Уехала бы с острова так быстро, как только смогла. Они наверняка обсуждали детали путешествия. Я достаю телефон и открываю электронную почту, прокручивая вниз до «Расписание лодок поставщиков». Конечно, там есть яхта для поставщиков, которые не остаются на ночь, отплытие запланировано через пятнадцать минут. Следующая отходит через шесть часов. А Гуан хотел бы уехать КАК МОЖНО СКОРЕЕ. Но как бы он пронес такую сумку? Лилии. Он бы прибыл сюда с ящиками цветов. Думаю, он мог просто засунуть спортивную сумку в один из этих ящиков, и никто бы не узнал. Точно. Так что, скорее всего, это и был его план. Теперь, когда я поняла это, что мне оставалось делать? Я забрала сумку, потому что не хотела, чтобы Морин узнала, что его здесь нет. Уверена, что будет лучше сохранить видимость того, что он все еще жив. Но если я соглашусь с их планом, это означает, что я украду у Жаклин и Тома. А они этого не заслуживают. Я и так уже убийца; мне не нужно добавлять воровство к растущему списку моих преступлений. Я верну им подарки. Только надо придумать, как. Не могу же я подойти к Жаклин и сказать ей, что ее подружка невесты – лживая вороватая стерва, потому что тогда мне придется объяснять, как я узнала об этом. Может быть, просто оставить спортивную сумку за пределами номера для новобрачных? Но тогда Морин узнает, что что-то пошло не так со стороны А Гуана. А-а-а. Ладно. Я как-нибудь разберусь с этим. А пока у меня в номере будет чертов труп и сумка, полная краденых вещей, потому что, конечно, я придумаю что-нибудь. В стеклянную дверь стучат. Я открываю ее, и четвертая тетя спрашивает: – Ты ведь останешься здесь ненадолго? Мы со второй сестрой собираемся обедать. Мы проголодались. – О. Да, конечно. Иди. Спасибо, что присмотрела за… знаешь, пока меня не было. – Конечно, так поступают в семье, – говорит вторая тетя. Они надевают свои туфли и, попрощавшись со мной, выходят из номера. Я возвращаюсь в номер, закрываю за собой балконную дверь и потягиваю чай, который приготовила для меня четвертая тетя. Вздохнув, опускаюсь на другую кровать и смотрю на А Гуана. Вернее, на то, что накрыто одеялом. Господи, до меня только что дошло, что одному из нас придется спать в этой кровати, на которой несколько часов лежит труп. Немыслимо. Я просто… я буду спать в ванне. Или с мамой. Или на крыльце. Где угодно, только не на кровати, в которой остывает труп А Гуана. Я смотрю на торчащие ноги в носках. Как нереально, что под ними находится настоящее человеческое тело. Человеческое тело, которое я убила. И там же, на столе, лежит спортивная сумка. Я поднимаю ее и кладу в шкаф. Кажется неправильным просто оставить сумку, полную украденных драгоценностей и денег, на виду. Как раз когда я задвигаю дверь шкафа, раздается стук. Не думая, я распахиваю ее с вопросом: – Ты забыла кое-что, четвертая… – Последнее слово застревает у меня в горле. Потому что передо мной стоит не четвертая и не вторая тетя. Это Нейтан. 21 – Нейтан! – восклицаю я, надеясь, что это прозвучало скорее как «рада тебя видеть», чем «я в ужасе». Не то чтобы я шокирована или в ужасе. Но лучше бы увидеть его при нормальных обстоятельствах, то есть когда у меня в номере нет трупа и сумки, полной украденных вещей. Я выскальзываю в коридор, захлопываю дверь за собой, и только тогда мне становится легче дышать. А вот и он. Мой Нейтан. – Привет. – Привет, – отвечает он, улыбаясь мне так, будто я единственный человек, которого он хотел видеть во всем мире. Он так реагирует на людей еще со времен колледжа. Он улыбался кассиру в «Сейфвэй», и парень просто таял. – У меня было немного свободного времени… Ладно, не