— Вау, — сказала я. Люди начали собираться вокруг нас, тесниться, приходить в возбуждение. Тестостерон наполнил воздух, как зловонные миазмы. Стиснув зубы и вздув вены на шее, Джон сделал шаг вперед. Явно готовый к бою. Я положила руку ему на грудь, удерживая одной лишь силой воли и чертовски злым выражением лица. — Достаточно. Пойдем. Его яростный взгляд метался между моим лицом и лицом Дункана. Дункан ничего не ответил. Интересно, что, несмотря на весь его прежний настрой, теперь в глазах появилась настороженность. — Джон. — Я вложила свою свободную руку в его, заставив его пальцы разжаться и принять мои. — Давай же. Совсем чуть-чуть его поза расслабилась, широкие плечи потеряли напряжение. Я наполовину вела его, наполовину тащила сквозь толпу. Подальше от людей, огней и музыки. Прочь, пока не остались только я и он наедине на парковке, стоя рядом с его машиной. Все было кончено. — О Боже, — прошептала я, стук моего сердца постепенно замедлялся. Я отпустила его руку и сделала пару шагов, тяжело дыша. Интересно, не через это ли он прошел, участвуя в сцене между мной и Эрикой? Мысль о том, что он пострадает, что у него будут неприятности с полицией или что-то в этом роде, вызвала у меня рвотный позыв. — Срань господня, Джон, — сказала я. — Что, черт возьми, это было? — Ты собиралась отдать ее Дункану Дикерсону? — он усмехнулся. — Ты серьезно? Я остановилась, уставившись на него. Это было нехорошо. — Откуда ты знаешь об этом? — Андерс подслушал ваш с Ханг разговор. — Ублюдок. — Ну так что? — потребовал он, ведя себя очень авторитарно. Идиот. — Честно говоря, не знала, что его фамилия Дикерсон, — сказала я. — Это прискорбно. Хотя, на самом деле, я не планировала выходить за него замуж, так что… — Не смешно. Я пожала плечами. — Ты едва знаешь этого парня. — Эм, да. Но это не твоя забота. Мы не будем говорить об этом. — Как унизительно! Мое лицо ярко горело. — Я ценю, что мы друзья. Ты много значишь для меня. Но это определенно не твое собачье дело, так что уходи, пожалуйста. — Мы поговорим об этом. — Он сделал шаг вперед. — Нет. — И я отступила. — Ты собиралась позволить совершенно незнакомому человеку прикоснуться к тебе. Я продолжала отступать. — Люди делают это постоянно. Ты делаешь это все время. — Но ты этого не делаешь, — сказал он, сделав последний шаг, прижав меня спиной к своей машине и посмотрев мне прямо в лицо. — Иди, мы говорим о твоем первом разе. Не так ли? — Да, и это будет грязно, болезненно и, вероятно, ужасно неловко, и я просто хочу, чтобы это закончилось. — Я попыталась встретиться с ним взглядом, но потерпела неудачу, остановившись на его правом плече. — Ты не девчонка, тебе не понять. И кроме того, в прошлый раз, когда я проверяла, ты не был привратником моей девственной плевы, Джон Коул. Так что отвали нахрен. Он ничего не сказал. Глубокие, успокаивающие вдохи. — Послушай, когда-нибудь я встречу кого-то, кто мне действительно понравится, и у нас будут глубокие и значимые отношения, и мы будем заниматься этим, как кролики. Но я не хочу быть глупой девственницей в этом сценарии. Он медленно покачал головой. — Кроме того, я не хочу умереть девственницей. — Что? О чем, черт возьми, ты говоришь? — Эй, мы с тобой оба знаем, что смерть может наступить в любое время. — Это безумие. — Ну, я хожу к психотерапевту! — сказала я об этом его плечу. — Не знаю, заметил ли ты, но в последнее время я немного не в себе. Мне трудно доверять людям. И это не изменится в ближайшее время. Он скорчил гримасу. — Что… — Я просто пытаюсь быть практичной. — Ну, ты ведешь себя нелепо. Все это не имеет смысла. — Для меня имеет. И снова он ничего не сказал. На самом деле он так долго молчал, что я наконец посмотрела ему в глаза. Гнев покинул его, сменившись эмоцией, которую я не узнала. Хуже всего то, что от него все еще пахло летом. Немного пота и свежий ночной воздух — все, что я любила. Нравилось. Я имела в виду все, что мне нравилось. — Что? — сказала я, наконец. Он вздохнул. — Я сделаю это. Мой рот открылся. Я моргнула. Почему-то мне показалось, что мой мозг закоротило. Он не мог просто сказать то, что, как мне показалось, он только что сказал, потому что это было бы безумием. Сумасшествие. — Что? — спросила я. — Что ты сказал? — Я сказал, что сделаю это. — Он колебался, лицо его было мрачным. — Если ты хочешь. — Ух ты. Мы оба стояли в полной тишине в течение минуты, все было чертовски странно. Затем он с трудом сглотнул. — Так ты хочешь, чтобы я это сделал или нет, Иди? Да или нет? — Д-да. Ладно. Ворчание. — Спасибо. — Я стояла неподвижно, очень озадаченная. — Думала, тебе не нравятся девственницы? Ну, знаешь, возможный вид крови и прочего. — Обычно я этого не делаю. Но ты мне нравишься. Так что давай. — Это повлияет на нашу дружбу? — спросила я неуверенно и, может быть, просто немного испуганно. — Нет. — Он сел в машину, протянул руку и щелкнул замком на двери со стороны пассажира. Я забралась внутрь и пристегнула ремень безопасности. — Мы должны убедиться, что не повлияет. — Этого не будет, — сказал он, звуча так уверенно, что более слабая женщина была бы оскорблена. Никаких колебаний, никаких сомнений. Его лицо было застывшим. — Только один раз. И все. — Хорошо. — Мы поедем ко мне домой. Дяди нет дома. Тревога держала меня мертвой хваткой. Я изо всех сил старалась не суетиться, а сидеть спокойно, с нейтральным лицом, глядя прямо на дорогу впереди.