- Я люблю тебя Мойзес. Спасибо, что спасаешь меня. Я ошеломлен моментом. Это Бриза, живая и дышащая, которая выросла и стала реальным человеком. Ребенок, которого я поддерживал всем, что имел, пытаясь защитить ее. Если сейчас я смогу спасти ее, я снова смогу любить ее. Мне не хватало этой части последние пятнадцать лет. Возможно, взяв часть себя и отдав ее ей, я наконец-то смогу почувствовать себя полноценным человеком. Я наблюдаю, как она засыпает, как делал это раньше, когда мы были помладше. Как только сон овладевает ей, она отпускает мою руку. Я смотрю на ее руки, молча вспоминая, насколько сильной была ее хватка, когда она была крошкой. Заходит медсестра и говорит мне, что меня ждут. Мне уже тяжело снова покинуть ее. Доктора проводят меня через череду тестов, чтобы проверить готов ли я к операции. Когда наконец-то все заканчивается и процедура назначается на завтрашнее утро, я направляюсь в комнату ожидания, чтобы найти Лану. Она свернулась калачиком, прижав колени к груди. Рядом с ней лежит книга и кажется она спит. Моя любовь становиться еще сильнее, делая мои ноги ватными. Моя любовь к Лане - это бурлящий океан, разрывное течение, и чем больше я сопротивляюсь ей, тем глубже она поглощает меня. Я кладу руки на ее плечи и ее голова дергается, ее глаза, моргая, открываются и ищут мое лицо. На ее щечках два красных пятна в том месте, где они соприкасались с ее коленями. Она все еще носит мое кольцо. Я облегченно вздыхаю. - Все в порядке? - она спрашивает меня. - Да. Все идеально. Глава 33 Лана Мне бы хотелось, чтобы мы могли вызвать такси, но Мирамонтес настояли, чтобы мы взяли их машину и охрану. К счастью Мо отговорил от вечеринки с ночевкой и мы получили комнату в гостинице. Это мой последний шанс, прикоснуться к цельному телу Мози. Моя последняя ночь с его почкой. Он рассказывает мне о Бризе и их моментальной связи. Что, когда он держал ее в своих руках, это был первый раз, когда они ощущались полными с тех пор, как он в последний раз обнимал ее. Я могу поставить себя на его место только потому, что знаю, что если я когда-нибудь потеряю Алекса, я потеряю незаменимую часть себя. Братья и сестра уравновешивают друг друга в жизни, как балансировка шин на вашем автомобиле. - Ты собираешься сегодня рисовать? - я спрашиваю его, обнимая за плечи. Предполагая, что ему нужно прогуляться, чтобы успокоиться. - Нет, я хочу остаться и быть с тобой. - Ты попробуешь связаться со своей матерью? - Нет, но мне бы хотелось позвонить Алексею, если ты не против. Я киваю головой и улыбаюсь. Все будет хорошо. Я обещаю себе, что так и будет. Бог не может быть так жесток, чтобы пожертвовать Мози ради спасения его сестры, особенно не после того, через что им пришлось пройти. Я сплетаю наши пальцы вместе и притягиваю его руку к своей груди. - Чтобы ты нарисовал, если бы вышел на улицу сегодня вечером? - Твои зеленые глаза и руки Бризы. Чашку полную почек и одну падающую на тарелку рядом. Он выглядит уставшим, но на его лице улыбка. Мо нельзя ни есть, ни пить, так что я решаю поголодать вместе с ним. Не то, чтобы я собиралась заказать стейк и поглотить его у него на глазах. Несмотря на то, что я так голодна, что могу съесть целую корову, или даже коровник. Мой ланч состоял из вяленого мяса и Gatorade (Gatorade - общее название серии изотонических напитков, производимых компанией PepsiCo.) из автомата с напитками. Но его ланч состоял из контрастной жидкости, так что я не могу жаловаться. Вместо этого я выпью шампанского из мини бара. Мирамонтес не экономят - это точно. Они разместили нас в шикарной гостинице, с охраной не только у дверей нашего номера и в холле, но также во внедорожнике на улице - и все они вооружены. Я оттягиваю занавеску и смотрю вниз, где останавливается полицейская машина, полицейский выходит и говорит с одним из наших охранников. - Предполагаю, это должно заставить нас чувствовать себя в безопасности, но думаю это делает только хуже. Они здесь действительно чтобы защищать или же чтобы не дать нам уехать? - Думаю, они защищают почку, не нас. - Значит, чтобы не дать нам уехать, - говорю я, чувствуя себя в ловушке и ощущая клаустрофобию. - Это, и я уверен, что у Мирамонтес много врагов. Моя почка чрезвычайно важна для них, так что, это делает меня мишенью. Если кто-нибудь захотел бы убить меня, то они так же убили бы Бризу. Двое, брат и сестра, одним ударом. Думаю, охрана - это необходимость, Лана, если конечно завтра утром мы хотим проснуться, - он обхватывает меня сзади руками и целует мой затылок нежно, как никогда. - Прости, что ты вынуждена