Часть 3 из 66 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Думаю, есть тебя будет излишеством. Трупы у нас тоже в дело идут.
— Эй, а ну пусти ее! — Пако наконец опомнился и сообразил, что дорогую подругу вроде бы обижают. Гигантская туша, способная сшибить и затоптать лошадь, рванулась вперед, огромная лапища потянулась к обидчику…
Демон быстро вскинул руку, выкрикнул пару коротких слов и отступил на шаг.
Дикий рев огласил библиотеку. Могучий тролль упал как подрубленный и покатился по полу, не прекращая реветь и молотя лапами по охваченной пламенем голове.
Харган, продолжая ухмыляться и одной рукой удерживать Ольгу, повторил заклинание, на этот раз направив на грудь.
— Аккуратнее, господин наместник, — невозмутимо произнес неподвижный король. — В этой комнате полным-полно сухой бумаги. Да и ковер…
Ольга с воплем попыталась дотянуться пальцами до этих наглых, злобных, разноцветных глаз — если не выцарапать их, то хотя бы отвлечь убийцу от его жертвы, но демон оказался и сильнее, и проворнее.
— Не мешай! — повелительно бросил он и одним движением отшвырнул Ольгу от себя.
Она врезалась затылком в мраморную каминную полку и проснулась.
Затылок действительно болел, но совсем по другой причине. Ящик с реквизитом — не лучшая замена подушке…
Мальчишка принялся за дело с нормальным для юных мстителей энтузиазмом и невероятной для эльфа тщательностью. Два дня он сидел перед зеркалом, обложившись своими антикварными фолиантами, и пытался, по его собственным словам, «выплести правильную нить». Выглядело это довольно однообразно. Сначала недоученный волшебник внимательно что-то читал в течение десяти минут, затем несколько секунд водил руками перед зеркалом, после чего резко от него отшатывался, вполголоса ругался, и весь цикл повторялся сначала. Периодически огорчение от неудач сопровождалось ритуальным вздыбливанием прически, отчего к вечеру голова парнишки начинала походить на гнездовье полосатиков. Со стороны его монотонно повторяющиеся манипуляции с книгами и зеркалом производили впечатление тихого помешательства. Причем это не было Витькиным субъективным мнением — заглянувший на третий день за новостями убас Кетмень, понаблюдав за тружеником, с подозрением спросил:
— А он не двинулся, часом?
— Он же с вами здоровался, — напомнил Кангрем, притворяя за собой дверь, чтобы не мешать эльфу своими разговорами. — Нет, когда он от этого дела отвлекается, то все нормально — людей узнает, говорит связно и от еды не отказывается. А эта хрень с зеркалом у него что-то не выходит.
— Я это понял по тону его комментариев, — ухмыльнулся убас. — А ты не спрашивал, зачем он взялся за то, чего не умеет, и не лучше ли ему попробовать что-нибудь попроще?
— Спрашивал, конечно. И меня даже не послали при этом. Дело в том, что находить вот таким способом знакомых ему людей он умеет. Но у него площадь поиска ограничена. До смешного — он даже квартал полностью не накрывает. Вот он и ищет способ это ограничение убрать. А то ведь правда — чтобы что-то делать, надо сначала найти, где именно это «что-то» надо делать.
— Он хоть спит вообще?
— А как же. Когда у него магия иссякает, ложится спать. А потом просыпается — и опять за свое. Я уже почти привык и даже бояться перестал.
— А ты что, боялся?
— После того как он мне объяснил, что делать, если обнаружу его без сознания припавшим к зеркалу, я первые сутки только и делал, что заглядывал и проверял. Теперь привык.
— И долго он намерен вот так баловаться?
— Я так понял, пока не добьется результата.
— Послушай, я одного не понимаю. У него на родине полно взрослых образованных… э-э-э… специалистов. Он умеет перемещаться между мирами. Что ему мешает сбегать проконсультироваться или пригласить кого-нибудь на помощь?
— Ну пацан, что вы от него хотите! Героических подвигов ему подавай! Придут взрослые люди, знающие, что делать, отодвинут нашего героя в сторонку и займутся делом, а ему в лучшем случае — «подай-принеси», а худшем — «марш домой и не мешай». А он хочет все сам.
Убас мрачно пошевелил усами и недобро покосился на дверь.
— Не знаю, как ты, а я уж лет сорок как не пацан и не собираюсь влезать в авантюру балбеса, который ради своих детских амбиций готов поставить под удар успех всего дела. Сейчас он с этим зеркалом не сладит, а потом в самый ответственный момент в бою свой огонь не туда запулит? Мы тут не в игрушки играем и не для того все затеяли, чтобы он мог погеройствовать. Важен результат, а не его личное участие. Ты-то хоть это понимаешь?
