— Идем дальше, — продолжила Наташа. — По числу дня рождения вы у нас шестерка, ну-ну, не обижайтесь, тут другая система, другая шкала ценностей. Вы только послушайте, — она перевернула несколько страниц: — Как число дня рождения шестерка остается непревзойденной. Натура честная, откровенная, надежная. Взгляды — прогрессивные, но с желанием создать себе имя, добиться уважения и расположения окружающих, поддерживать среди друзей мир и спокойствие, улучшить их жизненные условия. Они буквально излучают оптимизм и жизнерадостность, оправдывают доверенную им работу или должность, удовлетворяются достигнутым, не стремясь к вершинам карьеры и славы. В этом им препятствуют самодовольство и самоуспокоенность. Ну, это уже не о том. А если все сложить, то выходит: сыщик, следователь на государевой службе, профессионал, средний по званию, возможно, майор. Ведь все точно, так? — Вот еще, — продолжила она чтение, — шестерка красива своей функциональностью, устойчива, понимает толк в жизни, непробиваема для «высших материй», снисходительна к несовершенствам других, поскольку легко может их исправить, трудолюбива и изобретательна в практически полезных делах. Шестерка в жизни неразрывно и непосредственно связана с пятеркой, решает основную проблему пятерки — незащищенность, создавая возникшей жизни комфортные условия. — Кстати, я — пятерка, — уточнила Наташа и перевернула несколько страниц назад, — вот: пятерка обаятельна живой непосредственностью, изобретательна, не уважает авторитеты, бестактна, любит свободу и независимость и ухитряется ускользнуть от давления императива самым неожиданным образом; с ней интересно всем, но там, где ей скучно, она не задерживается; при всем том не обладает большой силой и нуждается в поддержке надежного мужчины-Шестерки. А в тонкой карме я еще и ведьма, вступившая в сговор с дьяволом и оправляющаяся по пятницам, точнее, в ночь с четверга на пятницу, на шабаш, где происходят обряды черной магии с заклинаниями, плясками и сексуальными оргиями. — Но сейчас речь не обо мне, а о вас и ваших оргиях. О, нет, моя девичья стыдливость не позволяет произносить такое вслух! — она в ужасе смотрела на книгу. — Синяя Борода да и только! Неравнодушны к молодым девушкам, ловко заманиваете их в свои сети, а они-то, глупышки, так и летят к вам, как мотыльки на огонь. Но что интересно, все происходит под знаком шестерки. На шестерке вы и успокоитесь. Это на шестой жене? Нет, это возраст. 60, 51 или 42? Получается 42, странно, рановато что-то успокоитесь, большинство в этом возрасте только начинают куролесить. А-а, конечно, от молодой жены с тремя детьми не больно-то побегаешь! — радостно воскликнула она, найдя нужное место. — С какими еще детьми? — выдавил Северин. — С мальчиками, с Иваном, Василием и Дмитрием, сейчас уточню последовательность и годы рождения. — Стоп! — выкрикнул Биркин. — Повтори, что ты сказала! Имена повтори! — Иван, Василий, Дмитрий, — послушно повторила Наташа. — Признавайся, выдумала? — Ну вот, всегда так! — обиженно сказала Наташа. — От тебя, дед, слова доброго не дождешься, чуть что, сразу — выдумала! Ничего я не выдумала, я рассчитала. Другие-то ценят! Так прямо и говорят, ты, Наталья, как будто свечку держала, все тютелька в тютельку сходится. Но Биркин ее уже не слушал. Отобрав листок, он перевернул его и воззрился на последовательность букв, бормоча под нос: «Очень интересно!» Северин же, немного пообвыкшийся в этой «нормальной» семье и решивший, что стал жертвой очередного розыгрыша, нанес ответный удар. — Позволительно ли подследственному задать вопрос высокочтимой прорицательнице? — спросил он, состроив серьезную физиономию. — Он навеен вашими словами о старых кладбищах. Как ваша тысячелетняя наука учитывает переход от юлианского календаря к григорианскому? Я-то по темноте привел дату рождения по новому стилю, а ведь надо-то, наверно, по старому, боюсь, не окажется ли блюдечко с трещиной? — Наташа, Евгений Николаевич зрит в корень, ты с ним поосторожней, — заметил Биркин, не