рисковать своей жизнью ради меня, - шепчет Мози мне в ухо. - Ты не боишься? - Нет, я счастлив, - говорит он, проводя своими губами по моему уху. Я должна воспринимать это более серьезно — я так и делаю. Но невозможно не чувствовать ожог, когда он прикасается ко мне своим ртом. Покалывания от желания пробегаются вверх по моей спине. Я поворачиваю к нему лицо, пока он полизывает чувствительную линию от моего затылка к основанию уха. - Хорошо, но после этого больше никакого донорства органов. Я хочу все твои части. Прости, если это эгоистично. - Какие части ты хочешь? - шепчет он, покусывая мочку моего уха, а его щеки округляются от улыбки. Мози ведет кончиками пальцев от моих плеч к локтям, а затем скользит ими к моим предплечьям. Он сжимает мои кисти, когда добирается до них, разворачивает меня и прижимает к своей груди. Он большой и сильный, и его объятия полностью окутывают меня. Я не хочу ничего кроме этих рук - за исключением его тела. Мози поднимает меня, его рука подхватывает меня под коленями. Он несет меня к кровати и нежно кладет на нее. - Нам по-прежнему придется подождать нашего времени, Лана. Прости. Я понимающе киваю головой, но не могу сказать, что я думаю. Если Мози умрет во время операции, у нас так никогда и не появится шанс. Мне придется жить вечность, так и не познав его тело целиком и не познав, каково это отдаться друг другу в удовольствии, подчиняясь лишь контакту нашей плоти. - Я все еще планирую касаться тебя. Но прости меня за мой голод и обезвоживание, а также за необходимость мочиться в баллон, - говорит он, передвигая свое тело, чтобы окружить мое. Он оборачивает себя вокруг меня, пока я не чувствую словно меня уютно устроили в раковине. Я не знаю, как мы пришли к тому, что есть сейчас - от того, кем и где мы были, когда впервые встретились. Я знаю, что для этого мужчины сделаю все что угодно и что в уютных объятиях его рук, именно я та, кто был освобожден. Мы встаем с рассветом и оба наших желудка издают звук. Мози выглядит слишком радостным, чем должен быть перед тем, что ему предстоит. Словно его почка это пара маленьких кроссовок, которые он более чем счастлив передать своей сестренке. Кто знал, что кто-нибудь может так нормально относиться к удалению одной из частей своего тела. Я та, кто в дурном настроении и боится операции. Но я пытаюсь скрыть это, чтобы он мог насладиться этим странным моментом. Я знаю, Мози чувствует, что это символичная компенсация за молоко. Я бы напомнила ему, что с технической точки зрения она не нуждалась в нем, но я слишком сильно люблю его, чтобы минимизировать то, что годами обременяло его сознание. - Я обещаю, что отведу тебя на самый большой завтрак в мире, как только мне снова разрешат есть, - Мози улыбается мне через сидение внедорожника, везущего нас в больницу. Я расстегиваю свой ремень безопасности и проскальзываю в его объятия. Он целует макушку моей головы, словно успокаивая меня. - Эй, Лана, посмотри на меня. Я же не теряю одну из конечностей. - Я знаю, - говорю я, несмотря на то, что именно так я и чувствую. - Ты хочешь поговорить о том, что произойдет, если что-то пойдет не так и я не выживу? - Нет, не хочу, - говорю я, зарываясь лицом в его шею. Мози держа за плечи отстраняет меня назад и смотрит мне в глаза. У него самые красивые губки бантиком. Такие сильные, четко очерченные и неотразимые для поцелуя. Он так нежно берет мой рот и вливает эмоции и желание в наш поцелуй - Они предложили мне компенсацию за почку. Я, конечно, отказался от нее. Я не хочу иметь дело с их грязными деньгами. Но потом я немного подумал об этом и понял, что не могу снова покинуть тебя. Они на твоем имени, в случае, если что-то пойдет не так и у твоих родителей есть номер счета. - Нет, не поступай так со мной, Мози. Не перед тем, как мы должны идти. Он кладет кончик пальца на мои губы, заставляя меня замолчать. Затем притягивает меня к себе для еще одного сладкого и ленивого поцелуя. - Никаких обсуждений по этому вопросу, Финч. Прости. Это уже сделано и тебе придется жить с этим. Ты сможешь открыть свое собственное место типа Pathways. Сделать что-то значимое для этих детей. - Если ты только начнешь умирать на этой операции, Мо, я проберусь туда и самолично убью тебя. Даже не думай об этом. Тебе лучше, мать твою, пройти через это и остаться сильным, потому что я ожидаю ночь полной горячего секса - в самое ближайшее время. Я годами ждала, чтобы получить его, - говорю я, хватая его между ног и чувствуя его член. Мози целует меня немного с нажимом, проскальзывая языком между моими нетерпеливыми