Аля сидела на веранде, глядела в окно и ела йогурт, а мысли опять вернулись к Галкиной истории. Галка на полном серьезе считала Жанну Борисовну стервой и злюкой. Не получая никаких поблажек, на которые она втайне, чего греха таить, рассчитывала от своей начальницы, как от женщины, Галка твердо убедилась во мнении, что Жанна Борисовна бесчувственный субъект без определенного пола, и именно поэтому у нее ни семьи, ни детей. Но как раз в профессиональном плане Жанна Борисовна ей очень выгодна, надо по максимуму ее использовать в той же мере, как Жанна Борисовна использует ее. Не просто же так она взяла с собой Галку на переговоры в тот крупный холдинг. Какой от Галки был прок? Разложить бумаги на столе, а потом молча протоколировать беседу? А может просто ее восьмимесячный живот был ей нужен? Куда-то сразу делся боевой настрой у оппонентов Жанны Борисовны при виде Галки, а потом появилась Жанна Борисовна и сразу же взяла их тепленьких. А тот суд? Да, там не было ничего сложного, и Галка вполне могла прийти на заседание, передать документы, рассказать суду позицию подзащитного. А может быть дело так просто и быстро решилось, потому что у пожилой женщины-судьи дочь недавно родила внучку, и Жанна Борисовна об этом знала? Потому что хоть дело и было несложным, но до того случая Галка ни разу не выступала в суде. Но история с детскими вещами очень удивила Галину. Вот и пойми теперь эту Жанну Борисовну! Через месяц после родов Галка вышла на свое прежнее место работы, за это время она сняла новую квартиру и нашла няню, повышение в должности до юриста в связи с получением диплома способствовало повышению зарплаты, что было как нельзя кстати. Галке все время не давал покоя один вопрос, почему Жанна Борисовна взяла ее к себе, и как только она вышла на работу, то сразу же его. – Мне было интересно наблюдать за тобой, как за загнанным в угол зверьком, – ответила та. – Сумеешь ли ты выбраться или нет. – А почему помогали? – Не знаю, как-то само получалось… А еще Жанна Борисовна добавила, что догадалась, кто был отцом ребенка. Факты сопоставить было несложно, может именно поэтому у нее и возникло желание помогать. Через год Жанна Борисовна сказала, что Галке уже не требуется ее, Жанны Борисовны, наставничество, и она уже самостоятельно может вести дела и нести за них ответственность. Еще через год у Жанны Борисовны произошел конфликт с руководством, и она перешла на другое место работы. Какое-то время они с Галкой поддерживали отношения, но потом постепенно общение сошли на нет. Галка многому научилась у Жанны Борисовны, причем не только в профессиональном плане. Философия Жанны Борисовны, которую она активно пыталась внедрить в Галкино сознание, заключалась в следующем: держи ситуацию в своих руках, от этого будет зависеть, кто кого будет использовать – ты людей или они тебя. Были у Жанны Борисовны и определенные взгляды на взаимоотношения между полами: – Женщины совсем не слабые существа, это всеобщее заблуждение, но как только они оказываются под властью мужчины, пусть им и становится любимый муж, то мозги им начисто отказывают, и они превращаются в каких-то амебных калош. – Почему калош-то? – Калоша сама по себе ничего не значит, она принадлежность валенка. Вот так и с мужчинами и женщинами: мужчина – валенок, а женщина – калоша. Еще один тезис, который вывела Жанна Борисовна: никогда не рассчитывай на мужчин только потому, что они сильный пол и, соответственно, сильнее тебя. Всегда рассчитывай только на себя и на свои собственные силы. Но если тебе вдруг поможет мужчина, рассматривай это в качестве дополнительного бонуса. Только и всего. Галка так ничего и не выведала про личную жизнь Жанны Борисовны: в конторе никто не знал, а она сама никогда не распространялась на эту тему. Потом спустя годы, когда судьба вновь их сведет, Жанна Борисовна расскажет, как больше семи лет была замужем, как они хотели родить дочку и пытались зачать ее почти пять лет, как после многолетних попыток наконец пришли к выводу прекратить бесплодные попытки, пожить пару лет, свыкнуться с этой мыслью, а потом, возможно, усыновить ребенка. А когда через несколько месяцев Жанна Борисовна держала в руках тест с двумя полосками, она думала только об одном: «Ей это снится, и такое с ней произойти не могло!» Да, и именно это сразу стали втолковывать ее муж, свекровь и тетка мужа. Сначала муж молча собрал свои вещи и ушел. Она безуспешно звонила, искала встречи, задавала вопросы: почему такая реакция? Ей удалось пробить блокаду молчания: с угрюмым выражением лица свекровь выдала, что ее сын не может быть отцом ребенка, потому что в детстве переболел свинкой, и если Жанна Борисовна хочет чужого ребенка выдать за ребенка своего мужа, то у нее ничего не выйдет! Даже не реакция мужа удивила Жанну Борисовну, она то уж была