Часть 11 из 17 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И каждой ночью Алехандро приходил ко мне в комнату, ведя бессмысленную светскую беседу. Каждый раз он оставлял меня с предложением секса… но я должна была сама прийти к нему. Каждую ночь меня так и подмывало пойти к нему в комнату, но я сопротивлялась всеми силами.
Мне очень сильно этого хотелось, и, чем больше мы с Алехандро общались, тем комфортней мне становилось в его компании. Я знала, что доверять ему глупо. Он был плохим человеком и творил ужасные вещи. Тихий голос внутри подсказывал, что мне следовало бежать при первой же возможности. Я была не обязана возвращаться домой, но мне просто необходимо было убраться отсюда подальше.
Однако другая часть меня умоляла остаться. Временами мне казалось, что за образом грубого плохого парня скрывалось нечто большее, поэтому, всякий раз замечая неуверенность в поведении мужчины, я чувствовала себя заинтригованной. Я могла видеть переживания, которые он держал в себе, и мне хотелось любым способом облегчить его тревоги.
Это стало словно безумием, я в курсе. Но, как говорят, сердцу не прикажешь, верно? Ладно, тут дело было скорее в сексуальном желании, а не в сердце, которое подталкивало меня к тому, чтобы дать Алехандро трахнуть меня. Это все, что мне было нужно. И только исполнив данное желание, я смогла бы вновь мыслить здраво.
На третий вечер, Алехандро открыл дверь моей комнаты, как обычно без стука.
— Спускайся вниз, — только и сказал он. — Поужинай со мной.
Я сдвинула брови.
— Ну, ладно.
Сердце пропустило удар, как только я увидела его полные усталости и напряжения глаза. А на рубашке виднелись капли… крови? Я встала и прищурилась, быстро осмотрев его с головы до ног. Это была не его кровь. Слава богу. Я шумно сглотнула и выдохнула.
— Ты чудесно выглядишь, — сказал он, и я мгновенно покраснела.
Купленная одежда и правда была прекрасна. Но я не нанесла макияж, лишь расчесала волосы и скрутила их в пучок на затылке. Я собиралась завить волосы перед сном до его прихода.
— Спасибо, ты тоже, — проговорила я. Алехандро обернулся, и я заметила смешинки в его глазах. Он знал, что отлично выглядит. Дерьмо.
Когда мы спустились, ужин был уже готов. Сначала меня очень удивляло, что он ел на кухне, а не в столовой. Опять же, мои предположения были основаны на фильмах о жизни наркобаронов. Скромная трапеза на столе для завтраков выглядела бы не очень эффектно на большом экране.
— Итак, — начала я, решив наконец-то нарушить царящую тишину, — как прошел твой день?
Он взял стакан воды, кинув на меня многозначительный взгляд. Я прикусила губу и кивнула самой себе.
— Верно. Сверхсекретная ерунда. Как я могла забыть?
Мой желудок заурчал. Хотя для меня еда оказалась слишком перченой, я не могла не признать, что она была весьма вкусной. Несколько минут мы ели в тишине. Я практически доела свою энчиладу, когда Алехандро заговорил.
— А в Индианаполисе холодно? — спросил он.
Я пожала плечами, когда закончила жевать, уже привыкшая к его спонтанным расспросам и пустой болтовне.
— Пока нет. Обычно там холодно лишь зимой. Но, — я замолчала, смочив горло, — раньше я жила на севере Мичигана. Зимы Индианаполиса с этим не сравнить.
Алехандро улыбнулся. Вот черт, мое сердце. Оно трепетало каждый раз, когда он обнажал эти белоснежные зубы.
— Как же так, детка?
— Эм, — Я вдруг занервничала, взглянув в его глубокие шоколадные глаза. А в голове пронеслись очень грязные мысли. И, как ни странно, все они включали в себя его обнаженное тело. — Ну, там намного больше снега. Зима начинается раньше и длится дольше. И не редко температура падает ниже нуля.
Алехандро хмыкнул, накладывая рис себе в тарелку.
— Почему кто-то вообще хочет там жить?
— Поверь мне, — Я заговорщицки наклонилась вперед. — Я задавала себе этот вопрос много раз. Индианаполис вовсе не так плох. То есть, там бывает сильный мороз, но в среднем температура держится до плюс тридцати и не падает ниже двадцати.
