— То есть всего получается… почти тысяча? — На покупки свыше трехсот долларов мы даем десятипроцентную скидку. Так что остается девятьсот. — Гарри пожал плечами. — Зато могу твердо гарантировать, что такого ружья у вашего кузена нет. В противном случае я тут же выкуплю его у вас назад за семьсот пятьдесят баксов. Готов даже расписку написать. — На полном серьезе? — Да. А то как же. Конечно, если это слишком дорого, тут уж ничего не попишешь. Давайте еще другие ружья посмотрим. Но если ваш кузен и вправду такой заядлый охотник, то все остальное у него уже вполне может быть. — Понимаю. — Он сделал вид, что размышляет. — У вас есть телефон? — Да, вон там сзади. Хотите с женой посоветоваться? — Да, так будет вернее. — Идемте, я покажу. Гарри провел его в захламленную комнатенку. Рядом со скамьей высился обшарпанный деревянный стол, на котором в беспорядке валялись оружейные детали, пружинки и винтики, распечатанные инструкции, стояли бутылочки с чистящей жидкостью и пронумерованные баночки с пулями. — Вон телефон, — указал Гарри. Он уселся на скамью, снял трубку и начал накручивать диск, а Гарри вернулся в лавку и занялся упаковкой «магнума». — Спасибо, что позвонили в бюро метеосправки, — радостно приветствовал его записанный на пленку голос. — Сегодня днем ожидается сильный снегопад, который к вечеру постепенно ослабеет… — Алло, Мэри? — перебил он. — Привет. Я в оружейной лавке Гарви. Да, по поводу Ники. Пистолет этот я уже взял, все нормально. Прямо с витрины. А потом Гарри показал мне одно ружье… — …завтра днем наладится. Давление будет постепенно расти. К вечеру вероятность осадков… — Ну так что мне делать? — Гарри стоял в дверном проеме у него за спиной; он видел его тень. — Да, — сказал он, чуть помолчав. — Я знаю. — Спасибо, что позвонили в бюро метеосправки, — прощебетал ему в ухо женский голос. — Не забудьте в шесть часов вечера включить телевизор и послушать свежий прогноз погоды, подготовленный для вас Бобом Рейнольдсом. До свидания. — Ты не шутишь? Я и сам отлично понимаю, что это слишком дорого. — Спасибо, что позвонили в бюро метеосправки. Сегодня днем ожидается сильный снегопад, который к вечеру постепенно ослабеет… — Ты уверена, милая? — К вечеру вероятность осадков возрастет до восьмидесяти процентов… — Что ж, давай так и сделаем. — Он повернул голову, улыбнулся Гарри и жестом показал, что все в порядке. — Он очень славный парень. Гарантирует, что такого ружья у Ника нет. — …наладится. Давление будет постепенно… — Да, Мэри, я тоже тебя люблю. Пока. — Он положил трубку. Здорово, Фредди, ничего не скажешь. Да, Джорджи, я тоже доволен. Но и ты ведь не лыком шит. Он встал. — Она не возражает, если я согласен. А я согласен. Гарри улыбнулся: — А что вы сделаете, если в следующий раз кузен подарит вам глиссер? Он улыбнулся в ответ: — Отошлю его назад, не вскрывая. Они направились к прилавку. Гарри спросил: — Чек или наличные? — «Америкэн экспресс», если возможно. — О, разумеется. Он извлек из бумажника кредитную карточку. На именной полоске с обратной стороны значилось: БАРТОН ДЖОРДЖ ДОУС — А вы уверены, что заряды пришлют достаточно быстро, чтобы мне успеть отослать все Фреду вовремя? Гарри, заполнявший бланк расчета по кредитной карточке, приподнял голову: — Какому Фреду? Его улыбка стала шире. — Ник — это Фред, а Фред — это Ник, — сказал он. — Николас Фредерик Адамс. Мы вечно дразнили его из-за имени. С самого детства. — Понятно. — Гарри вежливо улыбнулся, как улыбаются люди, признавая за другими право на чудачество. — Распишитесь, пожалуйста. Он расписался. Гарри достал из-под прилавка увесистую амбарную книгу, через которую сверху, у самого корешка, была пропущена стальная цепочка. — Ваши имя и адрес, пожалуйста. Так нужно — для фэбээровцев. Пальцы его, державшие авторучку, напряглись. — Да, конечно, — сказал он. — Господи, никогда оружия не покупал, а тут сразу столько… И он послушно вывел в книге: Бартон Джордж Доус 1241 Западная Крестоллен-стрит — Всюду эти феды свой нос суют, — проворчал он. — Да. Как будто им больше всех нужно, — кивнул Гарри. — Это точно. Знаете, что вчера по радио передали? Они требуют принятия закона, чтобы все мотоциклисты, кроме шлема, носили еще и нагубник. Представляете — нагубник? Совсем оборзели! Какое им дело, если добропорядочный гражданин хочет добровольно сломать себе челюсть? — Ну, от меня-то только адреса и имена требуют, — проворчал Гарри, убирая книгу под прилавок. — Или взять хотя бы продолжение этой чертовой автострады, которую они собираются проложить прямо через Вест-Энд. Какой-то выскочка-инженер говорит: «Она вот здесь пройдет», — и наше дражайшее правительство тут же рассылает кучу писем с уведомлением: «Извините, но через Ваш район пройдет продолжение автострады номер 784. В течение ближайшего года Вы должны подыскать себе новое жилье». — Свинство, конечно. — Вот именно. Какое дело людям до «права государства на принудительное отторжение частной собственности», если они двадцать лет в своем доме прожили? Предавались любви с женами, детей растили и возвращались из отпусков? Нет, они все эти законы специально изобрели, чтобы нас легче одурачить было. Осторожнее, что-то ты слишком разболтался. Просто выключатель сработал с запозданием и кое-что успело просочиться. Гарри метнул на него внимательный взгляд. — Вы себя нормально чувствуете? — поинтересовался он. — Да, вполне. Просто сандвич с консервами на ленч съел. Сам виноват. Всякий раз от них живот дует. — Попробуйте вот это средство, — предложил Гарри, доставая из нагрудного кармана коробочку с пастилками. На обратной стороне было написано: РОЛЭЙДС — Спасибо, — поблагодарил он. Извлек одну пастилку и отправил в рот. — Вот, полюбуйтесь на меня, я звезда телерекламы. Это волшебное средство. Поглощает лишнюю кислоту в сорок семь раз больше собственного веса.