отрывая внимательного взгляда от листка, — эдак он доберется до изобретения арабских цифр и десятичного счисления, а там и до Рождества Христова в свете изысканий древнеегипетских и древнееврейских мудрецов. — Какие же вы все, мужчины, зануды! — воскликнула Наташа. — Тут так о вас, Евгений Николаевич, и написано, я нарочно не стала зачитывать, чтобы вас не обижать. Вы ведь пятнадцатого родились, а пятнадцать символизирует полное жизненное проявление, включая в себя все стадии, предшествующие шестерке, так как пятнадцать есть сумма всех чисел от единицы до пяти, что может быть проинтерпретировано как оживление материальности гармонизированной поляризации Начала; и эти полнота и гармоничность пятнадцати являются причиной ее крайней, вот-вот, слушайте! — закричала Наташа: — ограниченности с точки зрения следующего, пятого уровня проявления духа. Действительно, пятнадцати очень трудно понять, что есть что-то, выходящее за пределы ее понимания, и тем более представить себе более высокую гармонию, духовность и жизненность, чем свойственны ей самой; с точки зрения развития духа ее косность гораздо выше косности шестерки. Помимо этого, все мужчины, относящиеся к пятнадцати, являются редкими занудами. Не верите, сами посмотрите, — она развернула фолиант к Северину и постучала пальцем в нужном месте. Северин посмотрел, прочитал, действительно — зануда. — Что ж, понемножку продвигаемся, — сказал удовлетворенно Биркин, отодвигая от себя листок, — осталось Древо Жизни. Итак… Профессора, особенно семидесятипятилетние, рассеяны и забывчивы, умудренные следователи снисходительны к невинным человеческим слабостям и привычны к многочисленным повторам, оскорбленные в лучших чувствах девушки глухи, так что ничто не мешало Биркину приступить к короткой лекции. — Начнем с мифологии. Древо Жизни присутствует в мифологии практически всех народов и актуализирует представления о жизни во всей полноте её смыслов. Наиболее наглядный образ жизни древние люди нашли в растительном мире, точнее, среди деревьев, особенно таких, чей срок жизни значительно превышал сроки человеческой жизни, — дуб, явор, ива, лиственница, кедр, сикомора, баньян, отсюда и пошло древо. Наши далекие предки поклонялись не кумирам и идолам, а именно деревьям, священным деревьям, некоторые из которых дотянули до нашего времени. — Так было во времена легендарные, языческие и сугубо конкретные. Затем пришла пора культуры, символов и обобщений. Наиболее известный образ Древа Жизни этой поры представлен в книге Бытия. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла, конец цитаты. Изгнав первых людей из рая, Бог лишил их и Древа Жизни. Поэтому, наверно, в других ветхозаветных текстах, за исключением притч Соломона, Древо Жизни не упоминается. — Через многие века Иоанн Богослов расцветил Древо Жизни новыми красками: двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева — для исцеления народов, конец цитаты. Им же гарантировалось право человека, соблюдающего заповеди, на доступ к Древу Жизни. Весомость гарантии несколько снижалась общей направленностью произведения упомянутого Иоанна, носившего название «Апокалипсис». — Другие авторы не менее дерзновенно пытались проникнуть в суть Древа Жизни. Например, в шумерской версии сказания о Гильгамеше описано дерево хулуппу, скорее всего, ива, растущее на берегу Евфрата, в его корнях жила змея, в ветвях — птица Анзуд, а в стволе — Лилит. Змея в свое время соблазняла Еву, а Лилит — Адама, обе весьма успешно. Тут же мы наблюдаем обычную путаницу Древа Жизни с Древом Познания. Но Лилит, точнее говоря, женщина, сокрытая внутри Древа Жизни, — очень распространенный мотив. В более широком смысле считается, что в Древе Жизни упрятаны жизнь и ее высшая цель — бессмертие, которое мыслится как особая жизненная сила. В других интерпретациях носителями жизненной субстанции выступают плоды Древа Жизни, чаще всего яблоки — райские яблоки, молодильные яблоки, золотые яблоки Гесперид, яблоки Идунн в «Младшей Эдде», а также находящаяся под