Вихрь быстро перебрал в голове всё, что знал об изменчивой чешуе радужных. Когда лесные драконы не думали о своей красоте или маскировке, цвет чешуек выражал настроение. Сейчас Тамарин, насколько её было видно из-под бинтов, переливалась серо-голубым с белыми полосами. Грустит, понял песчаный. Он ещё вспомнил, что Кинкажу вся побелела, когда потеряла сознание после удара – значит, белый цвет означает боль! – Как ты себя чувствуешь? – озабоченно спросил он. – Ожоги сильно болят? – Сегодня сильнее, – призналась она, – но грустно мне из-за Кинкажу. – Мне тоже, – вздохнул дракончик. Последний раз он видел маленькую радужную лежащей без сознания на больничной койке в Мечте на другом конце Пиррии. Вот как надо было использовать свиток Мракокрада, подумал он. Взять и вылечить Кинкажу… А заодно и Тамарин… И всех солдат, раненных на войне! Ну почему, почему друзья не позволили ему взять свиток? Тогда Мракокрад до сих пор сидел бы под своей горой, Кинкажу была бы здорова, Тамарин могла видеть, а Луна никуда не улетала! Поговорили бы с ней сейчас… эх… Размахивая крыльями, в пещеру с топотом ворвался морской дракончик и стал озираться по сторонам. – Где она? – выпалил он. – Никто не видел принцессу Анемону? Его зовут Щук, вспомнил Вихрь, перебирая в памяти список учеников. В одном крылышке с Хвостом, который погиб, и Жаром, пытавшимся убить Камнероя. Щук вечно ходит следом за Анемоной и защищает её – должно быть, по приказу её матери, королевы Коралл. – М-м… Я видел, – надменно глянул на него Холод. – Принцесса Анемона улетела на рассвете – решила сопровождать в дождевой лес ночных и их славного вождя. – Э-э… ты правда сказал сейчас «славного вождя», или мне послышалось? – поморщился Вихрь. – А ты правда совсем не способен улавливать иронию? Иронией отдавало почти всё, что говорил Холод, но песчаный дракончик уже неплохо научился распознавать, когда тот был искренен. Сейчас его тон как минимум тревожил. – Улетела? – испуганно воскликнул Щук. – Из академии? – Он схватился за голову. – Ты всё равно не смог бы её остановить, – успокоил Вихрь, – так что не вини себя. – Я должен лететь за ней! – Морской дракончик в панике забегал кругами. – А я совсем ничего не знаю про дождевой лес! Королева Коралл скормит меня акулам! Принцесса одна, без присмотра, без охраны… – С нею принц Карапакс, – заметил песчаный. – Да что может этот… – Склонен согласиться с тобой, – прошипел ледяной, разворачивая учебный свиток. – Неправда, Карапакс молодец! – возразил Вихрь. – Он присмотрит. Едва ли стоит говорить, но невидимость морского дракончика поможет в случае чего защитить сестру… или нет? – И потом, – добавила Тамарин, – Анемона дракомант! Она сама себя охраняет лучше всех. Может, и так, подумал песчаный, но это зависит от того, какие заклятия наложил на неё Мракокрад. – Надо лететь за ней! – повторил Щук и кинулся к выходу из пещеры, но в дверях столкнулся с преподавателем истории. – Займи своё место, юный дракон! – нахмурился Ласт. – Время начинать урок. – Я должен спасти принцессу! – Требуха кальмарья! – добродушно отмахнулся морской дракон, разворачивая его назад. – Как ученик академии, ты прежде всего должен набираться знаний! Вихрь сочувственно глянул на Щука, прекрасно его понимая. Сам был готов раскрошить когтями стены пещеры и улететь в дождевой лес. – Поскольку ваши два крылышка не в полном составе, сегодня к нам присоединится Серебряное, – объявил преподаватель. Он махнул крылом, и из коридора появились ещё четверо драконят. «Не в полном – мягко сказано», – горько усмехнулся про себя песчаный дракончик. Из Яшмового крылышка в академии остались только они с Холодом, да и Золотое почти совсем опустело после взрыва и попытки Стерх убить Хладну. Зато наконец-то получится увидеть Страус – дочку Шестипалого, главного военачальника королевы Тёрн. Отправляясь в академию, Вихрь обещал присматривать за ней, но не видел с тех пор как вернулся на Яшмовую гору. Вчера заглянул в спальную пещеру, которую Страус делила с Анемоной, но застал морскую принцессу в одиночестве. Она перебирала рассыпанные драгоценности и была явно не в духе, так что ждать он не стал. Однако малышки песчаной среди вновь прибывших не оказалось. Он перебрал в памяти список Серебряного крылышка: вот крупная мускулистая земляная по имени Сепия, рядом со слепой радужной лениво развалился её соплеменник Ламантин. Снежно-белая Метель, наоборот, обдала Холода высокомерным презрением и села от него подальше, а щуплый тёмно-оранжевый Дрозд из племени небесных поспешил занять место в первом ряду и внимательно воззрился на преподавателя. Где же крошка Страус? Она всегда