Да, Повелителю действительно будет интересно. Еще прошлым летом он недвусмысленно пожелал получить в свое распоряжение будущего ребенка Шеллара. Несомненно, его заинтересует и будущий полуэльф, и потомок неклассических магов. Да, в конце концов, убить никогда не поздно, а использовать как подопытного зверька — тоже неплохой вариант. — В таком случае предлагаю переместиться в столовую и обсудить подробности за ужином. Разговор получится долгий, а время уже позднее. Харган бросил последний взгляд на мистралийский донос и выбрался из-за стола, безмолвно восхищаясь наглой непосредственностью, с которой советник напросился на ужин. Глава 8 Правильный подход и воспитание необходимы любой собаке. Из трактата «Воспитание щенка» неизвестного автора Искомых молодых людей Кантор узнал с первого взгляда. Трое неопрятных и не совсем трезвых юнцов с выражением вселенской скуки на физиономиях играли на скамейке в карты, вяло переругиваясь и время от времени посматривая по сторонам. Они и в самом деле настолько напоминали покойных грабителей с набережной, что Кантору на миг показалось, будто он снова дома. Парни тоже обратили на него внимание — приближаясь к двери подъезда, Кантор спиной чувствовал их заинтересованные и настороженные взгляды. Либо он вопреки всем стараниям выглядел экзотично и чуждо даже для таких бестолочей, либо они давно изучили всех обитателей подъезда и теперь обнаружили новое лицо. Кантор не спеша, вразвалочку поднялся по лестнице, прислушиваясь — не откроется ли внизу дверь, не раздадутся ли шаги за спиной? Но нет — интерес могучих властелинов скамейки ограничился лишь созерцанием и, возможно, парой ленивых замечаний. Может, это вовсе и не они? Впрочем, не так сложно проверить. Только для проверки лучше дождаться сумерек. Люди плохо видят в сумерках. В темноте не видят вообще, но, к сожалению, в этом отношении Кантору и самому далеко до эльфа. К тому же, если будет слишком темно, птички могут просто не рассмотреть приманку. Обстоятельно, никуда не торопясь и не ленясь по каждому пункту сверяться со списком нужных вещей, Кантор собрал чемодан и большую сумку. Прокрутил в памяти дорогу до остановки, отмечая подходящие места для беседы с юными приключенцами. Пожалуй, лучше всего подойдет проход между общественным гаражом и глухой стеной, ограждающей мастерскую по ремонту повозок. Тот самый, о котором Настя весьма обнадеживающе высказалась: «Только ни в коем случае напрямик не иди, а обойди гаражи со стороны двора». Со своей стороны она рассуждала правильно, но то, что правильно для беззащитной девицы, не всегда столь же уместно для воина. Разница в том, кто на кого охотится. Дождавшись того зыбкого невнятного часа, когда солнце уже спряталось за крышами, но еще не ушло за горизонт и предвечерняя тень опустилась на неуютные дворы меж каменных коробок, а фонари еще дожидаются полноценной темноты, чтобы осветить город яркими пышными огнями, Кантор оделся и перевесил футляр с чакрой на пояс, чтобы его было видно из-под куртки. Затем подхватил свою поклажу, запер дверь и двинулся навстречу подвигам спокойным шагом человека, уверенного, что с ним никогда и ничего плохого случиться не может. Он нарочно прошел мимо заветной скамейки на таком смешном расстоянии, что едва не пришлось переступать через вытянутые ноги одного из сидящих. Для надежности — вдруг эти балбесы плохо видят или невнимательно смотрят. Наживка сработала — это Кантор обнаружил прежде, чем миновал свою «дичь» и она скрылась из поля зрения. Заметили, голубчики, заметили и даже узнали. Самый младший и бестолковый весь вздернулся, словно хотел вскочить, выпучил глаза и едва сдержался, чтобы вслух не крикнуть о своей нечеловеческой бдительности. Удалившись еще на несколько шагов. Кантор услышал за спиной суетливый шорох собираемых карт. Затем — отдаленные шаги. Заворачивая за угол, он незаметно оглянулся. Стражи скамейки следовали за ним и даже не особенно скрывались при этом. Скорее всего, следить незаметно они просто не умели. Кантор ухмыльнулся и чуть ускорил шаг. Внутренние голоса в кои-то веки полностью одобряли его затею. Второй ностальгически вспоминал бесславную смерть командора Нуньеса, который так и не успел осознать простую истину: если гоняться по ночной улице за подозрительными личностями, никакие выдающиеся успехи в фехтовании не спасут от метательного ножа в темной подворотне. Первый соглашался, что придумано красиво, но вот убивать