Насчет того, где преступница могла раздобыть сережки, как у его мамы, Саша не волновался. Сейчас полно ломбардов и ювелирных комиссионок, которые по сходным ценам предлагают купить изделия советского ювелирторга. Многие владельцы стремятся избавиться от вещей, которые считают дешевкой, не понимая, что любая дешевка, полежав в шкатулке, через сто лет автоматически превратится в антикварную вещь, стоимость которой многократно увеличится. Но если хранить бабушкин проигрыватель или дедушкин велосипед несколько затратно, то ювелирка много места не займет. На всякий случай Саша спросил: – Мама, а такие сережки, какие подарила тебе твоя бабушка, они были всего одни? – Насколько я помню, да. Но тут неожиданно в разговор вмешалась Елизафета Федоровна. – Ошибаешься. Таких сережек моя мама купила две пары, – заявила она. – И подарила их на восемнадцать лет двум своим дочерям – мне и моей родной сестре Гале. Твоей, Саша, родной бабушке. – Серьги моей бабушки носит моя мама. А ваши где? – Я свои потеряла. Верней, потеряла я сначала одну сережку. Но не будешь ведь носить одну серьгу? Так что вторую я кинула где-то дома. – Где? – Ах, да не помню я. Это же сколько лет тому назад было! Так Саша и не уяснил для себя, что за сережку нашел Барон на пляже. То ли имела она отношение к тете Фете, то ли просто похожая оказалась. Но совпадение было налицо, верней, на ухо. И пока Саша размышлял о размножившихся и потерявшихся серьгах, Елизафета Федоровна тоже задала ему свой вопрос: – Ну как, Саша? Останешься жить у меня? Саша удивленно посмотрел на нее, потом на свою маму. Та удивленной ничуточки не выглядела, из чего Саша сделал вывод, что они с тетушкой всё уже обсудили и решили, пока он ходил на залив. – Если надо, то поживу, – солидно произнес он. Тетушка с мамой просияли. Особенно обрадовалась тетушка Фета. – Отлично! Так я и знала, что не бросите старуху на погибель. На тебя, Сашенька, особая надежда. – А чего я-то? – Не скромничай. Все знают, что ты уже не одно преступление раскрыл и многих преступников на чистую воду вывел. – Тут особой моей заслуги нету. Само как-то все получилось. – Вот пусть и у меня получится. А мама еще и спросила: – У тебя, сынок, уже есть какие-нибудь догадки? Саша уселся поудобнее на стуле, могли бы и кресло сыщику предложить. Раз он им так нужен, можно и поважничать немножко. Когда еще приведется случай. Потом он налил себе чаю, совсем распустились бабы, никто даже чаю не предложит и вазочку с печеньками не придвинет. Впрочем, от тетушкиных галет с отрубями лучше и самому держаться подальше. А иначе все зубы об них обломаешь. Вот Барон, тот грызет их с удовольствием. – Так что? – поторопила его тетушка в явном нетерпении. – Ты слышал? Есть у тебя идеи? – Для полноценного расследования сведений слишком мало, – важно произнес Саша, решив с первых же минут не давать спуску родственницам. – Я не фокусник, чтобы версии из воздуха строить. – Но что-то ты уже понимаешь? – Понимаю, что преступник хорошо осведомлен о вас и о членах вашей семьи. Скорей всего, он близок к вам. Это может быть сосед, другой случайный человек, но достаточно часто общающийся с вами. Кто-то из ваших сотрудников или знакомых, кто захотел по той или иной причине причинить вам вред. Марина не упустила случая напомнить: – И не просто причинить вред, но еще и подставить при этом меня! – Видимо, этот человек хочет вбить клин между тобой и тетушкой. Хочет поссорить вас. Хочет, чтобы Елизафета Федоровна начала бы подозревать тебя в чем-то чудовищном, лишила бы тебя своего доверия, разлюбила и сделала бы своим наследником кого-то другого. Но кого? И Саша посмотрел на тетушку Фету. – Есть у вас еще кто-то в качестве альтернативы? Если не мама, то кто мог бы стать вашим наследником? – Ты. – А еще? Тетушка глубоко задумалась. – Не знаю, – произнесла она затем с сомнением. – Была у меня мысль… Но не уверена, можно ли считать этого человека достойным наследником. Просто не знаю. – Про кого это вы? – удивилась Марина. – Про Колю. И тетушка Фета взглянула на свою племянницу. – А-а-а-а… Я и забыла совсем о нем. Для Саши это прозвучало так, словно бы мама отлично знала, о ком идет речь. И понимала, ЧТО это за человек. – Минуточку, – заволновался он. – Что за Коля такой? Я его знаю? Мама с тетушкой медленно покачали головами. – Вряд ли ты его помнишь. – А кто он? – Расскажи ему, – попросила Елизафета Федоровна свою племянницу. – Тебя это в большей степени касается. Саша взглянул на маму. Что еще за тайны мадридского двора? – У моей мамы – твоей бабушки Гали – в ее семейной жизни было два брака, – принялась послушно рассказывать мама. – В первом замужестве у нее собственных детей не появилось. – Зато у ее супруга уже имелся готовый ребенок. – Мальчик. – Коля! – Ребенок в раннем возрасте остался без матери. И его отец, желая вырастить сына в полной семье, женился на молодой женщине – твоей бабушке. – Ага, – кивнул головой Саша. – Понятно. Значит, Коля – это пасынок моей бабушки? – Да, но официально усыновленный ею. Попрошу отметить особо этот факт как немаловажный для всей нашей истории. – Хорошо. Отметил. Что дальше? Куда делся этот Коля? Он же приходится мне дядей, а моей маме – старшим братом? Я прав? – Ты прав, – вздохнула мама. – Хотя подальше бы держаться от такого братика. – А что с ним было не так? – Все! – заявила мама, и Елизафета Федоровна кивнула головой в знак подтверждения. – Бабушка говорила, что не знала с этим гаденышем ни одной спокойной минуты. Она двадцать раз пожалела, что согласилась на эту сделку. – Сделку? Это вы о бабушкином замужестве? – Муж-то был намного ее старше. Под шестьдесят ему уже было. И здоровье слабое. Он и на бабушке женился потому, что рассчитывал: умрет он, будет кому за мальчиком присмотреть. – А другой родни, кроме мачехи, на этот случай не нашлось? – Видимо, нет. А может, все они знали, что за сокровище этот Коля. И ни за какие деньги старого академика с пацаном не хотели связываться. – Так первым мужем бабушки был известный человек? Академик? – Только женился он на твоей бабушке с одной целью. – Раздобыть няньку своему Коленьке! – Его одного он обожал. – Его одного баловал. – Бабушке только упреки да оплеухи доставались, почему она за Коленькой плохо смотрит.