Я убираю телефон обратно в карман и делаю глубокий вдох. – У нас мало времени. Время. Время! Пора! – кричу я. Остальные выглядят растерянными. – Время заезда в номера! Помните? Нам сказали, что наши комнаты будут готовы не раньше десяти. Уже десять. Я готова заплакать от облегчения. Мы сможем спрятать холодильник, не беспокоясь о том, что кто-то наткнется на него. Может быть, нам удастся незаметно выбраться из этой ситуации. 15 В вестибюле собрались тетушки в брючных костюмах от «Гуччи» с огромными козырьками и дяди в «Патек Филипп». Все дамские сумочки – «Биркин» или «Келли». Никаких «Луи Виттон» или «Прада»; эта толпа – строго «Эрме». Что произошло с китайско-индийским сообществом и их тягой к «Эрме?» Кажется, что все гости уже прибыли, хотя логически я понимаю, что это не так, и большинство из них должны прибыть к 14:00, чтобы успеть зарегистрироваться и освежиться перед коктейлем. Но здесь дальние родственники – тети, дяди и кузены, – которые должны были приехать раньше для чайной церемонии, что для типичной китайско-индонезийской культуры означает около сотни родственников, и все они объявились в одно и то же время. – Ух, посмотри на эту «Келли» из крокодиловой кожи, – шепчет ма старшей тете. Четвертая тетя так крутит головой по сторонам, чтобы увидеть вожделенную сумку, что ее рука на холодильнике соскальзывает. Он падает на крыльцо, и одно из колес срывается с места. – Айя! – выкрикиваем мы все четверо. Люди начинают оборачиваться. Любопытные взгляды следят за нами. Разговоры стихают, пока тети и дяди наблюдают за нами. – Тш, почему ты такая непутевая? – ругается ма. – Ты меня отвлекла! – Все нормально, просто подними его, – шепчу я, что кажется смешным в таком огромном пространстве, заполненном людьми. Но я чувствую тяжесть этих взглядов, ползущих по моей коже, и мне нужно выбраться отсюда. Четвертая тетя снова берется за свой угол холодильника, и мы спешим к стойке регистрации, где, к моему ужасу, стоит большая очередь гостей, ожидающих регистрации. – Не волнуйтесь, я с ними поговорю, – заявляет старшая тетя. Мы ставим холодильник, и она направляется к стойке регистрации, перекидывается парой слов с уставшим администратором, которая, взглянув на нее, возвращается к экрану компьютера, очевидно, игнорируя. Лицо тети краснеет, и она что-то еще пытается сказать администратору. С того места, откуда мы наблюдаем, я могу по прищуренному взгляду старшей тети сказать, какой именно тон голоса она использует. Это тон, которым она говорит, когда недовольна нами; это тихий, твердый железный голос, который невозможно игнорировать. Причина, по которой старшая тетя является матриархом всей нашей семьи, заключается не только в том, что она самая старшая. Будь это единственная причина, ее бы давно свергли. Нет, причина в том, что у нее есть голос. И я наблюдаю, как она использует свою суперсилу на администраторе в данный момент. Что бы она ей ни сказала, голова администратора дергается, и она смотрит на старшую тетю, озабоченно нахмурившись. Старшая тетя поднимает брови и кивает. Вздохнув, администратор начинает с остервенением печатать и через несколько минут с натянутой улыбкой вручает старшей тете ключ-карту. Тетя возвращается к нам с торжествующей улыбкой, размахивая ключом-картой. – Ух, сестренка, хорошая работа! – хвалит ма. – Да, это было просто потрясающе, – соглашается четвертая тетя. Их уважение и восхищение ясно написано на лицах, и на один виноватый момент я рада, что вторая тетя не с нами, чтобы испортить момент триумфа старшей тети. Приятно видеть, как сестры ладят друг с другом. – Айя, да ничего, – говорит старшая тетя, хотя она широко улыбается, и для