на сто процентов уверена, что отцом ребенка был ее муж и, переступив через себя, даже предложила сделать тест на отцовство. Удивляли бесплодные годы лечения, когда муж «знал», что бесплоден, но ни разу, ни одним словом, ни намеком не сообщил об этом жене, которая пять лет лечилась непонятно от чего, бегала по врачам, высчитывала овуляцию, колола гормоны и витамины. Муж все это видел, но ничего не говорил. Наоборот: интересовался результатами и даже сдавал спермограмму, правда, как оказалось – фиктивно, его тетка, работая в лаборатории, сразу же «рисовала» нужные результаты без сдачи каких-либо анализов. Жанна Борисовна только горько смеялась: лучше бы один раз сдал нормальную, чтобы не верить в чушь, вбитую в его голову недалекой мамашей и такой же теткой. Поведение мужа она расценила как предательство, это сразу перечеркнуло все годы, прожитые вместе, внутри как отрезало, и бороться за семью не было никакого желания. Странно, что после всех истерик, слез, выяснения отношения и причин поведения мужа у нее не случился выкидыш, правда, ребенок родился чуть раньше срока. Дочка, как она и мечтала. Ангелина. Ребенок родился с пороком сердца, причин могло быть несколько, нервная беременность в том числе. Муж и его семейство продолжали считать, что ребенок был нагулян на стороне. Жанна Борисовна не стала его убеждать в обратном, потому что, если глупость и не передается по наследству, то впитываться в процессе воспитания может вполне, а такие люди не должны передавать свой недалекий опыт. Проблемы со здоровьем у Ангелины начались сразу, месяц после роддома дочь лежала в детской больнице, ребенка поставили в очередь на операцию на сердце, которая должна была состояться через месяц. Состояние Ангелины было стабильным и ее выписали домой. Оставалась неделя до операции, когда у ребенка начались судороги. Жанна Борисовна вызвала скорую, метаясь между ребенком и телефоном и пытаясь вызвонить врача, который должен был делать операцию. Ребенок то приходил в себя и успокаивался, то опять начинались судороги. Ангелина умерла у нее на руках в машине скорой помощи, последняя волна судорог прошла по детскому тельцу и маленькое сердечко не выдержало. Потом Жанна Борисовна рассказывала, как погрузила в свою старенькую девятку маленький гробик и везла хоронить дочь. Одна. Ехала с трудом, так как из-за слез было плохо видно дорогу. Помнила она очень мало: снег, грязь, слякоть. На кладбище – маленькая ямка, песок, перемешанный со снегом. Она смотрела на него и думала: «Почему песок, а не земля?» Была только она и кладбищенский служитель: мужчина без определенного возраста, который рукавом засаленного тулупа смахивал редкие слезы. – Я это… не возьму с вас денег… могилка маленькая совсем… много капать не пришлось…, – мать медленно кивнула головой. Она опустилась на колени у гробика, совершенно не обращая внимания на то, что они погрузились в грязный снег, смахивала редкие снежинки, опускающиеся на лицо дочери, и смотрела-смотрела, чтобы наглядеться и запомнить… – Она там ангел, – шмыгнул носом мужик. – У нее и имя ангельское… Галке сейчас столько же лет, сколько было Жанне Борисовне, когда они встретились. Безусловно, философия Жанны Борисовны повлияла на Галкино мировоззрение, она сейчас также профессионально успешна, как была Жанна Борисовна. Что касается мужчин, мужчины всегда были в Галкиной жизни, есть они и сейчас, но держит их Галка на расстоянии, как бы они не хотели другого. Аля очнулась: оказывается, она выскребает остатки йогурта из последнего, четвертого, стаканчика. За окном начало смеркаться, стало чуть прохладней. Она облизала ложечку, выкинула пустые стаканчики в мусорное ведро и легла в кровать читать книгу. Неизвестно сколько прошло времени, когда послышался тихий стук в окно. Оказывается, она заснула. Рядом лежала книга, открытая на той же самой странице. «Интересно, я ее когда-нибудь дочитаю?» – подумала она. Стук повторился, она вспомнила про Егорыча и сразу же пожалела, что согласилась на его предложение: куда-то тащиться среди ночи не хотелось. Аля затаилась, может быть, Егорыч решит, что она заснула, и не будет настаивать, а там, глядишь и полнолуние пройдет. Но ее надеждам не суждено было сбыться: стук повторился. Она выглянула в окно и кивнула Егорычу. Потом нашла на веранде ветровку. Из головных уборов там была только панама. Ночь и панама состыковалось мало, но ей не хотелось, чтобы ее кто-то узнал, поэтому натянув панаму до самых глаз, она решительно вышла на улицу. Егорыч, увидев Альку, не сдержавшись, хихикнул, но сразу же осекся и принялся шепотом рассказывать диспозицию. План был простым: они пройдут через калитку, которая закрывается только на щеколду. Сразу же в начале участка стоит дом, а в конце – грядки с картошкой. Аля должна остаться у дома, и, если хозяевам