— Я с ним поговорю, — пообещал Кангрем. — Я тоже рассчитывал, что будет серьезнее…
— Вот и поговори. А то сначала все так красиво смотрелось, а теперь оказывается, что мы имеем дело с каким-то сопливым героем, который сам не может, а знающих людей позвать на помощь боится, потому что будет бледно выглядеть на их фоне. Детский блок, а не серьезная операция!
Мальчишку было по-человечески жалко, но и старик Кетмень был прав, как ни крути. И поговорить действительно следовало — хотя бы для того, чтобы правильно оценить ситуацию.
Выпроводив гостя, Кангрем закрыл магазин на перерыв и скрылся в подсобке с твердым намерением отвлечь эльфа от экспериментов с зеркалом и поговорить по душам.
Отвлекать никого не пришлось — мальчишка сидел в своем кресле, сердито нахохлившись и позабыв о зеркале, и явно размышлял о чем-то неприятном.
— Ты правда так думаешь? — с обидой в голосе спросил он, прежде чем Витька успел раскрыть рот. Вот уж расщедрилась природа, создавая этих ушастых паршивцев, — мало им дивной красоты и магических способностей, так еще и слух нечеловеческий!
— Ну если ты считаешь, что я думаю неправильно, — объясни, где я ошибаюсь, и я сразу же переменю свое мнение, — пообещал Кангрем, присаживаясь напротив. Раз уж сказал — не отказываться же теперь от собственных слов. — Даже извинюсь, если хочешь, и объясню Кетменю, что был неправ.
— А что он хотел? Он чем-то был недоволен.
— Он увидел, что у тебя ничего не получается, и до него дошло, что ты не такой уж великий маг, как ему казалось. У него возник закономерный вопрос: почему ты в таком случае не позовешь на помощь старших, более опытных товарищей. Так что, я неправильно объяснил ему причину? Ты не хочешь обратиться за помощью к другим магам не потому, что тебе приспичило сделать все самому? Есть какие-то другие, более веские причины?
— Ну… не совсем… — Мальчишка пристыженно потупился. — Но я хочу сразить Повелителя сам не из геройства и не ради славы, а потому что у меня к нему личные счеты!
— А как ты думаешь, у одного тебя в целом свете есть эти самые личные счеты? Только тебе одному насолил этот бессмертный гад? Только у тебя погибли близкие люди, и ни у кого больше? С чего ты решил, что именно тебе должна достаться привилегия лично пришить Повелителя? Мне кажется, в вашем мире должно быть полно людей, которые имеют на это точно такое же право, как и ты. И среди них наверняка найдется пара-тройка твоих коллег. Вы могли бы сделать это вместе, но тебе непременно хочется самому, один на один, и твое «хочется» перевешивает все доводы здравого смысла. И скажи, это — по-взрослому?
Длинные девичьи ресницы эльфа задрожали, мордочка еще сильнее скривилась от обиды.
— А им ты скажешь то же самое, когда они решат, что прекрасно справятся без меня и я там буду лишним?
— А ты думаешь, струшу? Или так охренею от их величия, что слова вымолвить не смогу?
— Впрочем, тебя и спрашивать никто не станет… — грустно шмыгнул носом парнишка. — Как и меня. Я не знаю, честно…
— Что мне сказать убасу?
— Скажи, что все идет как надо. Пусть успокоится — если я увижу, что сам не справлюсь, обязательно кого-нибудь позову.
— А пока ты полагаешь, что справляешься? При том, что у тебя третьи сутки ни хрена не выходит?
— Сам не пойму почему. Ну ладно, раньше я не знал как. Но теперь, когда я спокойно и безнаказанно перерыл всю библиотеку мэтра Силантия и нашел-таки нужные книги, у меня все равно ничего не выходит! И нить вроде плетется как надо, и тянется, и я ее чувствую, а в какой-то момент вдруг — блямс! И как лбом в стекло! Может, это щит? Я понимаю, Повелитель сам еще может под щитом сидеть, но прятать под щитом пленников? Да и по-разному оно получается: когда ищу Жака, то этот самый «блямс!», а когда Кантора, то не добираюсь до конца нити. Она уходит куда-то дальше, а я…
— Вот смотался бы домой да и спросил у кого, — посоветовал Кангрем. — А то ведь… это нам днем больше, днем меньше — особой разницы нет, а вот твоим приятелям, которые в плену…
— Я понял… — обреченно вздохнул эльф. — Если до завтра не пробьюсь, пойду к мэтрессе Морриган за советом. Пожалуй, ты прав — мне все равно придется к ней обращаться, не сейчас, так позже. Я ведь хотел еще разобраться, что такое Повелитель, а моих знаний по некромантии на это, боюсь, не хватит даже со справочниками… — Он окинул взглядом убогое жилище лавочника Морковки и добавил, прежде чем тот успел высказать что-нибудь похвальное и ободряющее: — Только я бы на твоем месте так не радовался. Или хотя бы сделал генеральную уборку. Если мэтресса увидит твой тараканий питомник, она его с перепугу спалит в целях дезинфекции.