губами. Мы, наверное, единственная пара, которая целуется, как подростки по дороге в больницу на операцию. - Я ни за что в мире не пропущу это, босс, - бормочет он сквозь наш отчаянный поцелуй. Так много всего я хочу сказать ему, дать ему понять, что сожалею о каждом моменте, когда отталкивала его. Мы подъехали ко входу в больницу и головорезы выйдя из машины, открывают для нас дверь. Мози убирает мою руку с промежности его штанов. - Док, поверь мне, я не хочу останавливать тебя, но я не могу зайти туда с таким стояком. Я смеюсь наперекор себе. Затем я смотрю на его прекрасную улыбку и мое собственное лицо приобретает выражение наполненное страхом. Я всматриваюсь в его лицо не в состоянии передать ни словами, ни поцелуем, ни любым другим доступным способом все, что я чувствую к нему. - Я любила тебя каждую минуту, Мо. С тех пор, как твое чертово дело оказалось на моем столе. У меня никогда не было возможности сказать тебе, как благодарна я была, как благодарна я сейчас, потому что я была слишком занята, злясь и… - Лана, - говорит Мо, снова беря меня за плечи и глубоко всматриваясь в мое лицо. - Это обычная операция и с довольно низким уровнем риска. Завтра утром, я уже встану и побегу. У нас впереди вся жизнь. Мы в этом вместе. Ты и я, так? Я киваю ему с застывшими на моих губах ужасно индуцированными словами. Он берет мою руку и смотрит на мой безымянный палец, несколько раз потирая большим пальцем кольцо. Он вздыхает, а затем искренне смотрит на меня. - Дай мне сказать и ничего не говори, пока не дослушаешь меня до конца. Это то, что я должен сделать. Знаю, ты понимаешь - ты бы сделала тоже самое для Алексея. И он бы сделал это для тебя. Я знаю, что пройду через это без малейшего вреда, потому что я уже вижу свое будущее и оно заполнено только тобой. Спасибо, что приехала за мной, Лана. Видит Бог, временами я вел себя как осел, но мне нравится кто я, когда я с тобой. Из меня вырывается рыдание и я сдерживаю себя, чтобы не броситься к нему. Я не хочу устраивать сцену. Мои инстинкты говорят мне, чтобы я утащила его подальше от этого места и от всех этих людей, несмотря на все его протесты. Я не доверяю службе безопасности, не говоря уже о семье Мирамонтес. Я даже не доверяю врачам, которые будут проводить операцию. Мне ненавистно признавать это, но я даже не доверяю Бризе, потому что она часть всего этого. Последний поцелуй, крепкое объятие и я выпускаю его из рук. Я стою у входа в больницу, смотря вниз на свои пустые руки. Я не хочу отпускать Мойзеса. Я никогда не хочу узнать, каково это, потерять его навсегда. Глава 34 Я хожу по коридору два часа, прежде чем позволяю охранникам отвезти меня в гостиницу на ланч. Миссис Мирамонтес уехала в студию новостей, чтобы появиться в утреннем ток-шоу. Мистера Мирамонтеса даже нет поблизости. Я согласилась вернуться, потому что нахожусь в состоянии патологического страха и думаю, что возможно если я закажу нам билеты до Детройта, это заставит меня чувствовать себя полезной. Я могла бы отвлечь себя чем-нибудь другим, помимо больничного кофе. Как только я добираюсь до нашего номера, я облегченно вздыхаю. Здесь я чувствую себя в своей тарелке, так или иначе защищенной и отделенной от всего остального. Я сбрасываю с себя одежду и хватаю его футболку, натягивая ее через голову. Я ищу его боксеры и натягиваю их на себя. С удовольствием сенсорно погружаюсь в его мускусный запах. Заползаю под одеяло и сворачиваюсь калачиком, закрываясь от мира и его поганого и сложного дерьма. Меня будит старомодный, пронзительный звонок телефона. Секунду я сонная, неясно мыслящая Лана, а уже в следующую секунду мое сердце в огне и адреналин бежит по моим венам. Я выхватываю трубку с прикроватной тумбочки и ударяю ее себе по голове. - Ало? - говорю я едва сдерживая слезы. - Эй, это Лекс. - О, Боже! - восклицаю я и теперь я плачу. Теплые слезы облегчения скатываются по моему лицу. - Я думала, возможно, забудь… - говорю я, пытаясь взять себя в руки. Смотрю на часы и вижу, что проспала несколько часов. Я растягиваю футболку Мо, проскальзывая в нее коленями и прижимая их к груди. - Как дела? Его операция уже закончилась? - Должно быть, сейчас он приходит в себя, если конечно все прошло хорошо. Наверное, я заснула. - Ты звонила в больницу, чтобы проверить? - Нет, я спала. Это должна была быть обычная, не инвазивная операция. Не заставляй меня еще больше нервничать, Лекс. - Прости. Думаю, я тоже сильно волнуюсь. Ты не знаешь, была ли иммунная система его сестры ослаблена, скажем раком, СПИДом, гепатитом С или возможно аутоиммунным заболеванием?