нее это явно не пустяк. – Я просто сказала ей… – Привет, Мэдди. Все мое тело реагирует на голос Нейтана еще раньше, чем мозг, и я поворачиваюсь, наклонив голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Я прикусываю губу – прекрати! – но выражение его лица ясно дает понять, что в этом моменте нет ничего романтичного. Он озадаченно нахмурился. – Хей. Привет. – Здесь все в порядке? – спрашивает он. – Да, просто заселяемся в наши номера, – лепечу я, зная о любопытных взглядах мамы и тетушек. – Надеюсь, у вас все хорошо, – говорит он. Мама подходит и втискивается между нами. – Такой хороший мальчик, – говорит она и, к моему ужасу, тянется к нему, чтобы погладить по щеке. – И вдобавок красивый. Я сжимаюсь и умираю от стыда. – Могу я позвать кого-нибудь, чтобы помочь тебе дойти до твоего номера, тетя? – спрашивает Нейтан, переводя взгляд к холодильнику, и его улыбка ослабевает. – Я смотрю, вы все еще боретесь с тем самым холодильником? Он смотрит на меня с вопросом в глазах. – Да, мы не хотели занимать слишком много места в кухне, и это все не первой необходимости, так что мы подумали, что уберем его с твоего пути, – снова лепечу я. Мама все еще оглядывает Нейтана со всех сторон, как будто он арбуз, который она хочет купить. – Очень высокий, – бормочет она, – хороший рост. У тебя раньше были брекеты? – У меня… что? – Ма! – Брекеты, знаешь, на зубах. Старшая тетя и четвертая тетя улыбаются Нейтану в ожидании. – Эм, нет? – На лице Нейтана появляется то стеклянное выражение, которое я часто видела у людей, когда ма говорила с ними. – Ух, так твои зубы по природе такие ровные? Прекрасно! Мэдди, он очень хороший экземпляр и даст хорошее потомство. Не понадобится тратить деньги на брекеты для ваших детей. Моя челюсть падает до пола. Лицо Нейтана так покраснело, что, я уверена, на нем можно вскипятить чайник. – МА! – Я умоляюще смотрю на своих тетушек, и они наконец-то перестают ухмыляться, чтобы взять маму за руки и увести ее. Несмотря на это, я все еще слышу, как мама говорит: – У него очень хорошие зубы, да? Я поворачиваюсь к Нейтану: – Очень, очень сожалею об этом. Пожалуйста, не обращай на нее внимания. – Не извиняйся. Я всегда хотел, чтобы люди замечали, какие ровные у меня зубы. Он ухмыляется, а я смеюсь. – Ладно, они безумно ровные. – А еще я всю жизнь ждал, когда мне скажут, какой я хороший экземпляр. – Ага. Ты чертовски хороший экземпляр. – Только сказав, я понимаю, как тяжело прозвучали эти слова. Неужели он не знает, что ни один другой парень даже близко к нему не стоял? Что после него я не могла не сравнивать с ним каждого встречного мужчину? А еще, что все это не имеет значения, потому что у меня в буквальном смысле труп, сидящий в холодильнике рядом с нами??? К счастью, Нейтана отвлек родственник с огромными золотыми часами «Ролекс», который подошел к нему с громким: – НЕЙТАН! Мой мальчик, что за место, а? Твой старик будет гордиться тобой! – Привет, дядя Тимми, я так рад видеть тебя здесь. – Слушай, Нейтан, тетя Софи устала после поездки сюда на яхте. Не мог бы ты нас заселить по-быстрому? – мужчина кивает на длинную очередь людей у стойки регистрации. – Я сейчас занят, но попрошу кого-нибудь позаботиться об этом. – Нет, все в порядке, – быстро отвечаю я, – почему бы тебе не помочь ему? Мне все равно нужно торопиться. Нейтан одаривает меня извиняющейся улыбкой. – Хорошо. Увидимся позже, Мэдди. Пойдем, дядя, я позабочусь о вас. Как только Нейтан и пожилой мужчина уходят, я спешу к тетям и маме. – Хорошо, пойдемте. – Мэдди, ух, ты должна бороться за этого парня, твоя мама права, он лучший вариант, – говорит старшая тетя, на что четвертая тетя усмехается.