Она собрала вещи, проверила документы и позвонила в прокат машин. Потом позвонила Кристине, та была у Галки. После общения с дочерью Аля попросила ее передать трубку Галке, которой рассказала о своих планах. – Зачем? – осторожно спросила Галка. – Хочу побыть одна. – Может быть, я приеду, компанию составлю? – Нет! Хочу быть одна. Присмотри за Кристиной, пожалуйста. Дальше она позвонила Анатолию Афанасьевичу и сказала, что не сможет в ближайшее время встретиться, так как уезжает на пару дней на дачу. Было слышно по голосу, что он ничего не понял, но тем не менее, он сказал, что все понял. Позвонила матери и тоже рассказала про дачу. Если у матери будет свободное время, то об Алькином отъезде узнают все остальные. Собираясь, Аля прихватила у Саши фронтовой пистолет его деда и бейсбольную биту, а в своей сумке откопала газовый баллончик. Сама же усмехнулась своему арсеналу, если ее захотят убить, ей это поможет? Уходя, она оставила записку: «Саш, у меня все нормально. Я поехала на дачу. Хочу побыть одна. Целую, Аля». Взгляд ее упал на кольцо. Не совсем правильно будет оставить его себе, особенно, если ее убьют. «Снимать кольцо с трупа Саша не станет, – мрачно подумала она, – а стоит оно недешево». Аля сняла кольцо с пальца и положила на записку. На даче было неспокойно и нервозно. Вернее, было как обычно в субботний день: где-то далеко раздавались песни, которые затягивали пьяные голоса, из леса доносилось «ку-ку», но почему-то не было слышно Егорыча и его рабочих, а ведь два первых случая здесь на даче и произошли. Кто не останется не замеченным, как только не один из их компании? Где он сейчас? Нет! Аля шлепнула себя ладонью по лбу. Так дальше нельзя! Эх, надо было запросить у детектива установку скрытых камер. Если опять все под несчастный случай будет организовано, все так и решат, а ее будут считать свихнувшейся. Она на всякий случай детективу тоже на автоответчик сообщила, что едет на дачу. Может быть, он так просто не спустит это дело? Она переоделась из своего сарафана с подсолнухами в джинсы с рубашкой из Галкиных запасов, и пошла обходить участок. Ее почему-то стало потрясывать, она обхватила себя за плечи и стала усиленно растирать. Аля подошла к яблоне, где стояли уцелевшие от взрыва кресла. Всю эту неделю не было ни дождинки, уже даже стали облака какие-то появляться, но они как будто мимо пробегали, не останавливаясь. Духота стояла неимоверная, а ведь был уже вечер. Алька вспомнила, как неделю назад сидела здесь и размышляла о смысле жизни, о том, что делать дальше и как жить. Настолько тщетными перед лицом опасности ей казались сейчас эти мысли, что стало смешно. Вот если бы ей сейчас сказали, что она будет жить, она бы не стала заниматься поисками смысла жизни, она бы просто жила! Послышался какой-то шорох, Алька поежилась, то ли от холода, то ли от страха. Хотя какой холод в такую духоту? Стоп! Она разве не приехала на живца ловить? Алька взяла разложенные на земле баллончик с битой, дотронулась до пистолета, засунутого сзади за пояс джинсов, и поднялась. Она обошла дом, никого не было. На участках соседей тоже было тихо. Непонятный шорох доносился вроде с дачи, которую строил Егорыч, но там не было видно людей. Может куда на выходные уехали, должен же у них быть отдых. Алька решила одним глазком взглянуть, что там у них делается. Калитка была приоткрыта. Алька огляделась, вошла, и тут сзади чья-то рука плотно зажала ей рот. Она попыталась освободиться, чтобы позвать на помощь. В следующий момент она подумала, что надо было не выпускать биту из рук, а ведь за поясом джинсов у нее еще и пистолет, до которого она не может сейчас дотянуться, потому что напавший на нее человек второй рукой плотно обхватил поверх ее рук и прижал к себе. «Это все? Это смерть?» Глава IV . Точки над «и» Аля поняла, что значит выражение «вся жизнь пронеслась перед глазами». Считанные секунды прошли, а передумалось