Древом живая вода. Все это отдает сказкой, как, впрочем, и положено мифологии. — Совершенно другим предстает нам Древо Жизни в Каббале, — Биркин воодушевился, судя по всему, предыдущий экскурс в мифологию был ему малоинтересен, — по сути Эц ха-Хайим, так звучит Древо Жизни на древнееврейском, составляет квинтэссенцию Каббалы и считается основой для понимания вселенной и всего в ней сущего, включая Бога и душу человечества. Как заведено у евреев, изображение Древа даже отдаленно не напоминает дерево, а представляет собой десять симметрично расположенных сефир, соединенных двадцатью двумя путями, — Биркин перевернул заветный листок и на оставшемся после Наташиных упражнений месте стал набрасывать некую схему, не прекращая своих объяснений, — сефира — это древнееврейское слово, означающее «цифры», «эманации». Относится к десяти божественным состояниям бого-энергий, изображенным на Древе Жизни. — Пока не спрашиваю вас, Евгений Николаевич, понятно это или нет, ясно, что непонятно, но я сейчас в двух словах все объясню, — тут Биркин с некоторым удивлением воззрился на том в болотном переплете, лежащий под рукой у Северина, открыл его, уже с явным удивлением прочитал название, но тут же возбудился, — очень кстати эта книжица здесь оказалась! Есть в ней одна весьма показательная цитата, — он полистал книгу, — вот! Человека, проникнувшего в святая святых Каббалы, при виде доктрины столь простой и в то же время такой абсолютной охватывает восхищение. Необходимое единство идей и знаков, посвященное отражению большинства фундаментальных реальностей примитивными знаками, троица слова, букв и чисел; философия простая, как алфавит, полная и бесконечная, словно Логос; теоремы, затмевающие своим блеском и завершенностью пифагоровы; теология, для объяснения которой хватит пальцев на одной руке; бесконечность, легко умещающаяся в пустотах головы ребенка; десять цифр и двадцать две буквы, треугольник, квадрат и круг — все это элементы Каббалы и все это изначальные и первостепенные принципы написанного слова, тень Логоса Произнесенного, создавшего мир! В общем, сами увидите — ничего сложного и сверхзаумного. По рюмочке? — неожиданно предложил Биркин. Северин только кивнул, а потом механически опрокинул в себя рюмку. Сознание уже почти полностью покинуло его, лишь привычка к многоречивым собраниям удерживала его в вертикальном положении с головой, твердо сидящей на окаменевшей шее, и невидящими глазами, уставленными на докладчика. Биркин разливался еще около получаса, совершенно забыв о слушателе, но в конце концов и он выдохся, сказал устало: — В заключение упомяну о последней, так сказать, бытовой интерпретации Древа Жизни как генеалогического древа… — эти слова влетели в одно ухо Северина и незамедлительно покинули его голову через симметрично расположенное отверстие, не оставив по себе никакой памяти. Через какое-то время до него, как в полусне, донесся тихий диалог. — Мне кажется, что наш гость поплыл, — произнес немного растерянный мужской голос. — Ушел в астрал! — поддержал его женский. — Надо спасать человека! Возвращать на грешную землю! Протяни руку, там в тумбе припасена бутылочка коньяка, этот «Привет от Ноя» как-то незаметно испарился за время разговора. Вольем рюмку — вмиг очухается, средство проверенное. — Я знаю, что надо делать! Надо телевизор включить, какую-нибудь милицейскую передачу. — Это ты хорошо придумала, включай! — щелчок, тихий шелест, знакомый голос ведущего, сквозь который прорывался все тот же мужской голос. — Это что, новости? — Нет, «Чрезвычайное происшествие», новости потом будут. — Как ты их различаешь?! Раньше о программе «Время» шутили: все время о нем и немного о погоде. А теперь: все время о чрезвычайных происшествиях и немного о нем. — О ком о нем? — спросил Северин, приходя в себя. — Сами знаете о ком, — строго ответил Биркин, выплывая из тумана. — Знаю, — покорно согласился Северин, уставился в экран телевизора и тут же встрепенулся, — о московских происшествиях говорили? — Нет, пока о