Часть первая. Глава 1. Джени толкнула мою дверь и прошла прямо к моему столу с угрожающе большой стопкой дел. - Даже и не думай о том, чтобы отдать их мне. У меня нет никакой возможности принять так много клиентов. - Она даже не потрудилась сложить их вместе, чтобы они выглядели хоть немного аккуратней. Еще одна стопка, которая добавиться к той, что стоит у меня с прошлой недели и рассмотрена мной лишь наполовину. Джени. дунув на челку и вздохнув, сбросила их на мой стол. - На этаже регистрации снова нечем дышать. Я чуть не задохнулась. И моя рубашка промокла насквозь. Если мы в ближайшее время не разберемся с бумагами, я сожгу ту комнату. - Ох, конечно же. я позабочусь об этом, как только ты выбьешь нам грант на ИТ отдел. Кофе есть? - Да, есть, но у тебя уже ожидают в холле. Он здесь с тех пор, как Амир открыл главный вход. Его файл на самом верху. - Дай мне пять минут и пришли его. Также, ты не могла бы мне принести кофе? - попросила я, протягивая ей мою позорно коричневую, со следами кофе кружку. На этой работе я пью слишком много кофе и ем слишком много разной дерьмовой еды. Я всегда пытаюсь работать по максимуму, но для нашей крошечной некоммерческой компании в Лос-Анджелесе слишком много преступников. Мы получаем только те дела, которые округ направляет прямо нам, в связи с их собственной перегрузкой. Мне ненавистно отсылать кого-либо. В каком-то смысле, мне бы хотелось, чтобы у нас была возможность проводить больше предупредительных вмешательств (расследований), но потом, я говорю себе, что они предупредительные только потому, что наши клиенты слишком молоды, всем почти восемнадцать и меньше. Для них еще не поздно изменить свою жизнь. Схватив первую синюю папку с верхушки стопки, я уставилась на имя: Мойзес Роберто Роблес де-ла-Крус, дата рождения 21.11.96. Открываю папку на странице с его фото в профиль и анфас и датой ареста. Только два месяца назад, первое крупное преступление, попытка вооруженного ограбления, признал себя виновным, переведен в колонию для несовершеннолетних, за хорошее поведение направлен в Pathways. Та же самая история, новое лицо. Наша работа заключается в том, чтобы удостовериться, чтобы это было их первое и последнее преступление, направить их в нужном направлении, и попытаться предотвратить их следующую попытку стать Сан Квентином. Я закрываю его папку и затем пытаюсь собрать оставшиеся папки вместе, чтобы не закрепленные документы выглядели более презентабельно. Ничего не получается, так что я просто собираю их вместе и трясу папки, пока отдельные файлы не попадают на место. Если это будет выглядеть как мусор, то и дети начнут чувствовать себя мусором. Моя работа показать им, что в них есть потенциал и они заслуживают успеха. Джени заходит с моим кофе. Она потная и ее блузка липнет к ней, как и влажные, золотые пряди волос вокруг ее лица. - Я положила туда тонну этого карамельно-сливочного дерьма. Я подумал, что сегодня тот еще денек. - Я бы поблагодарила тебя, но моя диета собирается ударить тебя по почкам. - Как тебе угодно, Лана. Ты девяносто фунтов (около 41 кг.) на шпильках. Я могу его отправить сюда? К тебе уже образовалась очередь. И холл уже заполнен. - Что случилось с хорошими детьми? Теми, которые вовремя приходят домой к ужину и делают свое домашнее задание за кухонным столом? Есть хоть кто-нибудь, кто, повзрослев, поступает в колледж и создает маленькую милую семью? - Ну, если бы они так поступали, то у нас не было бы работы. И все же такие до сих пор существуют. Просто здесь мы с такими не встречаемся. Ты готова к первому клиенту или же мне по-прежнему придерживать очередь? - Посылай их сюда. Я приму последнего в 11:45, и затем нам будет необходимо заняться другими вопросами. - Исправительные учреждения уже приняли меры, так что нам просто нужно внести некоторые поправки. Я снова открываю папку с его делом и пробегаюсь по его записям. Ему было шесть лет, когда он приехал в Штаты. У него нет статуса иностранного резидента и вообще практически никаких записей до этого ареста. Несколько приемных семей. Дважды рассматривался вопрос о депортации, но оба раза он залегал на дно. Я отпила кофе, который был не слаще хрена, и закрыла папку, когда в дверь постучали. - Войдите. Дверь раскрылась и вошел мой первый клиент на сегодня. Он был на удивление большим, практически шесть футов и у него были широкие плечи как у борца. На нем были темно зеленные брюки с низкой посадкой и черная футболка. Черная шапочка почти полностью скрывала его волосы. Что в нем больше всего поразило меня, это ювелирные украшения. У многих был пирсинг, что в своем роде было обычным делом на бровях и губах, но этот парнишка был украшен. Огромные, мужские серебряные кольца украшали его обе