Это было почти больно. А потом Эдвард почти оттолкнул меня в сторону и крутанул руль, выравнивая машину. Спорткар влетел в Нижний город, как стрела, и помчался дальше, пронзая улицы, переулки и дороги. – Ну что, фрин Инга? – спросил Эдвард: по-прежнему без улыбки, почти сурово. – Вам именно этого хотелось? Губы горели, во рту стоял вкус крови. Я откинулась на спинку кресла и подумала, что это просто обязано быть сном. Наследник драконьей империи не мог меня целовать. Ему бы и в голову не пришло такое. – Не слышу ответа, – с нажимом произнес он, и я откликнулась: – Вы ведь и сами его знаете, этот ответ. Влечение и желание стали медленно угасать. Теперь я чувствовала нарастающую злость. Мог ведь угробить нас, кретин с крыльями. Вполне могли бы влететь в какой-нибудь столб или неудачно припаркованный фургон. – Хочу услышать его от вас. Машина остановилась возле моего дома: вполне пристойного, по меркам Нижнего города, но Эдвард посмотрел на трехэтажное здание в окружении яблоневого сада и презрительно скривился. – Да, мне хотелось, – вздохнула я. – Но не такой ценой. – Всем вам нужно лишь одно. – Эдвард дотронулся до виска и опустил руку: это был настолько беспомощный жест, что меня пробрало холодом. – И никого не интересует, что на самом деле у меня на душе. Я неплохо разбираюсь в людях, и сейчас Эдвард не лукавил. В его словах звучала искренняя горечь. Но я не могла и не хотела его жалеть. – Вы ведь в точности такой же, фро Эдвард, – сказала я. – Вас тоже не заботит то, что чувствуют люди рядом с вами. Вы просто тащите женщин в постель отработанным движением. Какой по счету буду я? Мне удавалось говорить слегка насмешливо, но колени дрожали от страха. Эдвард удивленно посмотрел на меня: похоже, никто и никогда не говорил с ним в подобном тоне. Девушки, которых он вот так целовал, на полном ходу, на грани гибели, просто раздевались и ложились. К чему лукавить, я и сама готова была раздеться и лечь. Даже сейчас. Останавливало только чувство самосохранения. – Вам стало интересно, где у вас душа? – продолжала я. Должно быть, сейчас вся улица прижалась носами к окнам, все смотрят на сверкающий спорткар и предвкушают зрелище погорячее. Но я не собиралась становиться еще одним телом в коллекции Эдварда. Теперь – не собиралась. Воевать с собой всегда тяжело, но я понимала: стоит пойти на поводу у своих желаний, и все закончится. Как минимум я потеряю работу. Как максимум – меня больше никто никогда не наймет. Кому нужен специалист, не умеющий владеть собой? – Вы видите людей насквозь, фрин Инга, – сухо сказал Эдвард. Дверь скользнула в сторону, и в салон автомобиля ворвался ночной ветер. – Возможно, однажды сумеете понять и меня. – Поступайте с другими так, – спокойно сказала я, – как хотите, чтоб поступали с вами. Не придется обижаться на отказы. Над головой Эдварда закружилось огненное облачко. Должно быть, в первый раз женщина отказала ему. Он наверняка планировал попользоваться мною прямо в спорткаре, а затем дать пинка, в очередной раз убедившись, что все бабы шлюхи. Но я не баба. И уж тем более не шлюха. – Спокойной ночи, фрин Инга, – произнес Эдвард. – До завтра. Не помню, как я вышла из машины и пошла в дом. Вроде бы только что сидела на золотисто-белой коже кресла – и уже стою в собственной гостиной и смотрю в окно. Спорткар все еще был внизу. – Доброй ночи, фро Эдвард, – вздохнула я. – Похоже, я первая женщина, которая вам отказала. Кажется, меня услышали. Спорткар помчался прочь бесшумной стрелой. Вырвавшись из привычных темных глубин сна без сновидений, я поняла две вещи. Первая – вчера вечером я была настолько выбита Эдвардом из привычной колеи, что забыла принять лекарство. Это было плохо, но не смертельно. Просто двойная доза – и можно жить дальше. А вторая – прямо в центр моего лба упирается пистолет. Ну что, вполне привычное утро. Как и тьма, которая застилает глаза непрозрачной повязкой. – Не дергайтесь, фрин, – услышала я негромкий мужской голос. – Ваше оружие мы уже изъяли. – Мне нужно принять лекарство, – ответила я. С такими лихими и умными надо действовать именно так: спокойно, но непрошибаемо. Сперва то, что нужно мне, – а там и их послушаем. – Пузырек в кармане брюк. Мужчина негромко рассмеялся и, убрав пистолет, присел на край