– Так, давай по порядку! У тебя сейчас все нормально? – в его голосе появилась тревога. «Папка, милый папка», – подумала она, он не стал переживать за жену, наезжать на Алю, он волновался за нее. – Пап, ты себе даже не представляешь, как у меня сейчас хорошо! А можно я тебя приглашу в «Магнолию»? – на том конце повисла тишина. – Пап, ауууу! – Да, я тут… неожиданное предложение. Я согласен! Ты мне собралась рассказать какие-то новости? – Да, но только лично, не хочу по телефону. Нет, нет! Про одну новость не могу сдержаться. Только ты сядь сначала, если стоишь. – Да, рассказывай, сижу! – Я выхожу замуж! – Да ты что!!!??? Нет, подожди, дай я все-таки сяду. – А подробности в «Магнолии», – улыбнулась Аля. – Пока, пап. Я люблю тебя! – И я тебя… – было понятно, что новость застала врасплох. – Нет, стой! Я тебя поздравляю! Столько радости в твоем голосе. Будь счастлива, дочка! – Спасибо, пап! – она быстро нажала отбой, чтобы не разреветься в трубку. Ну и пусть у нее просто знакомая тетка вместо матери, зато у нее есть самый настоящий отец. Она представила, как оба: и отец, и мать, сейчас сидят с телефонами в руках и переваривают новость, и засмеялась. На крылечко вышла Галка. – Я покурю? – Кури, гробь свое здоровье. Слушай, а какой ты мне подарок собралась на свадьбу дарить? – И не проси! Пусть в качестве подарка тебе курить бросает твой будущий муж! – Он не курит, поэтому придется тебе бросать, – развела руками Аля. – Я сейчас с отцом и матерью говорила по телефону. Рассказала, что замуж выхожу. – И как они? – По-разному, – улыбнулась Аля, вспоминая диалоги, – надо будет еще с Кристиной поговорить как-нибудь. – Почему «как-нибудь»? Звони сейчас. – Почему бы и нет, – ответила Аля и набрала номер Кристины. Дочь рассказала ей, что имела продолжительную беседу с мамашей Влада: – Если у меня родится сын, а впоследствии я буду себя вести также, как она, лучше меня сразу пристрелите! Нет, можно просто родительских прав лишить, не надо пристреливать. Так сложно было до нее довести, что мы расстались, она всю ситуацию воспринимала так, будто лично с ней отношения разорвали. Прикинь, она цитировала Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили», на что я у нее спросила, что разве Влад комнатная собачка, которую приручили. Она как глухая, стала требовать, чтобы я денег заплатила за съем квартиры, но разве я там живу? Это желание Влада, вернее его мамаши, ему-то все равно к какой юбке приклеиваться. Потом она стала кричать, что я попользовалась им, и выкинула, как ненужную вещь. На что я ей сказала, что он мне, действительно, не нужен. А когда она продолжила орать, терпение мое иссякло, и я ей сказала, что в сексе он вообще никакой и пара раз в месяц – это вообще не секс, а кошкины слезы. Она на какое-то время замолчала, и я подумала, что закончились у нее аргументы, но как оказалось, это было затишье перед бурей. Она стала обзывать меня пройдохой и проституткой. – Я спросила, где логика? Если я проститутка, то, где моя выгода? Где деньги, Мань??? И если исходить из поступления средств, то еще неизвестно, кто из нас проститутка. В общем, обе спустили пар, и как говорится, с глаз долой, из сердца вон. – Главное, что это закончилось! – Да! Как у тебя дела? – спросила Кристина, и Аля вкратце рассказала события последних двух дней. Сначала Кристина вставляла хоть какие-то междометия: одобрительные, удивленные, поддакивающие, а потом в ответ была только тишина, Аля даже переспрашивала несколько раз, на проводе ли Кристина. Когда Аля закончила, воцарилась тишина, Кристина переваривала сказанное, а потом сказала только одно: – Ну, ты жжешь! – Ммм, это все? – Я фигею ваще с тебя! – Тогда мы при встрече потом еще обсудим, если у тебя появятся вопросы. – Дааааа, – протянула Кристина то ли соглашаясь, то ли еще будучи под впечатлением от рассказа. – И смотри, никому не