никого не надо, не та ситуация, не кажется ли господам? Так же спокойно и неторопливо Кантор свернул на узкую тропинку, затиснутую в глухом сумраке между двух стен, и прибавил шагу, чтобы к моменту, когда преследователи будут у входа, оказаться посередине. Шаги позади тоже ускорились — господам было жизненно важно настигнуть жертву прежде, чем она выберется из укромного местечка, столь подходящего для разговора по душам. Кантор поставил на землю свою поклажу и развернулся лицом к грядущим собеседникам. Прежде чем бегущие успели сообразить, что все происходит как-то неправильно, самый крупный и старший из троих с разгону встретился лбом с метко пущенным диском от гантели и мешком повалился наземь, словно споткнулся на бегу. Второй взвыл, не добежав до цели, и остановился, истошно вопя от боли и пытаясь в полумраке отыскать на земле свое ухо, которое, к слову, уместнее было бы искать почти на своем месте, только немножко пониже, где оно благополучно висело на лоскуте кожи. Третий, тот самый младшенький, притормозил и с невнятным возгласом перешел в решительное отступление. Его приятель, отчаявшись отыскать свое ухо, ринулся за ним. Желание общаться с такой неправильной и наглой жертвой, которая молча швыряется в темноте тяжелыми и острыми предметами, у них отчего-то пропало. Зато у Кантора оно взыграло с новой силой, поэтому он, поймав чакру левой рукой, правой метнул второй диск, целясь на этот раз под колени. Младшенький исправно рухнул и в несколько прыжков был настигнут. Его приятель замедлил было бег и даже оглянулся, рассматривая возможность помочь, но, обнаружив непосредственную угрозу второму уху, молниеносно передумал. — Ну? — Зверски оскалившись для пущего эффекта, Кантор поднял изловленного шмякуна на ноги и тут же, для углубления взаимопонимания, приложил мордой об ограду. — И чего вы от меня хотели? — Мы же только поговорить! — простонал тот с такой обидой, словно общение в темных проулках с троицей недоделанных хулиганов было священной обязанностью каждого доброго горожанина. — Вот и поговорим, — пообещал Кантор и повторил воспитательную процедуру, только не с лицом, а с рукой, так как пленник попытался вырваться и даже добыл из кармана складной нож, которым, впрочем, не успел воспользоваться. — Вас вот это интересовало? Парень опасливо покосился на окровавленную чакру, угрожающе зависшую у самых глаз, и неуверенно произнес: — Это наше… — Ваше? — зло прошипел Кантор и принялся методично долбить болвана лбом о стену, приговаривая: — Я вам, ворюгам распротаким, покажу, мать вашу, «наше»! Я вас, разэтаких, научу, перетак, чужие вещи тырить! Если вы, так вашу и растак, мне завтра же не вернете все остальное, я вам отрежу все оставшиеся уши и сверх того сами-знаете-что! — Какое «остальное»? — в панике прохрипел несчастный охотник за чужими артефактами в промежутке между двумя свиданиями лба со стенкой. — Кольчугу, — нагло принялся перечислять Кантор, продолжая свое достойное занятие, — деньги, сапоги, пистолет дорогой антикварный, куртку кожаную натуральную, камушек бесценный в футляре в виде куба… — Он чуть было не добавил в список заодно и лошадь, но вовремя вспомнил, где находится. — И перстень золотой, фамильный, с рубином. И не вздумайте удрать — под землей найду! А дебилу этому, Брылю, передайте: я очень жалею, что отпустил его живым и целым, поверив на слово. И в ближайшее время собираюсь эту свою ошибку исправить. Выпустив наконец обмякшее тело, он аккуратно вытер оружие и руки об одежду собеседника, упаковал чакру в чехол, подобрал верные метательные диски — и спустя минуту из опасного междустенья вышел на людную улицу добропорядочный господин с чемоданом и сумкой. Господин куда-то шагал по своим делам, и лицо его было спокойно и безмятежно, как у человека, чья совесть чиста и помыслы возвышенны. Охранник был молодой, большеглазый, смуглый; крупные черты широкого лица чем-то напоминали маску Тутанхамона. Обычный голубой камзол стражника сидел на нем ладно и стильно, а добродушный, чуть насмешливый взгляд и приятная, вполне человеческая улыбка вызвали воспоминания о незабвенных моментах общения с кавалером Лаврисом. Охранник был один, но Ольгу это ничуть не утешило. Девушка прекрасно понимала, что даже при самом удачном раскладе убежать ей удастся только до ближайших дверей. Знакомые коридоры на вид ничуть не изменились с тех времен, когда Ольга сама обитала во дворце. Обстановка сохранилась