— А эта штука не порвет презерватив? — Никогда такого не случалось. Я обычно пользуюсь очень прочным и большим презервативом по этой причине… и по другой тоже, — он усмехнулся. Я нервно рассмеялась, совершенно не представляя себе, как это во мне поместится. — А тебе это не причиняет боли? — После пирсинга ранка заживала довольно долго, но сейчас уже совсем не болит. — А мне… это ничего не повредит? — Обычно мне говорят, что это усиливает удовольствие. — Надо же… — Хочешь спросить что-нибудь еще? — Нет, все в порядке. — Уверена? Еще есть шанс сбежать. Я наклонилась и прижалась губами к его губами. Мы оба засмеялись, целуясь. Я чувствовала, как металлическое кольцо скользит по моей коже, и сжала мышцы промежности — стремление удовлетворить страсть было просто непреодолимо. Он приподнял меня над собой и положил мою руку на свой член. — Потрогай меня и себя тоже, пока я не попрошу тебя остановиться. Я сделала, как он сказал — одновременными движениями гладила его член, а другой рукой — свой клитор. Это было просто потрясающе — ничто никогда не возбуждало меня больше, чем вид капелек, появляющихся на кончике его пениса с каждым движением моей руки, чем ощущение горячего влажного стержня, еще больше увеличившегося в результате моих ласк. И еще мне безумно нравилось смотреть, как он наблюдает за тем, что я делаю с собой. — Остановись, — наконец прохрипел он, пытаясь восстановить дыхание. — Я хочу почувствовать тебя внутри, — прошептала я. — Почувствуешь. Просто есть кое-что еще, что я должен сделать сначала… просто чтобы убедиться, что ты готова. — Что? Вместо ответа он сдвинулся подо мной вниз и приподнял мои бедра. Я сначала не понимала, что он собирается делать, но в следующее мгновение мне все стало ясно, потому что он приблизил лицо прямо к моей промежности. Я ахнула, когда почувствовала на своей коже его дыхание, а потом прикосновение его горячего рта. Это было самое невероятное ощущение в моей жизни. Я даже представить себе не могла, что бывает так сладко, когда его язык начал медленно, но решительно прикасаться к моему чувствительному холмику. Когда он глухо застонал, этот вибрирующий звук отозвался прямо у меня внутри, и я не смогла сдержать крик. — Тс-с, — шепнул он. — Нам нельзя шуметь. Но я больше не могла это выносить. — Тогда тебе придется остановиться. — Я не хочу. Ты такая вкусная, — пробормотал он, продолжая лизать меня, а потом вдруг засунул язык так глубоко, как мог, прижимаясь губой к моему клитору. О! Боже! — Элек! Если ты не остановишься, я сейчас кончу! Он пососал последний раз мой клитор и медленно отпустил его. Я вся дрожала, ощущая пульсацию между ног, глаза защипало от слез. Он выскользнул из-под меня и, подтянувшись вверх, обхватил мое лицо ладонями. — Вот теперь ты готова, — улыбаясь, сказал он. Он потянулся за своими шортами, которые валялись на полу, и, вытащив из кармана презерватив, надорвал обертку зубами. Его взгляд, обращенный при этом на меня, заставил дрожать от предвкушения. Надев презерватив, он навис надо мной и начал целовать, твердый член уткнулся мне в промежность. Больше терпеть я не могла и, обхватив его рукой, направила в себя. — Осторожнее, — пробормотал он. — Тебе будет больно. — Плевать. Мне все равно. — Сейчас не будет все равно. — Он завел мои колени назад так далеко, как только мог. — Держи меня за спину крепче, можешь меня бить, кусать, делай что угодно, но только не кричи. Они не должны знать, что мы здесь с тобой. Несмотря на то что я была полностью влажная, меня словно обожгло огнем, когда он попытался проникнуть в меня. Я вонзила ногти в его спину, чтобы хоть как-то справиться с болью, и часто задышала. Наконец боль стала более или менее стихать. Я никогда