Мы минут пятнадцать пили чай, разговаривая о моём путешествии на Тибет. Я кое-где приукрашивал события и княгини слушали едва ли не затаив дыхание. Когда упомянул о том, как живут монахи и мастера в кельях, на их лицах появилось недоумение. Подобный аскетизм они не понимали. — А что Вы думаете о гадании на картах? — спросила Елена Алексеевна, когда её старшая дочь собрала чашки со стола и отнесла на другой стол в гостиной. — Сложно верить в предсказание будущего, — осторожно сказал я. — Вроде бы никто ещё не подтвердил, что подобное возможно. За исключением туманных стихов, которые можно толковать как угодно, подгоняя под любое событие. — Почему только будущее? — она посмотрела слегка удивлённым взглядом. — Карты могут многое сказать о человеке, о том, что произошло и том, что происходит сейчас. Не возражаете? Супруга императора продемонстрировала колоду карт в ладонь размером. — Конечно же нет, — быстро сказал я. Елена Алексеевна накрыла стол плотной тканью, разгладила складки. Затем протянула руку с колодой ко мне. — Положите ладонь на карты, — попросила она. — Ничего не чувствуете? — Нет, — я свёл брови к переносице, затем приподнял их, отрицательно покачал головой. Я только сейчас вспомнил Лилию Карловну, супругу Петра Сергеевича. Она тоже увлекалась гаданием на картах таро. Я ей даже подарок сделал соответствующий. Елена Алексеевна кивнула, перетасовала карты и начала выкладывать их на стол. Судя по взглядам княгинь, процесс гадания им очень нравился. Они с интересом и любопытством следили за мамой. Я же обратил внимание на то, что нас никто не беспокоил. Ни разу в комнату не заглянули фрейлины, не проверили, как дела у Императрицы, не спросили, нужно ли ей что-нибудь. — Если разложить карты два раза подряд, результат ведь будет разный, — нарушил я молчание. — Какому из них верить? — Верный будет лишь один, — сказала Елена Алексеевна. — Второй, третий и так далее, призваны лишь обмануть и ввести в заблуждение. Я неуютно заёрзал на стуле. Не люблю я весь этот оккультизм. — Помню, один из африканских шаманов вуду проклял всю нашу команду, — вставил я. Не люблю затянувшееся молчание. — Плясал от радости и кричал, что мы все умрём… — Да? — Елена Алексеевна на секунду остановилась, а княгини посмотрели так, словно у меня на лице осталась метка этого самого проклятия. — Но ничего не случилось. Вообще. Даже не ранили никого, — хмыкнул я. — Значит, это был плохой шаман, или обманщик, — вставила младшая княгиня. — Может быть, — согласился я. — Но на всякий случай я ему голову… повернул сильно. — Тогда это всё объясняет, — ответила Елена Алексеевна задумчиво, глядя на карты. Мне картинки на столе не говорили ни о чём. Ни положение, ни рисунки не вызывали никакой ассоциации. — А он страшный был, шаман вуду? — спросила Мария с блеском в глазах. — Скорее неприятный, — брезгливо поёжился я. — Пугающего в нём ничего не было. Только грязь и запах неприятный. — Всё тот же результат, — задумчиво произнесла Императрица. — Башня и десятка мечей. — Плохо, — покивала старшая княгиня. — А маг не появился? — Если учесть, что мы его позвали, то… — Елена Алексеевна сдвинула три карты, лежащие стопкой. На верхней изображался мужчина с палкой, стоявший напротив частокола, под ним находился козлоногий рогатый демон и обнажённая пара людей на цепи. Последняя карта лежала рубашкой вверх. — Дьявол уже здесь. — Тот самый? — в голосе старшей княгини появились испуганные нотки. — Тот самый, — подтвердила императрица. — Простите, а можно и мне рассказать, что там такого интересного на столе происходит, — сказал я. — И кто этот дьявол? Изящным движением она перевернула последнюю карту, изображающую фигуру в плаще с косой. Над картой изображалась римская цифра «XIII». На секунду над столом повисла тишина. — Пугающая картинка, — сказал я. — Что она значит? — Тщетные попытки помешать дьяволу исполнить задуманное… «Зачем я во всё это ввязался?», — пришла мысль. — Это наш дьявол, не твой, — сказала Елизавета и судя по голосу её это сильно пугало. Девушка даже на «ты» от волнения перешла. — Он уже появлялся сегодня в раскладе… — В этой колоде сколько карт? — я даже злиться начал от того, что над столом повисла подобная атмосфера. — Сорок, пятьдесят? Шанс, что он появится в каждом раскладе довольно велик. Наушник пискнул, а затем завибрировал пейджер на поясе. Я снял его, посмотрел, но бегущая строка оставалась пуста. — Валентин Михайлович, — раздался голос в наушнике, — Вас ждут у западного выхода. Сергей Васильевич, Кузьма Фёдорович — второй этаж, западное крыло. — Так кто же этот дьявол? — спросил я, убирая пейджер. — Лидер радикальных анархистов, — сказала княгиня Елизавета, — Старицкий. — Эти мелкие террористы есть и в России? — удивился я. — Всегда думал, что от них страдает только небольшие страны Европы. — Он присылал письма с угрозами, — сказала княгиня. — И после смерти папы, их ячейка активизировалась. Словно в подтверждении её слов где-то далеко прозвучал взрыв. Судя по звуку, за площадью, возможно, с набережной реки Мойки. Наушник ещё раз пискнул, но я не стал слушать, убрав его в нагрудный карман костюма. — Мама говорила, что анархисты — это глупые, зачастую необразованные люди, — сказал я. — Их цель недосягаема, так как избавиться от власти можно, только победив её. А для этого им надо одолеть пару сотен