Кангрем обругал его ехидной ушастой заразой, но паутину по углам на всякий случай собрал. И пол помыл. В лавке. А в комнате он и так был чистый, только в понедельник мыли, что ж его — каждые три дня надраивать?
Рано утром следующего дня несчастный волшебник собрал часть своих манаток, уселся в кресло и отправился домой — сдаваться наставникам. Вид у него при этом был такой, словно он добровольно вызвался на принесение себя в жертву богам ради благополучия родного племени.
А всего через полчаса звякнул колокольчик в лавке, и взору агента Кангрема предстала занятная компания, весьма экзотичная даже для видавшего виды торговца.
Впереди твердой поступью уверенного в себе человека шагал молодой сероглазый мужчина в изрядно потрепанной мантии. Справа и на шаг позади семенила на четырех ногах симпатичная юная мутантка, взирающая на спутника с непреходящим ожиданием чуда в глазах. Слева опасливо выглядывал из-за плеча товарища плачевного вида парень, почему-то показавшийся Витьке знакомым.
— Что желаете? — автоматически приветствовал покупателей Кангрем, отмечая про себя, что предводитель этой мелкой шайки по виду — чистокровный дикарь, но в то же время у него чуть ли не на лбу написаны не менее двух высших образований плюс три-четыре диссертации, его приятель одет в какую-то непонятную домотканую рвань, а ботинки хоть и пыльные, но качественные, фабричные, словно с патрульного снял, а девушка…
Додумать, что особенного в девушке, он не успел, так как мутантка вдруг восторженно воскликнула, пялясь уже не на спутника, а на самого лавочника:
— Повелитель Небесного Огня!!!
Сероглазый быстро повернулся к ней и что-то переспросил на языке, не запечатленном ни на одной из дорожек, после чего они с жаром принялись что-то обсуждать.
Витька тихонько отступил на шаг и щелчком сбил под прилавок компрометирующего таракана. Как уже упоминалось, он легко мог на слух отличить эльфийский от других знакомых языков, и сейчас странный северянин и четвероногая мутантка говорили именно на этом мелодичном наречии.
Парень в краденых ботинках приветливо улыбнулся и, видимо, чтобы довести бедного агента до окончательного лингвистического коллапса, произнес:
— Здрасте. Мы тут одного приятеля ищем…
На этот раз ни одна из дорожек даже не дернулась, ибо сказано было на чистом русском.
— Вы вообще кто? — ошарашенно произнес Кангрем.
— Прошу прощения, мы немного отвлеклись, — тут же оторвался от дискуссии сероглазый, уверенно переключаясь на злосчастную седьмую дорожку. — Если я верно понял, вы приветствовали нас по-ортански, значит, мы попали по адресу. Нам необходимо видеть вашего гостя, о котором здесь уже ходят легенды. Вы понимаете, о ком я. Молодой, миловидный, с длинными заостренными ушами…
— Вашу мать… — только и смог сказать Витька. — Вы ж мне «лютик» казенный запорете к шестиногим крокодилам!..
— Прошу вас, не надо нервничать, — ласковым тоном образцового психиатра утешил его предводитель. — Сейчас мы как-нибудь решим наши проблемы с языками и разберемся. Но прежде скажите — где все-таки Мафей?
— Он… он вот только что отбыл домой… Посоветоваться со старшими коллегами… Но обещал вернуться.
— Ага, значит, малыш освоил-таки перемещение между мирами. Самостоятельно. Какой все же талантливый ребенок, хоть и несколько безалаберный, как все эльфы…
— Ребята, — напомнил Кангрем, — по-моему, если уж мы решили разбираться с самого начала, стоит, наверное, объяснить, кто вы такие.
— О, разумеется. Вот это, — сероглазый кивнул на спутника, — Жак. Мафей, наверное, упоминал о нем.
— Ни хрена себе — упоминал! Он тут все зеркало залапал, пытаясь его разыскать!
— О! — Парень просиял, как юный гражданин Конфедерации, получивший разрешение на брак. — У вас есть зеркало? Настоящее большое зеркало? Какое счастье, наконец-то мэтр перестанет ежеминутно ворчать о несовершенстве мира и всеобщей отсталости! И наконец-то мы найдем Кантора!
— А разве вы не вместе? — Витька невольно перевел взгляд на сероглазого, но вдруг вспомнил, что упомянутого Кантора мальчишка описывал как полностью недееспособного.