руки, большое количество браслетов на запястьях, как и подвески. Все они были из черной кожи или серебра. У него был очень богемный вкус. Он был похож на цыгана, а не на бандита, к которым я привыкла, особенно к тем клиентам, которых направляли из колонии для несовершеннолетних. - Проходи и садись, Мойзес, - сказала я, смотря на его дело, чтобы удостовериться в правильном произношении его имени. Он прошел в комнату и положил сильно потрепанный рюкзак на стул. На нем были тяжелые армейские ботинки. Шлепнувшись на стул, он стал хрустеть костяшками пальцев, все это время безучастно смотря на меня. Я не могла точно сказать, что в нем было такого, но он был не похож на сотни других детишек, которые ежедневно приходили сюда. И дело не в его стиле. Он казался уверенным, но не дерзким. От него веяло почти благородной энергетикой. Он выглядел образованным. И я поймала себя на том, что рассматриваю его. - Это то, к чему ты стремился Мойзес? Я Лана Финч, но большинство ребят зовут меня «Док». Он кивнул и большим пальцем потер щетину на подбородке, пока задумчиво смотрел на меня. Он изучал меня, пытался принять меня, возможно задумываясь над тем, может ли он доверять мне или продолжать держать оборону. Они все так делали — это защитный механизм. Это дети, которые прошли через ад. - Что я должен сделать? У него глубокий и мелодичный голос. Все в нем было удивительно. Я ожидала услащать, что-то более женственное, возможно тенор, но, безусловно, не баритон. - Ох! - этот парнишка пытается выкинуть меня из моей же игры. Это просто, потому что я не могу прочесть его, а я хорошо читаю преступников - нет, я в этом великолепна. Это то, чем я занимаюсь. - Сначала ты должен принять и подписать контракт. В этом случае мы обсудим, каким будет ваше задание. Успех одного задания определяет вероятность того же с другим заданием, и так далее до тех пор пока ты не закончите. Это ориентированный на определенную цель замкнутый круг. Если ты добьетесь хороших результатов, у тебя появиться возможность участвовать в других заданиях и мероприятиях в течении всего процесса до окончания и получения сертификата. Скорее всего, это пойдет в счет погашения тех часов общественных работ, которые назначил тебе судья. - Кто примет меня? - Я сделаю это, - я тяжело сглотнула. Он заставил это звучать, как что-то очень личное. Я не принимаю участников, основываюсь на чем-то личном. Они должны соответствовать определенным критериям и показать свой потенциал в их первой групповой деятельности. Я не выбираю кандидатов случайным образом в зависимости от того, нравятся они мне или нет. - Хорошо. И что вы хотите, чтобы я сделал? - Просто ответь на несколько вопросов. - Вы доктор? - Нет, я социальный работник. Я руководитель проекта Pathways. Изначально я пришла сюда в качестве лидера группы. - Вам здесь нравится? - Да, мне нравится. Большую часть времени, - Малыш, я одна из тех, кто должен задавать вопросы. - И так, к тебе обращаться по имени Мойзес? Я должна заполнить форму о приеме, и мы здесь уважаем прозвища, конечно если они не бандитские. - Почему у вас прозвище «Док»? - спросил он и стянул шапочку. Его волосы падали почти до плеч. По краям он коротко выбрит, но посередине волосы достаточно длинные, чтобы их можно было собрать в хвост, и у него самые черные, густые и блестящие волосы, которые я когда-либо видела. Этот малыш упустил свое призвание стать моделью для Pantene. Он пробежался по ним рукой и его браслеты зазвенели друг об друга. Он решительно выглядел бы женственно, если бы не его широкая грудь, мускулистое телосложение и короткая щетина по контору его челюсти. - Когда-либо раньше ты подавал на гражданство? - Почему вы не повесили здесь какие-нибудь картины? Как-то немного грустно, когда стены такие голые. Вы не любите искусство? Он не ответил ни на один вопрос или даже не обратил внимания, что я задала их. Я приподняла бровь, удерживая с ним контакт на уровне глаз, пытаясь понять в какую игру он играет. Дети как он всегда хотят поиграть в крутую игру. У них нет опыта осознать, что играясь со мной, они играют со своим будущим. Он знает, как много других в холле и одна моя подпись может оборвать его шансы. Я тоже могу играть в крутую игру. - В следующий раз, когда тебя арестуют, тебя будут судить как взрослого. Ты когда-нибудь был в федеральной тюрьме? - Сначала им придется меня депортировать. У меня нет статуса резидента. Знаете, у меня есть парочка холстов, которые я мог бы одолжить вам. Реально красочные вещи. Яркие. Основная тема картин темная, но цвета… в общем, я могу принести их, чтобы вы посмотрели. - Ха! - Он ответил. Я победила. Ни совсем тот ответ, который я хотела услышать, но он признал мое заявление. Я посмотрела на свои часы