— Ненавижу, что этот засранец причинил тебе боль. — Ты тоже пострадал. В тебя стреляли. Его улыбка превратилась во что-то совершенно более серьезное. — Да. Но я должен был суметь защитить тебя. — Не надо, — сказала я. — Мы оба выбрались оттуда живыми. Вот, что важно. — Ага. Он наклонил голову и прижался своим ртом к моему. Это было так просто — вернуться к нашему поцелую. На этот раз он потянул меня вниз, на матрас, на спину. При этом наши губы не расставались ни на мгновение. Блаженство было таким сильным, когда его большой палец пробежал взад-вперед по линии моего подбородка, а остальные пальцы покоились на моей шее. Я коснулась его лица и откинула назад его волосы. И поцеловала его глубже, пытаясь показать ему, как много он для меня значил, как сильно я заботилась о нем. Поверх моей майки его рука прошлась вниз по моему боку, пальцы приблизились к моей груди. О, черт. Все это было так невероятно приятно. Горячая и твердая часть его тела прижималась к моему животу. Всевозможные непристойные мысли буйствовали в моей голове. Мне хотелось все большего и большего. Я хотела всего. Думаю, это была проблема секса. Как только ты заходил в эти воды, тебе хотелось туда снова. Но я не знала, готова ли. И я действительно не знала, что может означать сделать это с Джоном во второй раз. Я вырвалась, тяжело дыша. — Все в порядке, — сказал он, покрыв поцелуями мою щеку. — Нам не обязательно идти дальше. — Как ты узнал? — Ты напряглась. — Он заправил волосы за ухо. — Все в порядке. Меня устраивает и это. — Да? — Да. Я нахмурилась, смутившись. — Но ты привык заниматься сексом. — Это не убьет меня, Иди, — мягко сказал он. — Расслабься. Робкая запутавшаяся девица — такой я была. Я просунула руку под рукав его рубашки, обхватив пальцами его неповрежденное плечо. Прикосновение к нему было естественным, я не смогла бы остановить свои пальцы, даже если бы попыталась. Не то, чтобы мне было интересно пробовать. — Еще один неудобный вопрос: что это значит? — Это значит, что мне нравится быть здесь и целовать тебя. Я испустила долгий вздох. — Хорошо. — Этого достаточно? — Да, — сказала я, потому что так оно и было. На данный момент. — В следующий раз не прячься в темноте. Просто заходи, ладно? Его взгляд смягчился. — Спасибо. Не знаю, почему я это сделал, почему не мог просто принять решение. Может быть, я действительно схожу с ума. — Ты не сходишь с ума. — Уверена в этом? — спросил он. — Да. Ну, в основном. — Лучше всего быть честной. — Я думаю, что любой, кто прошел через то, что прошли мы, обязательно выпадет немного из состояния равновесия. — Да. — Он рассмеялся. — Понятия не имею, когда я спал в последний раз. Типа, действительно выспался. — Тогда ложись. — Я перекатилась на бок, лицом к нему, когда он положил голову на подушку рядом с моей. — Закрой глаза. Примерно секунду он делал, как сказано. — Всегда чувствую, что я на взводе. Как будто что-то должно произойти, я просто не знаю, что. — Понимаю, — согласилась я. — Вроде как я нахожусь на грани панической атаки. Просто жду. — Травка иногда помогает. Не всегда. — Мистер Соломон научил меня технике дыхания. Ляг на спину, — приказала я, сделав то же самое. — Положи одну руку на живот, а другую на грудь. — Я бы предпочел положить руку на твою грудь. Хотя, вероятно, это меня бы не успокоило. — Вероятно, нет. Одна у тебя на животе и одна на груди. Твоей груди. — Я подождала, пока он подчинится, наблюдая за ним краем глаза. — Теперь вдохни в течение трех секунд через нос. Затем задержи дыхание на десять секунд, прежде чем выдыхать через рот. Вместе мы с ним делали вдох. Воздух врывается внутрь, задерживается, затем выталкивается наружу. — Предполагается, что движется только рука на твоей груди. О, и ты должен думать о расслаблении на выдохе, — сказала я. — Давай еще раз. — Это то, за что твоя мама платит тому психиатру целое состояние? — Заткнись и дыши. — Я вдохнула, задержав дыхание, и попыталась думать о чем-то мирном. Затем выпустила все это наружу. — Как долго мы будем этим заниматься? — спросил он, глубоко вдохнув. — Столько, сколько потребуется. Продолжай. Я выключила лампу, наблюдая за его очертаниями в темноте, ожидая, когда заработает мое ночное зрение. В нужном ритме его грудь поднималась и опускалась. Потом я поняла, что он все еще был в ботинках. Не так уж и удобно. Возня со шнурками усложняла дело, и он, возможно, немного посмеялся бы надо мной за то, что я суечусь в темноте. Но какая разница. — Закрой глаза и сосредоточься, — сказала я. — Они закрыты. — Несколько минут спустя он зевнул и прошептал. — Я пойду, пока твоя мама не вернулась домой. — Хорошо. Я легла рядом с ним, прислушиваясь к его дыханию, и почувствовала, как прохладный ветерок врывался в открытое окно. Все было идеально. Мы оба прекрасно уснули. Глава 38 — Эдит Роуз Миллен! — Что… — пробормотала я, изо всех сил стараясь проснуться. Свет ослепил меня, длинное тело Джона шевельнулось у меня за спиной. А в дверном проеме стояла мама с раскрасневшимися щеками и яростью, пылающей в ее глазах. И, как ни странно, Мэтт, ее бывший парень, тоже стоял в моей комнате. — Что, черт возьми, здесь происходит? — завопила мама, возвышаясь над нами двумя. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. — Мама. Я могу… — Что ты можешь? — ее взгляд метался между мной и Джоном, наконец остановившись на нем. — О, Боже мой, это тот парень из «Дроп-стоп»? Боже, так и есть. — Мэм. Я… — Джон поспешно убрал руку, которой он обнимал меня за талию, и ногу, которую перекинул через одну из моих. Я не могла смотреть на него. Смущение поглотило меня целиком и выплюнуло обратно просто ради забавы. — Он мой друг, — я села, потерев глаза. — Он твой друг? — как попугай повторила мама, гнев наполнял каждое слово. — Да. Мэтт шагнул вперед, положив руку маме на поясницу. — Полегче. Она бросила на него злобный взгляд, прежде чем вернуться к насущной проблеме. Ко мне. — Иди, у тебя есть ровно десять секунд, чтобы объяснить это, прежде чем ты будешь наказана пожизненно. Черт возьми, ты все равно наказана пожизненно.