в прежнем виде, новые хозяева ничего не сломали и не разграбили, даже прибирали здесь с тем же усердием и регулярностью, что и прежде. Только былая атмосфера вечного официального приема, где нарядная развлекательность непостижимо сочетается с суетливой деловой беготней, сменилась угнетающим чувством страха и подавленности. Комната, куда в конце концов привел Ольгу «египтянин», тоже не особенно изменилась с тех пор, как отсюда съехала… э-э-э… кажется, Камилла, вроде бы это ее халат с гигантскими розами… Однако входить сюда было еще страшнее, чем идти по коридорам. Заметив ее колебания, парень перестал насвистывать и что-то произнес на непонятном языке, подталкивая Ольгу в спину. Ну да, наверное, подумал, что дура не соображает, зачем перед ней дверь открыли. Хотя действительно дура — ну какая разница, в комнате ее грохнут или прямо в коридоре? Ольга послушно переступила порог, и дверь за ее спиной захлопнулась. Спустя несколько секунд в замке провернулся ключ, и охранник занял свое место у входа. Один. Но и толку с того? Под дверью один, а по коридорам их толпы бегают. Даже обладай Ольга силой Элмара, чтобы вышибить дверь, или соображалкой Жака, чтобы взломать замок, что бы она делала, выйдя из своей шикарной темницы? В лучшем случае собрала бы толпу желающих полюбоваться на посмешище. А что там у нас под окнами? Вроде третий этаж, не так высоко… Может, через парк можно пробраться? За кустиками, за деревьями… Через ограду не перелезть, но, может, если спуститься к реке… Вот ведь недотепа, за целый год так ни разу и не поинтересовалась: те решетки, что перегораживают участок Риссы, расположенный на территории дворцового парка, — они до самого дна или нет? Можно под них поднырнуть, если что? Вода, конечно, холодная, начало Зеленой луны все-таки, но в сравнении с перспективой отведать мести господина наместника — да хоть бы и зима… Окно оказалось закрыто решетчатыми ставнями. Это новшество появилось летом, после ремонта и серии покушений. Королю оно вроде бы и не понадобилось, никто к нему в окна не ломился, а вот бедной пленнице — дополнительная проблема… Ну что ж, пока птеродактиль занят, стоит поискать, чем сковырнуть этот красивенький замочек и на чем спуститься с третьего этажа… — Нет, господин наместник… — Шеллар полюбовался цветом вина в бокале и продолжил после небольшой паузы: — Это не то же самое, как с Камиллой. Но еще не «настоящее», хотя сам факт, что оно занимает ваши мысли, уже свидетельствует о небывалом прогрессе. Это, если вам угодно, еще одна промежуточная ступень. Пожалуй, последняя. Взаимная симпатия, мимолетное увлечение, легкая влюбленность или даже банальное любопытство — все это приводит мужчину и женщину на ложе к взаимному удовольствию. Такая связь свободна от расчетов, она не оставляет обязательств, легко рвется и, как правило, не длится долго. — У тебя тоже такое было? — требовательно вопросил наместник. Шеллар отпил из бокала и невесело усмехнулся. Если бы пару лет назад кто-то предсказал, что он будет консультировать юнцов, как добиться расположения девушки, он бы счел это за утонченное издевательство и столь же утонченно отомстил бы. И вот пожалуйста! Не прошло и пары лет с тех пор, как нетрезвый король жаловался своему шуту на проблемы в личной жизни, и вот он уже вещает, подобно мэтру с высокой кафедры, а перед ним сидит ученик и внимает с разинутым ртом. — У всех такое бывает. В разной степени. Молодой Эль Драко, красавчик, на которого вешались девушки всего континента, или мой доблестный кузен — они так жили. Для них это было просто и естественно, как хорошее вино или хорошие стихи. У меня было один раз. Не считая того, о котором вы и так уже знаете. Рассказать? — Да! Странно, но он действительно готов был рассказать этому балбесу то, что годами носил в себе, не смея ни с кем поделиться. Неужели, сам того не ведая, попался на собственный крючок, предназначенный для впечатлительного наместника? Неужели настолько проникся симпатией к этому отморозку, что обманывать его стало неприятно? Или дело в том, что правда, да еще рассказанная с душой, всегда убедительнее? Когда ты говоришь и видишь перед собой разгромленный дворец, розовых слонов и бесстрашную красавицу с роскошной косой, твой слушатель с большой вероятностью тоже это все видит. И возможно, даже ощущает тот самый запах степных трав, бархат кожи, тихую ласку нечаянной любви… Мальчишка слушал, позабыв об остывающем