и увидела, что мы уже потратили пятнадцать минут, которые предоставляем каждому кандидату. И мы ничего не заполнили. Даже графу об имени, которое он предпочитал. Раздался легкий стук по стеклу моей двери и Джени зашла в комнату с еще одним кофе. В этот раз оно было в одноразовом стаканчике. Я почуяла запах сладких сливок, едва она переступила порог. - Время вышло, - сказала она мне одними губами и мило улыбнулась. Джени моя правая рука в Pathways, буквально - лучший в мире помощник и партнер по выпивке вечерами по пятницам. Мойзес смотрит на меня и его взгляд слишком глубокий и сексуальный для такого молодого парнишки. Его глаза темные и миндалевидной формы, говорящие об умственных способностях не соответствующих его возрасту. - И так, вы хотите меня? Думаю, я решила принять его и мы даже не начали заполнять проклятую анкету. Надеюсь это не обернуться для меня пинком по заднице. Он художник - надеюсь не один из капризных, и под «капризный» я имею в виду отчаянный и склонный к насилию. Но ему однозначно ни место в тюрьме. У Дженнифер, одной из лидеров команды, блондинки, из-за которой сходят с ума все мальчики, сегодня в Silver Lake пройдет мероприятие по росписи стен. Нас попросили сделать большое количество рисунков. Многие подготовлены художниками, и мои ребята просто красят по цветам, но время от времени нам выпадает один рисунок на свободную тему и мы могли бы привлечь к нему этого парня. Pathways может чертовски хорошо расписать стены - это один из любимых и успешных командных проектов. - Я дам тебе один проект. Посмотрим, на что ты способен. Мойзес улыбается и его улыбка прекрасна. Это единственное настоящее проявление эмоций, с тех пор как он переступил порог. Выражение его лица меняется с похотливого на жизнерадостное, и он выглядит таким невероятно довольным. - Хорошо, мистер Круз, - прерывает нас Джени, ставя стакан с кофе на мой стол. - Просто подпишите форму согласия и возвращайтесь к стойке регистрации, где Билли проводит вас наверх в группу Дженнифер. Они уже начали раскладывать эскизы рисунков на бумагу. Я наклоняюсь вперед и придвигаю форму Мойзесу, а он достает ручку из переднего кармана своего рюкзака. Он подписывает и, откинув волосы назад, надевает шапочку. Он встает, чтобы уйти и закидывает рюкзак на плечо. Рюкзак падает, пока он направляется к двери. - Что у тебя там? Если это контрабанда, то лучше оставить его на столе у Джени или ты вылетишь отсюда, не успев начать. Он разворачивается, когда достигает двери и снова улыбается. Вытянув одну руку вверх, он хватает верхушку двери, словно хочет вытянуть спину. Его футболка задирается, демонстрируя небольшую линию волос от пупка до пояса его штанов. Мои глаза невольно задерживаются на ней и он замечает, что я рассматриваю. Его улыбка становиться шире. Каскад из миллионов различных мыслей проносится в моей голове. Он, черт возьми, поймал меня! Смотрящую туда. Я что, увлеклась им? Я покраснела? Пупок. Худшее собеседование когда-либо! Золотая дорожка. Член. Опухший член. Черт. Я потеряю свою лицензию. Семь лет. Я бы потянула его за волосы. Боже, я хочу прикоснуться к этим волосам! Он старше своих лет. Он зрелый мужчина. Посмотрите на мышцы на его руках. Господи! Я старше его на семь лет. Я извращена. Я бы однозначно оттрахала его. При любых других обстоятельствах. Я развратница! Я бы провела языком по его пупку и этой дорожке из волос. Финч, ты отвратительно развратная старая дева! У него, скорее всего, небольшой член. Возможно, будет паршивый трах. Мне нужны отношения, а не головная боль. Посмотрите, как его футболка натянута на его грудных мышцах. Он, наверное, занимается борьбой. Он должен побороться со мной! Лучше бы мне взять себя в руки и сказать что-нибудь, до того как он подумает, что я окончательно съехала с катушек и сообщит обо мне. - Что это? - Что именно? - спрашивает он, продолжая улыбаться. - В твоей сумке? - Боже! Этот мальчишка сведет меня с ума своими наводящими вопросами. Тогда Мойзес сгибает локоть руки, которая держит верхушку двери и отрывает свои проклятые ноги от пола. Он силен. Нереально силен. Как атлет. Он красуется передо мной, и я впечатлена. Я пленена, посмотрите как его глупые выходки действуют на меня. Я остолбенела. - Спрей-краска, - и ухмылка на его лицо расплывается шире. Ну, вы только посмотрите на него! Он полностью в восторге от своей бунтарской молодой особы. - Проверь все. Даже если это законно и не предназначено для граффити. Тебе не нужен еще один арест. - Мне просто необходимо вытащить свою голову из его штанов. - Да, мэм. - Выметайся отсюда! Но удостоверься, чтобы вернуться сюда, прежде чем тебе зачислят этот день, и тогда мы сможем заполнить эту форму, - сказала я, тряся перед ним формой.