рассказывай: ни деду, ни бабушке! Они только про свадьбу в курсе. – А Маринке можно? – Ну, Марине можно, все равно узнает. – А Машке? – Вот давай без этого «по секрету всему свету»! – Ну, это же и меня касается! Кому по башке в подъезде дали? И вообще, Машка – могила! – Ну, если только еще Машке. – Ну все, бывай! Ты там это, того, поспокойнее, а то я пока первую партию не пересказала, а с новой порцией событий у меня все перемешается. Они попрощались, и Аля вкратце рассказал Галке про Влада, на что Галка ответила: – Все-таки каждому из нас надо набивать собственные шишки! Это при условии, что она такой стала после истории с Владом, а не после того, как ее в подъезде по голове ударили. Эх, растут наши девчонки! – Галка приобняла Алю. – Да, – вздохнула Аля, – а только недавно я их в сад водила, мухоморов помнишь? – А макароны, которые ты в первый раз варила? – хихикнула Галка. – Если бы ты не издевалась и не придумала, что их надо предварительно промыть, а потом просушить…, – грозно начала Аля. – Тогда бы у нас не было этой истории, и мы бы ее сейчас не вспоминали, – миролюбиво закончила Галя. – Нет, ну, кто бы мог подумать, что девице уже за двадцать, а она не умеет варить макароны. – Кстати, помнишь первый борщ, который я варила по твоему рецепту? – Конечно! – Он такой красный и красивый был, потому что я туда марганцовки добавила, – Галка аж ахнула, а Аля продолжила, – Ну ты разве не гундела постоянно, что настоящий борщ должен быть красивого цвета бордо? А у меня получился блеклый, вот я и вышла из положения! – А помнишь… – Галка вспомнила очередную историю, и они сидели, вспоминали свои молодые годы, признавались, смеялись… Опять грянул гром, а следом небо прорезала молния, красивая, ветвистая, как корни древнего дерева. – Сейчас опять польет! – сказала Галка. – Не люблю я дождь, пойдем в дом. А то мужчины уже все глобальные и менее глобальные темы обсудили. – Не-а, не пойду, я люблю дождь! Вот сижу и думаю: отдохнула называется. Жила себе с обычным набором проблем такая обычная я, решила пойти в отпуск, чтобы решить, как наконец изменить свою жизнь, прошло всего-то полторы недели и вся жизнь с ног на голову. – Да… Будьте внимательны к своим мыслям… – начала Галка. –… они начало поступков, – медленно продолжила Алька, не спуская с подруги удивленного взгляда. Та хитро улыбалась: – Лао Цзы. – Нет! – метафорическая молния буквально полыхнула в Алькиной голове. – У тебя другой ник! Не Daw!!! – Ну долго ли зарегистрироваться, натолкнувшись на такой шикарный топик? – Стой! А что за Daw? – Да «галка» это на английском! Алька схватила подушку, на которых сидели на крыльце и швырнула в Галку, та ловко ее перехватила. – Это… того… Коза ты! – Ну, ок, – миролюбиво согласилась Галка. – Пойду смену пригоню! – Все! Не хочу больше сюрпризов! Мне адреналина теперь лет на десять хватит. Хочу тихой спокойной жизни. Галина ушла, а Алька прыгнула под дождь. Она широко раскинула руки и, подставив лицо дождю, кружилась и смеялась. Она вспомнила, как полторы недели ждала этот дождь, как рыдала под дождем несколько часов назад, а он участливо смывал каждую ее слезинку. Она никогда еще не любила дождь так, как в эти минуты. На крылечке появился Саша, он облокотился о перила: – Будем опять лечиться с горчичниками и малиной? Аля прыгнула к нему: – А я уже всех на свадьбу пригласила! – в это время он стаскивал с нее ветровку, рубашку, а потом надел свою. – Куда поедем в свадебное путешествие? – Не знаю, есть идеи? Я нигде не была! – Тогда раскрутим глобус и ткнем пальцем. Опять послышались раскаты громовые и полил дождик. Но уже тихий, спокойный, убаюкивающий. Они сидели на крылечке, капли дождя стекали по листикам дикого винограда, обвившего стойки крылечка. – А я люблю дождик, – сказала Аля. – И я. Особенно, если, наблюдая за ним, ты сидишь в тепле и обнимаешь любимого человека…