не забуду то ощущение, когда он впервые оказался полностью внутри меня, и тот звук, который он издал при этом. Все это время он был в страшном напряжении, контролировал каждое свое движение, и только в этот момент он расслабился и перевел дух. — Грета… ты… черт! С каждым последующим проникновением мои ощущения менялись от мучительно неприятных к мучительно невероятным. Он все еще старался двигаться осторожно, но, судя по выражению его лица, я не была уверена, что он сможет долго так продержаться. Он медленно выскальзывал из меня и еще медленнее проникал внутрь. — Контролировать себя оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Ты такая тугая. Это так хорошо, просто потрясающе. Я еле держусь, чтобы не кончить, мы должны с тобой вместе… И, словно восприняв эти слова как команду, мои мышцы начали содрогаться. — Да. Я. Сейчас. О, боже. Элек! Кажется, я выкрикнула его имя слишком громко. Он тут же зажал мне рот ладонью. — Тс… О, боже!.. Грета… черт… Грета, — шептал он, кончая, а его член пульсировал внутри меня. Я смогла почувствовать жар его освобождения через тонкие стенки презерватива, и бешеный стук его сердца, бьющегося на моей груди. — Это самая невероятная вещь, которая когда-либо случалась в моей жизни, — сказала я через некоторое время. — Да, — он чмокнул меня в нос. — А я ведь даже еще не трахал тебя по-настоящему. Глава 11 Тот факт, что я ощутила пустоту на душе, как только он ушел в ванную, не сулил ничего хорошего — я представила, что со мной будет твориться завтра. Элек должен был уехать через несколько часов, а я уже сейчас, всего лишь через пару минут после того, как он ушел, тосковала по его запаху и прикосновениям. Как удобно, что рядом с моей комнатой был небольшой туалет с душем, иначе он мог бы разбудить Рэнди с мамой, если бы ему пришлось спускаться в холл. Наконец Элек вернулся с небольшим полотенцем в руках и лег рядом со мной. — Раздвинь-ка ноги. — Он положил влажное полотенце мне на промежность. — Так хорошо? — Да. Спасибо. На самом деле, мне не было особо больно, но прикосновение теплой ткани было приятным. — Тебе больно? — Нет. Все совсем не так уж страшно. Со мной все нормально, и я не прочь попробовать еще раз. — Обязательно попробуем. Но сначала тебе надо немного отдохнуть. В комнате царила темнота, лишь из ванной пробивалась полоска света. В течение часа Элек несколько раз вставал, чтобы сменить полотенце на новое, более теплое. Он просто лежал рядом со мной, прижимая полотенце к моей промежности. Мы были все еще полностью обнаженными, и, как ни удивительно, меня это больше не смущало, потому что он помог мне полностью принять свое тело. Мне даже на минуту захотелось, чтобы он не был таким уж заботливым и нежным по отношению ко мне. Мы много говорили в этот час о самых разных вещах: о его сочинительстве, о моих возможных планах стать учительницей, о том, что намереваемся делать в следующем году. Он собирался жить дома, приглядывая за Пилар, и найти какую-нибудь временную работу. Элек свободно мог говорить на любую тему, за исключением истории его взаимоотношений с Рэнди. Эта тема оставалась запретной и пресекалась всякий раз, когда я ее затрагивала. Красные светящиеся цифры будильника словно издевались надо мной. Преследовали меня. Было уже три часа ночи. Мое сердце заколотилось, и меня охватила паника. У нас оставалось так мало времени… Казалось, он прочитал мои мысли, потому что внезапно перевернул меня на спину и снова склонился надо мной. — Не надо об этом думать, — выдохнул он почти мне в губы. — О чем? — О том, что сейчас занимает твои мысли. — Трудно от этого удержаться. — Я знаю. Что я могу сделать, чтобы ты чувствовала себя лучше? — Заставить меня забыть об этом.