2 Второй курс, семь лет назад – Ты ни за что НЕ положишь в свое тесто нарезанный хот-дог и кимчи, – говорю я, сморщив нос. – Ах да, в свое ты можешь положить эту штуку с пандой, а я в свое не могу положить хот-дог и кимчи? – спрашивает Нейтан, помешивая странное тесто для кекса в кружке. – Пандан – это общепризнанный вкус кекса, ты, пещерный человек. Что это за кекс в кружке из хот-дога и кимчи? – Самый лучший кекс, – с легкостью отвечает Нейтан. – Ты же знаешь, что мой получится намного вкуснее твоего, и ты в итоге просто съешь все до последнего кусочка. – Это. Невозможно. Десять минут спустя я издаю разочарованный крик, когда моя ложка ударяется о дно его кружки. – И это все? Нейтан смеется. – Я же говорил тебе. Хотя должен признать, что панда вкусная. – Это пан-ДАН. Мы не едим животных. Это растение. – О! А я все это время думал, что мы едим что-то вроде выделений из желез панд или что-то в этом роде. Теперь настала моя очередь смеяться. Серьезно, этот парень неподражаем. – Ты такой тупица. Боже мой, не могу поверить… Какие железы? – Очевидно, анальные. – Мерзость. Он улыбается той самой улыбкой, от которой его глаза почти полностью закрываются и от которой меня тошнит. Просто для ясности: тошнит, потому что она до невозможности милая и вызывает странный трепет в животе, а не потому, что противна. Когда я рассказала Селене о его тошнотворной ухмылке, она сказала мне: «Ну, у тебя либо проблемы с желудком, либо ты влюблена. В любом случае, держись от меня подальше. Мне сейчас нельзя заболеть». Влюблена. Я наблюдаю, как Нейтан встает и направляется к холодильнику, чтобы приготовить для меня еще один кекс в кружке с хот-догом и кимчи, и понимаю, конечно, понимаю, что я глупо, раздражающе – потому что, когда он не рядом, проверяю свой телефон каждые полминуты – влюблена в него. Мы с Нейтаном познакомились на неделе первокурсников и быстро стали друзьями. Кажется, иначе и быть не могло. У нас даже фамилии одинаковые: Чен. Каковы шансы для такого совпадения? Ладно, на самом деле это самая распространенная фамилия в Гонконге, откуда родом его отец, и одна из самых популярных фамилий в Китае, откуда родом мой дедушка, но все равно это похоже на судьбу. Мы тусуемся почти каждый день и постоянно придумываем что-то новое. Например, нашли лучшие места в библиотеке для сна или лучший сэндвич-мороженое в «Дидди Риз» (печенье с макадамией и белым шоколадом и пекановое мороженое), а сегодня Нейтан пришел в общую комнату моего общежития, чтобы испечь пирожные. Это похоже на мою дружбу с Селеной, кроме влечения с трепетом в животе с моей стороны. А что касается его… Ну, я не знаю. Иногда мне кажется, что я его тоже привлекаю. Иногда я ловлю его нежный взгляд, и внутри у меня появляются бабочки (спасибо, живот). Но потом он кладет локоть мне на голову, пока мы стоим у перехода и ждем светофор, и я почти убеждаю себя, что он видит во мне лишь друга. И меня это совершенно устраивает. Я за платоническую дружбу, да. Полностью за. Пол-но-стью. Нейтан кладет руку мне на плечо, и я чуть не вскакиваю со стула. – Воу, ты в порядке? – Пф, конечно. Почему это должно быть не так? – фыркаю я. Меня ведь не прервали посреди фантазий о Нейтане и его прессе, который, клянусь, виден, даже через университетскую толстовку. – Ты слышала, что я сказал? – Что? – О вечеринке в Фи Каппа? Мое лицо искажается гримасой. – Вечеринка братства? А что с ней? – Хм, ты хочешь пойти? Мой друг – член братства, и он говорит, что у них классные вечеринки. Не знаю, может быть весело. – Ты понимаешь, что вечеринка братства – это место, где случаются все плохие вещи? Алкогольное отравление, изнасилование на свидании, дедовщина… – Ладно, ладно, – смеется Нейтан. – Я понял, тебе не обязательно идти. Ну почему я такая зануда? Я хочу пойти. Просто… не знаю. Наверное, я