ужине, и его разноцветные глаза светились восторгом. А рассказчик в который раз переживал памятную ночь накануне коронации, и его все сильнее охватывало нестерпимое желание напиться вдрызг, как тогда, упасть мордой в тарелку и хотя бы на время забыть, где он находится и что вокруг происходит. — К сожалению, все вышло не так хорошо, как казалось. Я совершил непростительную ошибку и все испортил. Я влюбился. Всерьез. Нет ничего хуже подобных недоразумений — когда для одного из двоих любовное свидание остается лишь очередным приятным приключением, а для другого становится началом настоящей большой любви. В лучшем случае несчастным остается один, в худшем — оба. Запомните это, юноша, и не повторяйте моей ошибки. Мы не властны над своими чувствами, но мы можем хотя бы не поддаваться иллюзиям… — И что было дальше? — Ничего. Мы больше не виделись. Через несколько лет она умерла. Но я помню ее до сих пор. — А твоя жена? — Об этом мы поговорим в другой раз. Шеллар сунулся носом в пустой бокал и, опомнившись, отставил его в сторону. Не хватало и в самом деле напиться и ляпнуть что-нибудь лишнее. — А теперь вернемся к практической части, то есть к Ольге. Как вы полагаете, господин наместник, в чем главная трудность вашей задачи? — В том, что она меня не хочет и я не знаю, как заставить ее захотеть. — Ответ верен. Отчасти. Так как вы не уточнили, почему она вас не хочет. — Потому что я — враг? Парень хорошо усвоил предыдущий урок. Это радует. С тупыми работать тяжело. В частности, для Шеллара всегда было непостижимой тайной, как мэтр Истран ухитрился вдолбить Ноне таблицу умножения. — Вы делаете успехи. Абсолютно верно. В глубине души Ольга наверняка хотела бы познакомиться с вами поближе. Рассмотреть ваше лицо, пощупать руками чешую, погладить крылья — кстати, крылья, скажу я вам, — это такая полезная часть тела в деле покорения женщин! — и самое главное… — Он сделал подобающую паузу для пущего эффекта. — Хоть одним глазком взглянуть на хвост и мужское достояние. Говоря проще, все то, что одних девушек пугает, у других вызывает жгучее любопытство и, наоборот, привлекает. Познакомься вы с Ольгой прошлой осенью в непринужденной обстановке, она была бы вашей в первый же вечер. Но как вы верно заметили, на данный момент она видит в вас врага, и ваша первая задача — убедить ее в обратном. Давайте сразу определимся, чего ни в коем случае делать не следует. — Заставлять. Угрожать, — принялся перечислять смекалистый ученик. — Но что ж тогда следует? Если я начну разводить перед ней брачные пляски синекрылых тронгов, как рядовой Аман перед толстой кухаркой, она просто преисполнится ко мне презрения. — Вы исключительно правильно мыслите. Нет, брачные пляски устраивать нельзя ни в коем случае, Ольга просто не поверит. Вести себя следует благожелательно, но с достоинством. А для того, чтобы переломить негативное отношение, лучший способ — регулярно шокировать объект, делая совсем не то, что от вас ожидают. От врага ждут непременно какого-нибудь зла, и несоответствие таким ожиданиям весьма благотворно скажется на развитии отношений. Кстати, рекомендую безотказный трюк: завалиться в одну постель с женщиной и вместо брачных игр отвернуться и уснуть. Эффект превосходит все ожидания. Конкретно с Ольгой будут действенны еще два варианта. Первый: обрадовать ее известием, что с ее мужем все в порядке и ему как заложнику ничто не грозит, — она вас за это расцелует в обе щеки. — Хорошенькое «в порядке»! — Говорить правду вас никто не обязывал, а Ольга не настолько проницательна, чтобы распознать обман. Она может засомневаться, но я готов подтвердить. Второй — немного с ней пооткровенничать и вызвать к себе сочувствие. Только очень аккуратно, главное — не перегнуть палку и подобрать правильные темы для беседы. Если вы ей пожалуетесь, как вас обидела жрица Матери Богов, результат получите противоположный. Если вам понадобится мое содействие… Наместник задумчиво отложил вилку. — Не понадобится. Более того, я тебе категорически запрещаю встречаться с Ольгой и расхваливать меня перед ней. — Заботитесь о чистоте эксперимента? — Да, я хочу сам видеть, чего лично я своими силами могу добиться. С твоей помощью я и ту жрицу мог бы уговорить, мне ли не знать, как ты умеешь убеждать и уговаривать. И вообще, может, ты мне тут гребни полируешь, красиво рассказываешь, а сам потихоньку шепнешь девчонке, дескать, «хочешь жить — ни в чем ему не отказывай».