнее. Граммов по сто пятьдесят так и просились под такую закуску, но на трассе капитан Соболев поддерживал строгий «сухой закон». Впрочем, бойцы и водители «Эх, прокачу!» не унывали по этому поводу. Перебрасывались шутками, выспрашивали новости у водителей, сидящих за другими столами. – А что там делается за Днепропетровском? – спросил словоохотливый Фаря у водителей за соседним столом.