смертельно боюсь, что Нейтан узнает о моей симпатии, и это будет ужасно неловко. К счастью, запищала микроволновка, и Нейтан занялся вытаскиванием кекса из кружки. Он так свободно передвигается по кухне, всегда с такой плавной грацией, что напоминает мне большую кошку. Например, льва или рысь. Он насыпает зелень в кружку с кексом и подносит ее мне. Я благодарю его, хотя аппетит у меня и пропал. – В любом случае, мне пора. Я пообещал Мэтту, что пойду с ним в спортзал. – Спасибо за кекс, – говорю я самым непринужденным в мире голосом. – Хорошей тренировки, – выкрикиваю в последний момент и тут же жалею, потому что прозвучало это недовольно. Он снова окидывает меня тем самым взглядом, ухмыляется и уходит. Я возвращаюсь в свою комнату. Селена едва поднимает глаза от своего учебника по математике, когда я драматично падаю на кровать. – Синие шары? – спрашивает она, делая заметки в своем блокноте. – Самые синие шары, – стону я в подушку. – Почти уверена, что книга называется «Самый синий глаз»[14]. Я поворачиваю голову и свирепо смотрю на нее. – Ты не очень-то чуткая. – Он пригласил тебя на вечеринку Фи Каппа? – Откуда ты знаешь? Селена закатывает глаза: – Потому что у меня есть социальная жизнь? И Нейтан вскользь спросил, пойдешь ли ты. Я застонала. – На вечеринках я полный отстой. Если бы он хоть раз увидел меня на одной из них, то понял бы, что я самый неинтересный человек в мире. – Поэтому ты не сходила здесь ни на одну? – Селена таращится на меня. – Подруга, у тебя проблемы. Ладно. Решено. На этот раз ты идешь. – Нет. – Да. – Нет, ты не можешь меня заставить, я не пойду. Не пойду! В пятницу вечером мы с Селеной стоим возле дома Фи Каппа, который буквально трясется от музыки. Я имею в виду, что буквально вижу, как дребезжат окна от каждого сильного удара басов. – Это была плохая идея, – стону я. Единственные вечеринки, которые мне нравятся, это посиделки с настольными играми. – Сосредоточься, – говорит Селена, взяв меня за плечи. – Ты выглядишь чертовски сексуально, и мы пойдем туда, ты найдешь Нейтана, а я найду какую-нибудь горячую девушку или парня, в зависимости от того, кто приглянется первым, и нам обеим повезет сегодня. – Повезет? – пищу я. – Ну, понимаешь, сорвем куш? Я смотрю на нее недоверчивым взглядом. – Завалим. Переспим?.. Да боже, трахнемся! Так понятнее? Мой голос взлетает на несколько октав выше: – Я не собиралась… Я не готова… Селена смеется. – О боже, твое лицо. Я просто шучу. Никакого траха… сегодня вечером, хорошо? Вы с Нейтаном слишком очаровательны, чтобы предаться пьяному сексу на одну ночь. Мы просто найдем его, он увидит тебя в этом наряде, и все. Он УМЕР. – Надеюсь, не буквально, – бормочу я себе под нос на всякий случай, если проклятие где-то рядом. Делаю глубокий вдох и следую за Селеной, которая уже уверенно входит в оживленный дом братства. Внутри оказалось еще хуже, чем я думала. Музыка настолько громкая, что у меня зубы стучат в такт. Селена ныряет в толпу, пробираясь между разгоряченными танцующими телами, увлекая меня за собой. Я понятия не имею, куда мы направляемся и откуда она вообще знает, куда идти. Кто-то проливает ледяной напиток на узкие джинсы, которые Селена одолжила мне на вечер, и я визжу, отпуская руку Селены, но любой звук немедленно тонет в общем шуме. Тела наваливаются и смыкаются, отрезая от меня Селену. Я выкрикиваю ее имя, но не слышу даже свой собственный голос. И теперь я одна. Делаю глубокий вдох, но это становится ошибкой. В братских домах, наверное, и в лучшие времена пахнет не очень хорошо, а через час шумной вечеринки воздух становится радиоактивным. Я вздыхаю, беру себя в руки и снова погружаюсь в толпу, зовя Селену. Какой-то пьяный парень, споткнувшись, врезается в меня, отчего я спотыкаюсь тоже. Меня сейчас затопчут. Это не лучший способ умереть…