все на свете, в том числе и то, что она не успела сделать. Одновременно с этим ее обуял такой ужас, что придумать что-то конструктивное она не могла, она непроизвольно пыталась дергаться, но все было бестолку: кольцо рук сжималось еще плотнее. Она поняла только одно, это был мужчина чуть выше нее ростом, следовательно, это было не Анатолий Афанасьевич и не Саша, это был не… кто там еще был в списке? А какая сейчас уже разница? Но умереть и так и не узнать! Неожиданно из полумрака (как быстро стемнело!) перед ней появилась женщина, сначала светлое пятно ее лица, потом она вся. Аля даже проморгала несколько раз, думая, что ей уже призраки являются. Нет, женщина была реальна и видела ее Аля в первый раз. Женщина приложила палец к губам, обозначающий жест «тихо». Алька в изумлении даже дергаться перестала. Тут она услышала едва различимый шепот: «Тихо! Это Егорыч! Я отпущу, но надо чтобы было очень тихо! Понятно?» Изумленная Алька кивнула. Егорыч освободил хватку. Женщина сразу же скрылась в доме. Аля резко обернулась, да, это был он. Егорыч тоже приложил палец к губам и очень эффектно вытаращил глаза, пытаясь показать всю важность ситуации. Алька без сил опустилась на траву. Егорыч опустился рядом, тыча пальцем в сторону изгороди, отделявшей участок Егорыча от Галкиного. Они были буквально в метре от нее, изгородь была сделана из сетки, а со стороны Галкиного участка засажена малиной. Егорыч достал мобильный телефон и набрал сообщение: «Она со мной». «Что тут вообще происходи?» – думала Алька. Говорить она была уже не в силах. – Вот оно! Началось! – едва слышно, одними губами прошептал Егорыч, показывая на изгородь. «Что началось?» – опять мысленно спросила Алька. Стояла такая тишина, что был слышен звук собственного сердца, больше ничего! Неожиданно в этой гулкой пустоте раздался едва заметный шорох, кто-то тихо крался вдоль изгороди по Галкиному участку буквально в двух метрах от них. Алька, как и Егорыч, припала к траве и слилась с газоном, пытаясь разглядеть человека. Сквозь листву на фоне горевшего фонаря Галкиного домика прокралась фигура в черном спортивном костюме. Рука Егорыча опять прильнула к губам. «Мог бы и не напоминать», – подумала Алька. Напряжение было колоссальнейшим. Человек прошел мимо, а потом потянулись минуты мучительного ожидания, казалось, вечность прошла, хотя дело было всего лишь пары минут. Неожиданно мимо них по Галкиному участку кто-то или что-то метнулось, слишком быстро, чтобы это был человек. Затем послышался собачий лай, одновременно с этим – крики и какая-то возня. Егорыч поднялся и побежал, на полпути обернулся к Альке, махая рукой, мол, давай, не отставай. Алю оставили силы, но она тоже вскочила и на негнущихся ногах поскакала прыжками, как раненое кенгуру. Он подхватил ее под локоть и помог удержать равновесие. На шашлычной площадке Галкиной дачи звонко лаял удерживаемый хозяином Мухтар, тот самый, который за кусок мяса согласился не выдавать Егорыча. Незнакомый мужчина заломил руку за спину человеку в черном спортивном костюме с капюшоном на голове, а рядом торжествующе стояла Галка. Еще кто-то сидел в кресле, подойдя ближе, Аля увидела, что это был манекен, вернее Галкино чучело, некогда висевшее на шесте, но сейчас на нем был темный парик, а сверху – красная бейсболка. Голова чучела была смята, а рядом валялась бейсбольная бита. Галка кивнула Але с Егорычем, а вбежавшим за ними следом двум парням сказала: – Да-да! У нас все нормально. – Тогда мы в машине ждем? – Ок. Биту не трогать, – распорядилась Галка, откатывая ее ногой под стул, – на ней пальчики. И манекен не убирать. Петь, ты все видел? Всё снял? – Да, – ответил незнакомец. – Этого достаточно? – Вполне! – Что здесь происходит? – пролепетала Алька. – Познакомься! Это Гоша, – сказала Галка, поворачивая кресло. – Да-да, мы знакомы, – махнула рукой Алька, не в силах реагировать должным образом на Галкин