Алехандро растерянно смотрел на меня.
— О, — наконец догадался он, и его лицо смягчилось. — Вы, странные американцы, используете Фаренгейт.
— Странные? — спросила я, притворяясь обиженной. Я откинулась на спинку стула и с улыбкой на лице выгнула бровь.
Он скопировал мое выражение лица.
— Да, странные. Остальной мир использует Цельсий.
— Точно, — Я рассмеялась.
— А я никогда не видел снега.
— В самом деле?
— Да. То есть не в живую, — Он покачал головой, и темные волосы упали ему на глаза. Он выглядел таким расслабленным, даже невинным, когда мы вот так просто болтали. Но… Алехандро и невинность? Это было как никогда далеко от истины.
— А мне нравится снег. Я скучаю по зиме, хотя порой жалуюсь на холод и мне не терпится, чтобы поскорее потеплело.
— То есть иногда ты все-таки скучаешь по холоду? — спросил он с недоверием.
— И да, и нет. Я могу выдержать холод и снег в течение одного или двух месяцев, прежде чем мне захочется прогнать ее лопатой. Во время праздников все такое нарядное. Но после Нового года возникает желание, чтобы стало плюс семьдесят и солнечно.
Он снова рассмеялся, и его прекрасное лицо посветлело.
— Семьдесят это… где-то двадцать один градус по Цельсию.
— Двадцать один звучит очень холодно.
— А семьдесят звучит так, словно ты воспламенишься, едва выйдя из дома.
Я рассмеялась.
— Мне ясна твоя точка зрения, — Я опустила вилку и посмотрела на Алехандро. — Ты всегда жил здесь?
— Не в этом городе, но я жил в Мехико.
— Я предполагаю ты путешествуешь, хм… по работе?
— Иногда, — Он сверлил меня взглядом, словно пытался понять, что творилось у меня в голове. Это было не трудно. У меня не было секретов. Моя жизнь не была достаточно интересной, чтобы что-либо скрывать. Я сделала мысленную пометку, сотворить что-нибудь безрассудное и никому об этом не рассказывать.
— Куда же ты ездил?
Алехандро просто пожал плечами. Верно, об этом нельзя было говорить. Я сжала руки на коленях.
— Ты путешествовал просто для развлечения?
— Раньше, — сказал он, и легкая печаль исказила его лицо. — Теперь у меня не слишком много времени для веселья.
— У меня тоже самое, — пробормотала я.
— А почему у тебя не было времени на веселье?
— Я много работала, — К тому же, у меня было мало друзей. — Я, эм, пережила расставание и переехала. А чтобы оплатить аренду самой требовалось работать дополнительные часы.
Его глаза остановились в районе моей груди.
— Я ошибусь, если предположу, что это ты с ним порвала? Не могу представить, чтобы кто-то в здравом уме бросил тебя.
И снова я покраснела. Черт. Мне нужно было контролировать свои чувства.
— Ну, не совсем так. Я не очень люблю говорить об этом, — Потому что мне было стыдно. Я не успела ничего задолжать Алехандро, но мне не хотелось, чтобы он считал меня слабачкой.
— Значит дело было в другом. Почему он бросил тебя?
Я скрестила руки на груди и вздохнула.
— Я не могла дать ему желаемое.
Он не ожидал это услышать.
— О чем ты?
— У меня не было члена, — Мои губы сжались в тонкую линию, и я откинулась назад, наслаждаясь ошеломленным видом Алехандро. — Да, я встречалась с геем.
— О, черт. Эм, прости? — Он нахмурился. — Прости. Мне жаль, Элли. Это очень печально, — Потом его красивое лицо расплылось в улыбке, и он весело расхохотался. — Как ты могла не знать?
Я не хотела, чтобы боль отразилась на моем лице, поэтому сжала руки и опустила взгляд.
— Уму непостижимо, — выпалил Алехандро. — Итак, снег. Он такой же как в кино?
Я подняла на мужчину немного удивленный взгляд, одновременно испытывая облегчение от резкой смены темы.
— Зависит от фильма.
Он ободряюще улыбнулся мне. Было что-то странное в его глазах, отчего мне казалось, что он не причинит мне вреда. Нет. Глупо было так думать.