приспичит в туалет, который находится посередине между домом и картошкой, или просто захотят выйти, надо позвонить Егорычу на мобильный телефон, который он перевел на вибросигнал. Егорыч соберет жуков, немного побрызгает дихлофосом, чтоб жуки не набежали хотя бы до утра, и они свободны. Ах, да, еще у соседей есть пес, немецкая овчарка по кличке Мухтар. Егорыч уже давно с ним подружился, а в этот раз уже прикормит мясом. Вроде бы никаких сложностей, и вначале все шло по плану. Алька села, прислонившись спиной к стене дома. Подкормленный псин убежал с Егорычем, но ему быстро наскучило наблюдать за совершенно неинтересным занятием по сбору жуков, он вернулся и сел рядом с Алькой, помахивая хвостом. «Эх, ты! Продался за кусок мяса! И где твоя верность?» – шепотом спросила его Алька. И тут-то до нее дошло, что она совершила один важный просчет: псин прекрасно знал Егорыча, а вот ее-то видит в первый раз. А вдруг у псина короткая память, и он забудет, что Алька с Егорычем. А вдруг он человеческую речь понимает и решит проявить верность хозяевам? Залает, выскочат хозяева, соберутся соседи, а тут она, изображающая из себя пугало и непонятно, что делающая на чужом участке среди ночи. Стыда не оберешься! Придется, наверное, даже с дачи ретироваться. И чем она думала, когда на все это подписалась? Она даже взмокла от напряжения. И ладно бы случайное стечение обстоятельств, но она сама добровольно на это пошла! Неожиданно прямо над головой раздался звук открываемого окна. Альку чуть кондратий не хватил. Она прижалась к стене и была ни жива, ни мертва. «Если целой и невредимой выпутаюсь из этой передряги, отплачу Егорычу той же монетой», – подумала она. Ведь если бы хозяину взбрело в голову высунуться на улицу, то под окном он бы увидел Альку во всей красе. Но выглядывать он не стал, а просто плеснул остатками чая на улицу. Жидкость описала дугу в воздухе и приземлилась в аккурат между Алькой и псом. Когда она добралась до своей кровати, то заснула сразу, как только голова коснулась подушки, но засыпая, она еще раз напомнила себе про обещание разыграть Егорыча. Суббота На следующее утро, несмотря на все ночные приключения, Алька проснулась в хорошем расположении духа. Блаженно потягиваясь и сладко позевывая, она долго валялась в постели, что было непозволительной роскошью для обычного будничного дня. Когда она наконец встала, часы на террасе показывали двенадцать часов. – Ничего себе! Хотя, с другой стороны, у меня же отпуск как никак! Аля заглянула в холодильник полный продуктов, но все надо было готовить, а было лениво. Очень хотелось кофе с сигаретой, поэтому чтобы развеяться, она решила сходить в местный магазин. – Аля! – окликнул ее на улице Егорыч. Над забором, разделявшим Галкин и соседский участок, торчала его голова в соломенной панаме. – Простите, я не спросил, как к вам обращаться, – замялся тот. – Просто помню, что Галина вас так называла. – Можно так и обращаться. Доброе утро! – «Хм, а вот когда на шухере звал стоять, именем даже ни интересовался!» – Доброе, доброе! Только уже давно не утро-то. День! Как спалось? А то я своим лоботрясам запрещал перфоратор включать, чтоб ваш сон не тревожить. – Очень любезно с вашей стороны! – улыбнулась Аля. – Давно я так хорошо не спала. – Рад, очень рад! Да, и спасибо большее вам за помощь. – Какую помощь? – но тут Егорыч подмигнул, и Алька сразу поняла, что он имел ввиду. – А-а-а, да, конечно, но надеюсь, полнолуний больше в этом месяце не будет. – Самое интересное, – понизив голос и хихикая, сказал Егорыч. – Что они поверили! На половине дачных участков сейчас ходят и бубном трясут. – И что? – с ужасом спросила Алька. – Надо будет ночью опять собирать? – Не-е-ет, – с улыбкой пропел Егорыч, – я скажу, что только в первый день полнолуния это работает. Но скажу это попозже, ближе к вечеру! Ну не буду вас больше задерживать, пошел я к своим лоботрясам. Мы тогда чуток пошумим? – Конечно, работать тоже надо. Когда она шла обратно, то за зеленой оградой чужого участка услышала разговор, который заставил ее невольно замедлить шаг. –.... Ну, он, как всегда, лапши на уши навешал, ну, как он обычно умеет, а она ему и поверила. Кто же не поверит-то? И сказал он ей, значит, что надо ночью все провернуть… – у Али от такого поворота событий сумки сами выпали из рук, вернее она поставила их на землю, как будто передохнуть собралась. – И даже ничего не заподозрила? – Вот представь: ничего! Бывают же бабы дуры! – сердце у Али учащенно забилось. – Ну, а дальше, дальше-то что? – Ночью он ее заманил на заброшенную мельницу, но когда она уходила из дома, то оставила Изольде записку… – А та значит, к Хосе Иглесиасу побежала… Едва справляясь с хохотом, Алька подхватила свои сумки и поспешила на дачу, но еще раз напомнила себе об обещании разыграть Егорыча.