было, вообще-то… Мэдди, я не могу перестать думать о тебе. – Я тоже. Технически это ложь, потому думать я не могла перестать о трупе, но также и не ложь, учитывая, что я была одержима им последние четыре года. Думаю, это то, что он хотел услышать, потому что следующее, что я помню, это его руки вокруг моей талии, притягивающие меня ближе. Он делает паузу, его губы всего в одном дюйме от моих, тоска внутри меня берет верх, и я сокращаю расстояние между нами. Каждый наш поцелуй крадет мое дыхание, останавливает вращение мира, и этот ничем не отличается от других. Время останавливается, молекулы воздуха замирают, и в этот момент нет ни меня, ни его, ни всего остального. Только мы. Я жадно целую его, и он целует меня в ответ с такой же пылкостью. Мои губы слегка раздвигаются, и он проникает языком в мой рот. Расплавленная лава заливает мой живот. Я не могу насытиться им, его вкус опьяняет, а нежная ласка его языка на моем отсылает меня в беспамятство. Его руки крепко держат, собственнически, и когда одна из них двигается, чтобы коснуться моей груди, я выгибаю спину, как кошка, нащупывая его ладонь, чувствуя, как моя кожа вспыхивает от его прикосновения. Боже, я так сильно хочу его. – Мы можем зайти внутрь? – шепчет он, его губы проговаривают слова на моей шее, заставляя меня хныкать от желания. Я обхватываю его руками еще крепче, слова вылетают изо рта с… без особого смысла. Внутри. Там, где мы могли бы сорвать друг с друга одежду, целовать кожу, его тепло против моего, внутри меня… Внутри. Там, где лежит труп А Гуана, остывая. Мои глаза открываются. Меня как будто ударило током. Все мои мышцы напряглись, и я превратилась в соляной столп. – Внутрь? – пищу я. Нейтан немного отступает назад. Он смотрел мне в глаза. – Да, я подумал… – краснеет он. – Извини, если я действую слишком быстро… – Нет! Нет, это не так. Я очень, очень хочу войти с тобой внутрь. Ты не поверишь, как много я об этом фантазировала. Это просто… Черт, вообще-то, я, похоже, просто заблокировала дверь. – Я хлопаю по карманам в поисках ключа-карты. Я даже не вру. В панике я закрыла за собой дверь, когда увидела здесь Нейтана, и забыла взять ключ-карту со стола. – Ничего страшного, у меня есть ключ от всех дверей. – Он достает карту из своего кармана и улыбается. – Слушай, я знаю, что все происходит очень быстро, но я бы очень хотел просто сесть с тобой и поговорить, нам так много нужно наверстать, и, честно, знаешь, я до сих пор не понимаю, где мы ошиблись в колледже. Я чуть с ума не сошел, пытаясь понять, что сделал не так, и не хочу повторить эту ошибку сейчас. – Это не так. Ты ничего не сделал. На его лице появляется смущение. – Я была слишком напугана, чтобы ехать с тобой на восток, и просто испугалась. Хотела остаться и помочь семейному бизнесу, но не хотела рисковать тем, что ты бросишь свою работу, так что… Да. Самая большая ошибка моей жизни. Поверь, я каждый день корила себя за то, что отпустила тебя. Нейтан улыбается, и, боже, как же он красив. Как будто годы исчезли с его лица. – Значит, я ничего не испортил? – Боже, нет! Ты был любовью всей моей жизни. Я тоже хочу поговорить как следует… Он машет карточкой-ключом у двери, прежде чем я успеваю сказать «но», и огонек над ручкой переключается с красного на зеленый. Нейтан открывает передо мной дверь. Мое сердце замирает. Все мое существо замерло. Но вместо того, чтобы войти, как я думала, Нейтан отступает. Он видит мой изумленный, ошарашенный взгляд и горько улыбается. – Ясно, что ты не уверена в этом, Мэдди. И я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. У нас есть все время в мире после