так радовалась учебным занятиям, даже скучным. Впрочем, исторические лекции Ласта не просто скучные, а настоящее мучение! – Итак, где же мы остановились? – протянул морской дракон своим раздражающе нудным голосом. – Ах да, вот здесь… В течение первоначальных пяти столетий, последовавших за Пожаром, происходила постепенная передислокация и трансформация… Малютка Дрозд неожиданно поднял лапу. – Уважаемый учитель, не могли бы вы сегодня рассказать нам о Мракокраде? – Да-да! – оживилась Метель. – Он совсем не похож на того, из сказок! Даже не стал нас всех сразу убивать. – Три луны! – испуганно воскликнул Ламантин, мигом позеленев. – А что, должен был? – Мракокрад, Мракокрад… – раздражённо пробурчал морской дракон. – Срываете мне план урока! Мракокрад родился через три тысячи лет после Пожара, нам до той эпохи ещё не один месяц добираться. – Но мы сейчас хотим узнать! – вскинулась Тамарин. – Если он и правда может убить, то конечно, – поддержал Ламантин. – Тогда мне тоже, пожалуй, хотелось бы узнать… то есть поскорее. Холод презрительно фыркнул. – Мы все видели Мракокрада своими глазами, – заметил он, надменно выгнув шею, – и я доверяю своим впечатлениям больше, чем каким-то замшелым свиткам! – Хм… – усмехнулась Сепия, – и это говорит дракон, чья собственная сестра оказалась убийцей. Оскалив пасть, ледяной дракончик вскочил и рванулся к земляной. Вихрь едва успел встать между ними с распахнутыми крыльями, готовый растаскивать драчунов. – Пещеру взорвала земляная! – прорычал Холод. – Моя сестра ни при чём! – Взорвала из-за твоей сестры, – небрежно парировала Сепия, – чтобы отомстить за убийство! – Холод, погоди, – рассудительно заговорил песчаный. – Мы с тобой сами не дали Хладне убить Звездокрыла, а потом Ореолу, так что фактически… – И ты туда же? – рыкнул ледяной. – Стоп, стоп, стоп! – вмешался Ласт, нервно замахав крыльями. – Война давно позади, нам всем пора забыть о прошлых обидах и примириться! Академия Яшмовой горы для того и основана. Немедленно прекратите ссору! В дверь у него за спиной просунула голову Солнышко. Окинула взглядом драконят и снова исчезла. Вихрь ощутил смутное беспокойство. – Хорошо, уговорили, – продолжал тем временем Ласт, – поговорим о Мракокраде… если все сядут и успокоятся. – Он стал перебирать свитки на столе, сердито бормоча под нос: – А я ещё ругал Цунами за неусидчивость… Холод молча вернулся на своё место, его тёмно-синие глаза метали молнии. – Итак, Мракокрад… Он был сыном ночной по имени Люта и ледяного принца Арктика, жил две тысячи лет назад в старом Ночном королевстве и стал первым дракомантом среди ночных драконов, унаследовав свой дар от отца. Мракокрад очень скоро стал опасен и неуправляем и в конце концов задумал убить королеву и захватить власть в племени. Однако Глубин и Ясновидица, друзья Мракокрада, обманули его, усыпили и заточили под землёй навечно. – Выходит, что не навечно? – перебила Метель. – Да… получается так. – Ласт растерянно приподнял крылья. – Однако, – тут же приободрился он, – Мракокрад вышел из-под земли совсем другим драконом, скромным и вовсе не честолюбивым. Теперь его единственная цель – использовать своё могущество для всеобщего блага! Беспокоиться больше не о чем… Надеюсь, достаточно? Можно вернуться к теме урока? – М-м… постойте-ка, – недоверчиво прищурился Вихрь. – А откуда мы знаем, что Мракокрад теперь скромный и не честолюбивый? Холод выразительно завёл глаза к потолку. – Это же очевидно! Иначе бы он тут же захватил власть и стал бы у ночных кем-нибудь вроде короля. Каменная плитка в мешочке у Вихря на шее вдруг задрожала. Опасливо оглянувшись по сторонам, он вытащил её и глянул, пряча под столом. На серой поверхности сланца невыносимо медленно проступали строки: Мракокрад хочет стать королём. Ночные драконы решают, кого выбрать. Песчаный дракончик расхохотался бы, не опасайся он привлечь внимание. С другой стороны, ему было вовсе не до смеха. «Ну скажи ещё что-нибудь, Карапакс! – взмолился он мысленно. – Что там у вас происходит, как ведут себя ночные? Что говорит Ореола? А Луна тоже хочет, чтобы Мракокрад стал королём? Как она себя ведёт, нормально?» Однако на табличке ничего больше не появлялось. Подождав немного, Вихрь тяжело вздохнул. Ну ладно, пускай король, это понятно. Ночные выбирают между своим королём и чужой королевой. Многим Ореола не нравится, песчаный дракончик сам видел их враждебные взгляды в дождевом лесу ещё до того, как Луна прочитала мысли. Как бы радужная королева ни старалась, как бы ни трудилась на благо ночного племени, какой бы справедливой и мудрой ни была, всё равно чужая – просто потому, что радужная.