юмор. – Он милостиво согласился исполнить твою роль. – Это Петр Самуилович, – продолжила представлять Галка и показала на незнакомого мужчину, тот кивнул, – именно его координаты я тебе вручила, но ты попала к другому детективу. – Алька кивнула в ответ, все равно не до конца понимая, в чем дело. – Это наш сосед, который также милостиво предоставил свои услуги и услуги верного Мухтара, – Алька и ему кивнула, уже не испытывая совершенно никаких угрызений совести за ночную операцию с колорадскими жуками. Она уставилась на незнакомую фигуру. – А это, – торжествующе продолжила Галка, – вуа-ля, – она подскочила и сдернула капюшон, – твоя старая знакомая Ольга Викторовна Ляхова. Алька ахнула от неожиданности, это была та самая Ольга, родственница потерпевшего, приезжавшая на дачу пару дней назад. – В среду, – на автопилоте проговорила Аля. И тут неожиданно прогремел гром такой силы, что от неожиданности все вздрогнули. И почти сразу же полился дождь. Сначала падали редкие, но крупные капли, которые словно разведчики были высланы вперед, потом их становилось все больше и больше, и тут полился такой ливень, про который говорят: «Льет как из ведра». – Быстро бежим в дом! – крикнула Галка, сдергивая ветровку и набрасывая ее на биту. – Егорыч, манекен накрыть! А дождь словно выливал на землю всю копившуюся долгими жаркими днями мощь! Все сразу же побежали в дом, а Алька бессильно опустилась на траву. Гром гремел, а она плакала вместе с дождем, подставив лицо струям воды. Ее так сотрясало от рыданий, что казалось гром на земле отзывался громом внутри. И этот дождь смывал не только слезы с ее лица, он смывал весь накопившийся страх и ужас. Неожиданно ее подхватили чьи-то руки и поставили на землю. Она обернулась, перед ней стоял Сашка. У нее не было даже сил удивиться и спросить, что он тут делает, ноги подкосились, но он успел подхватить ее на руки и понес в дом. На пороге их встретила Галка: – Ну ты даешь! Ты решила душ принять? Ну не надо так экономить, есть у меня деньги на электричество, – Алька слабо улыбнулась: Галка в своем репертуаре. – Давайте на веранду, там в шкафу куча одежды, мы все в каминной, присоединяйтесь. – А почему она тебе не удивилась? – спросила Алька Сашку. – Потому что я ей позвонил, чтобы узнать, где находится дача, – сухо сказал он. – Ты злишься? – спросила она. Он сдернул с себя сырую рубашку, рука с рубашкой сжалась в кулак, желваки ходили ходуном, видно было, что он еле сдерживался. – Ты злишься, – на сей раз констатировала она. – Да, что с тобой такое!? – взорвался он. Аля молчала. А что тут ответишь? – Я тоже был в списке подозреваемых? Поэтому удосужился только записки!? Она не отвела взгляд и твердо ответила: – Тоже. Я уже мало соображала, что к чему. Но ты был последним в этом списке, – она слабо улыбнулась. Рубашка полетела в сторону, он схватил ее за плечи и ощутимо тряхнул: – Ты вообще нормальная? – его лицо, какое-то злое и чужое, было рядом. – Уже не знаю, – едва слышно пролепетала Алька. – Правда, я очень надеюсь, что больше меня не будет пытаться убивать. – Этот день накануне, ночь… Я прихожу, а вместо тебя дурацкая записка… телефон отключен… В голове не укладывается, – злости в его голосе было меньше, но появилась какая-то грусть. Он опустил ее, как-то сразу сник, отвернулся к шкафу и стал перебирать рубашки. – Саш… Я люблю тебя, – еле слышно проговорила Аля. Она увидела, что он прекратил перебирать рубашки и замер. Она уткнулась лбом в его спину и обняла, как была в сырой одежде. – Мне сложно было соображать, когда ты рядом. Я решила сделать это на расстоянии… ну, подумать, что к чему. Поэтому и уехала. И вообще! Представь, что испытала я! Я и предположить не могла… у меня до сих пор не укладывается в голове, что это все со мной… что на самом деле, это не мой воспаленный разум придумал, что… – испуг только сейчас начал заполнять ее сознание, ее пробрала мелкая дрожь.