этих выходных, чтобы поговорить о нас. – Он берет мою руку, окутывая ее своим теплом, и подносит к губам. Мои колени превращаются в желе, когда он целует мою руку с изысканным благоговением. – Ты стоишь того, чтобы ждать. Он заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо и проводит пальцами по моей щеке к шее, заставляя меня дрожать от удовольствия. – После этих выходных я обещаю, что буду вся твоя, и обещаю, что расскажу тебе все о моей семье, и почему была такой дурой, что порвала с тобой отношения. Улыбка озаряет его лицо, передо мной все тот же старый Нейтан, мальчик, в которого я так дико влюбилась несколько лет назад, и это похоже на восход солнца. Я снова целую его, сильно желая запомнить каждый восхитительный изгиб его рта, его притягательный вкус. Когда мы отстраняемся, у нас снова перехватывает дыхание. Я почти проскальзываю обратно в номер, когда его взгляд устремляется куда-то за мое плечо, и его улыбка застывает. – Это?.. – Он хмурит лоб, вытягивая шею, чтобы посмотреть через щель за дверь. Когда он снова заговаривает, его голос теряет всю свою теплоту, и он смотрит на меня сверху вниз как на незнакомку. – В твоей постели парень? В моей голове вспыхивает сверхновая звезда. О боже, он видел тело. ОН ВИДЕЛ ТЕЛО. Однако вместо взгляда ужаса на лице Нейтана появляется разочарование. Он немного неловко смеется. – Я думал, что ты ни с кем не встречаешься, но… Он снова смеется, совершенно без юмора, и я не могу смотреть на выражение его лица. Он думает, что это предательство. Мое сердце сжимается. Какая-то часть меня настаивает, что так хуже, намного хуже, чем шок и ужас. Небольшая часть меня хочет крикнуть: «Нет! Это не парень! Просто какое-то свидание вслепую, которое я убила прошлой ночью; он ничего для меня не значит, клянусь! Я даже не знала его настоящего имени до того, как убила!» Но я остаюсь на месте, идиотски моргая, позволяя любви всей моей жизни думать, что я какая-то изменяющая стерва, которая будет целоваться с ним, в то время как все еще привязана к парню, который дрыхнет в моей комнате. – В любом случае. – Нейтан улыбается мне такой улыбкой, которую обычно дарят слишком дружелюбному кассиру в «Трейдер’с Джо», чтобы заставить его перестать болтать. – Увидимся, Мэдди. С этими словами он уходит. А я возвращаюсь в номер, закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней, слезы уже собрались в глазах. Моя грудь болит, как будто кто-то только что просунул железную палку, раздробив мои ребра, схватил сердце и вырвал его, но я ничего не могу сделать, чтобы остановить Нейтана. 22 Ма видит меня, свернувшуюся калачиком на другой кровати и плачущую, словно я только что посмотрела одну из ее корейских мелодрам. – Мэдди? – Она спешит ко мне и слегка треплет меня за плечо. – Что? Что случилось? Почему ты плачешь? Я поднимаю голову и вижу ее круглое, изрезанное морщинами лицо, чего просто не могу вынести. Новая волна слез вырывается из меня, и я лепечу: – Прости меня, прости, мама. Мне так жаль. Слишком много всего. А Гуан. Помощь ма и ее сестер с А Гуаном без единой жалобы. И то, что на самом деле я хочу уйти из семейного бизнеса уже несколько месяцев. И, конечно же, Нейтан. Я встретила свою половинку в колледже, бесповоротно влюбилась и никогда не говорила об этом ма. Глупо, но это похоже на самое большое предательство. А теперь я снова его потеряла. – Просто, – я вздыхаю, – все стало таким запутанным. И мне так жаль, что я втянула тебя во все это. Она выдыхает. – Ай. Конечно, я сама во все это ввязалась. – Она делает неопределенный жест в сторону А Гуана. – Я твоя мать. И должна защищать тебя.