мастеров, её защищающих. Даже не представляю, где они могут найти армию, способную справиться хотя бы с княжескими родами. Поэтому они и глупые. Да я в одиночку смогу побить их всех, вместе взятых. — Насчёт необразованности Вы погорячились, — улыбнулась Императрица. — Во Франции они однажды смогли заручиться поддержкой элит и нанести старой империи удар, от которой она не оправилась. — Добились ли они своего? — хмыкнул я. — Сменили одну правящую элиту на другую. Там было предательство и раскол в обществе. И всех зачинщиков в течение пяти лет ждала незавидная участь. Оттуда же пошло, что: «революция, как бог Сатурн пожирает своих детей»? — Оттуда, — кивнула Елена Алексеевна. — Вы разбираетесь в этой теме? — Немного. Так получилось, что мы продавали анархистам оружие в Италии. Нашу фирму неплохо подставили и всё могло бы закончиться печально, но судьба познакомила нас с маркизом Маурицио Сальви. — Вы знакомы с Маурицио? — она удивлённо посмотрела на меня, словно увидела первый раз в жизни. — У него в гостях сейчас моя младшая сестра, — улыбнулся я. — Наверное, перемеряла уже все старомодные платья из его коллекции. Хотя учитывая размер коллекции, это непросто. — Представляю, — Императрица улыбнулась, посмотрела на дочерей. Елизавета при этом смутилась. — Вы обязательно должны рассказать нам эту историю. — Это долго. Минимум часа три нужно, что уложиться в краткую версию. А Вы его тоже знаете? — Он мой двоюродный брат. Наши мамы родные сёстры. Настал черёд удивляться мне. — Правду говорят, что Европа теснее, чем кажется, — сказал я. По крайней мере, эта тема была веселее, чем гадание на картах. Страх, промелькнувший в глазах великих княгинь, мне категорически не понравился. Резануло что-то внутри. — Давайте сделаем так, я сейчас разберусь со всем, что происходит, а потом расскажу историю о том, как молодой Кузьма Матчин познакомился с маркизом Сальви. Вы пока посидите и ни о чём не переживайте. Кузьма — стена, сквозь которую пробиться сможет разве что великий мастер, да и то, пока. — Вы сейчас говорите очень пафосно, — заметила Императрица. Я не понял, пожурила она меня или просто высказала мнение. — Мне можно, я сильный. Встав, я сделал жест, останавливающий княгиню Елизавету, чтобы она не вставала следом. Приложил палец к губам, показывая на входную дверь в гостиную. Из-за ширмы её не было видно, но с той стороны тянуло смертью. Причём так, что мурашки бежали по рукам и спине. Пришлось напрячься, чтобы эту силу не чувствовали остальные. Это было сродни тому, что демонстрировал начальник службы безопасности МИБИ. Подавление жизни появилось секунд тридцать назад и неспешно, но уверенно шло по проходному коридору в эту сторону. Я успел выйти из-за ширмы, в центр комнаты, когда входная дверь открылась и на пороге появился мужчина в тёмном деловом костюме-тройке. Невысокий, в маленьких круглых очках и с козлиной бородкой. Волосы чёрные, как уголь и блестящие, словно мокрые или покрытые жёстким лаком. Я улыбнулся, видя лёгкое удивление на его лице, а в ушах при этом звенело на высокой ноте. Пришлось вложить немного больше сил в защиту, отчего зеркало, висевшее на стене над комодом, лопнуло, но звона я не услышал. Мы смотрели друг на друга секунд десять, затем гость, не сводя с меня взгляда, шагнул назад, прикрывая за собой дверь. Ещё несколько секунд я чувствовал, как он быстро удаляется, за пару секунд преодолев длинный коридор, а затем его присутствие исчезло. Голову даю на отсечение, что он вошёл в «режим», чтобы сбежать. — Чёрт, — тихо выругался я, полез в кармашек за носовым платком, чтобы высморкаться. — И почему люди с уникальными способностями всегда так сильны и неадекватны? Ещё секунд через пятнадцать, дверь распахнулась и на пороге появился мастер из охраны. Валентин Михайлович, которого совсем недавно просили пройти к западному выходу. Мы с ним пересекались ещё в поезде, он ехал во втором вагоне. Ему было лет под шестьдесят и ходил он, прихрамывая на левую ногу. — У нас всё в порядке, — сказал я. Плохо, что из-за открытой двери не доносилось ни одного звука. С той стороны царила мёртвая тишина. — Он сбежал. Валентин Михайлович посмотрел поверх моего плеча на любопытные лица княгинь, выглядывающих из-за ширмы. — Ещё час будьте здесь, — сказал он мне, затем показал пальцем на лицо и скрылся в коридоре. — Кто-то посторонний проник во дворец? — спросила Мария. — Ой, Кузьма, у Вас кровь идёт… — Давайте мы поможем, — заторопилась Елизавета, вставая и подталкивая сестру к комоду, над которым лопнуло зеркало. — Садитесь, не стойте. Я коснулся пальцем уголка глаз, затем посмотрел на капельку крови, смешанную со слезой. Чувство такое, что плачешь чем-то горячим. Проверил, не пошла ли кровь из уха, в котором ещё звенело. Елизавета взяла меня под локоть довела до кресла и решительно усадила в него. — Это у меня аллергия, — быстро сказал я, пытаясь платком вытереть глаза. — Только размазываете, — княгиня недовольно покачала головой, отнимая его. Пройдя к столу, куда унесли чайник, она вынула из рукава небольшой кружевной платочек, чтобы намочить. К этому времени вернулась Мария, неся в руках небольшую аптечку. — Аллергия, говорите? — уточнила Императрица, решившая не мешать дочерям. — Простите, — виновато сказал я. — Ничего, — она улыбнулась. — Такое случается, особенно у сильных людей.