кровати. По комнате кто-то прошел, и я услышала, как зашелестела одежда. Значит, гостей всего двое – уже легче. Главное – выпить таблетки и дождаться, когда вернется зрение. – Вот, – сказал второй. Говор у него был южный, протяжный. – Сколько надо? – Две, – ответила я и услышала, как открылась крышка пузырька. Чужие пальцы, едва заметно пахнущие хорошим мылом, вложили шарики пилюль мне в рот и провели по губам каким-то удивительно порочным движением. – Глаза, да? – поинтересовался незнакомец и тотчас же рявкнул: – Эй, Пит, убери оттуда руки! Должно быть, невидимый Пит решил и дальше шарить по моим карманам. – Глаза, – кивнула я и поинтересовалась, не желая тратить время и силы на догадки: – Чем обязана столь раннему визиту? Незнакомец рассмеялся. – Фрин теперь работает с драконами? Густая вуаль темноты постепенно рассеивалась. Комната была наполнена ярким утренним светом: над Нижним городом всходило беззаботное летнее солнце. Гостей было двое: один – здоровяк в спортивном костюме и с кулачищами больше моей головы и второй – молодой джентльмен с подкрученными черными усиками, одетый в светлый костюм в тонкую полоску по моде юга. – Фрин работает, – кивнула я. – Вопросы? Джентльмен улыбнулся. – Когда начнется проект? – поинтересовался он. Похож на большую крысу: смотрит хитро, словно готовит какую-то пакость. – Через неделю, – ответила я. Сейчас надо было говорить правду, которую незваные гости и так знают. Я некстати вспомнила, как Крыс – будем звать его так – провел пальцами по моим губам, и ощутила брезгливость и злость. – Очень хорошо, фрин Инга. – Крыс прикрыл глаза и вынул из внутреннего кармана пиджака такой же пузырек с лекарствами, какой был у меня. И пилюли в нем оказались такие же. – Это те лекарства, которые вы возьмете с собой на проект. И будете принимать. Я пристально посмотрела на него: вроде не смеется. И вроде не дурак. Охранник правильно оценил мой взгляд, потому что оторвался от пристального изучения безделушек на столе и шагнул в сторону кровати, держа руку в кармане. – Я похожа на идиотку? – поинтересовалась я. Крыс ослепительно улыбнулся. – Десять миллионов, фрин, – сказал он равнодушно. Дождавшись, когда мое лицо приобретет нужное выражение, Крыс продолжал: – Не волнуйтесь, состав препаратов практически идентичен. Но наши пилюли помогут вам выполнить одну очень важную работу. Десять миллионов мне еще никто не предлагал. Никто и никогда – хотя я занималась очень щекотливыми и деликатными вопросами. – Что за работа, фро?.. – поинтересовалась я. Крыс улыбнулся, дотронулся длинными некрасивыми пальцами до правого виска. – Меня зовут Кристиан, фрин Инга. Просто Кристиан. Что ж, с именем я почти угадала. – А ваша работа будет заключаться в том, чтобы принести мне две драконьи головы, – продолжал Кристиан. – Братья Финниганы, старший и младший. Семь и три миллиона соответственно. Некоторое время я сидела молча, без единой мысли в голове. Потом все-таки смогла подумать: «Все верно, младший сын драконьей семьи стоит дешевле». – Мокруха не по моей части, фро Кристиан, – твердо сказала я, мысленно добавив: «Особенно с драконами. Я не самоубийца». Кристиан понимающе улыбнулся, словно ожидал услышать именно это. – Вы даже не представляете, моя фрин, насколько по вашей, – произнес он. – Когда с вами случилось ваше несчастье? Я устало посмотрела в сторону стола: там, в тумбе, лежала папка с выписками из Центрального госпиталя – папка, дававшая мне право получать самое дорогое лекарство в мире. – Это генетическое, – ответила я. – Я родилась слепой. Кристиан поднялся с кровати и протянул мне руку настолько изящным жестом, словно приглашал на танец. Я послушно встала, и он таким же танцевальным легким движением развернул меня спиной к себе и дотронулся до левой лопатки. – Спорим, я знаю, что там у вас? – негромко произнес он. – Родимое пятно, похожее на расплывчатую стрелу. Верно? Конечно, это не было особенным секретом. Я хожу и на пляж, и в бассейн, так что увидеть эту уродливую полосу мог любой желающий. Вот только то, как об этом говорил Кристиан, делало из моего родимого пятна какую-то страшную и постыдную тайну. – Ну и что? – ответила я вопросом на вопрос. Кристиан усмехнулся и мягко прошептал мне на ухо: – Вы драконоборец, фрин Инга. Вот и все.