Чечне, там опять что-то взорвали, через пять минут в новостях повторят, — ответила Наташа, вполне материализовавшись. Северина Чечня не интересовала, его интересовало сегодняшнее убийство. Поэтому, услышав следующее сообщение, он успокоился, если начали говорить о старых делах, значит, запас свежих сенсаций на сегодня исчерпан. А ведущий между тем вещал. — Продолжается поиск преступников, похитивших неделю назад из закрытых фондов Румянцевской, бывшей Ленинской, государственной библиотеки ценнейшие книги, которые, по утверждению источника в Администрации Президента, президент Владимир Путин намеревался передать в дар канцлеру Германии Герхарду Шредеру, прибывающему в нашу страну на празднование 60-летия победы над Германией. Напомним, что преступники в ночь с воскресения 24-го на понедельник 25-го апреля проникли в здание библиотеки через подземные коммуникации, отключили сигнализацию и похитили первое издание книги Якоба Беме «Аврора, или Утренняя заря в восхождении»… — … или Корень или мать философии, астрологии и теологии, или Описание природы, как все было и как стало в начале: как природа и стихии стали тварными, также об обоих качествах, злом и добром; откуда все имеет свое начало, и как пребывает и действует ныне, и как будет в конце сего времени; также о том, каковы царства Бога и ада и как люди в каждом из них действуют тварно; все на истинном основании и в познании духа, побуждении Божием прилежно изложено Якобом Беме в Герлице, в лето Христово 1612, возраста же его на 37 году, во вторник, в Троицын день, — старательно произнесла полное название книги Наташа. — … с иллюстрациями Альбрехта Дюрера… — Что несут, что несут! — вступил с другой стороны возмущенный Биркин. — Дюрер жил лет на сто раньше Беме, какие иллюстрации?! — … и уникальное семитомное издание комментариев к Талмуду Хасидэ-Ашкеназ… — невозмутимо продолжал ведущий, не обращая внимания ни на подсказку девушки, ни на возмущение деда. — Хасидэ-Ашкеназ — это не название книги, а название общества, «Благочестивые из Германии»! — не унимался Биркин. — …написанных предположительно Йегудой Лива бен Бецалелем, — гнул свое ведущий, — и изданных в Праге в 1598 году. Эти книги находились в списке ценностей, перемещенных в СССР из Германии после окончания Второй мировой войны. По заявлению авторитетного сотрудника Министерства внутренних дел Российской федерации… — Авторитетными бывают только бандиты, сотрудники МВД могут быть высокопоставленными и не очень, компетентными и не очень, заслуживающими доверия и не очень, — вновь прошипел Биркин. — … следствие рассматривает различные версии, главными из которых являются: организация похищения представителями патриотических сил, таким образом протестующих против реституции культурных ценностей, и целенаправленная акция по заказу некоего западного покупателя. В последнем случае книги, скорее всего, уже вывезены за границу. По оценке экспертов их стоимость на черном рынке может достигать десяти миллионов евро. По инерции прослушали выпуск новостей. В «стране и мире» все было как обычно, техногенные катастрофы соперничали в разрушительности с буйством стихий, террористы с переменным успехом соревновались в смертоносности с пьяными водителями, выжившие в различных катаклизмах и родственники погибших дружно, но с небольшими национальными различиями, рыдали в камеру. Даже в разделе «о нем» речь шла о том же, глава государства привычно вещал об угрозе терроризма, о необходимости координации усилий в борьбе с терроризмом, о недопустимости двойных стандартов в подходе к проблеме терроризма. И вдруг… — Удивительное событие случилось в Москве. Второй день в небе над столицей парит орел (последовало изображение темной точки на фоне безрадостного неба). Согласно данным, полученным нашей редакцией, эта птица принадлежит к редкому роду, занесенному в Красную Книгу. Немногие оставшиеся особи этого царского, как его еще называют, орла гнездятся в высокогорных районах Гималаев, и ранее на территории России не наблюдались. Мы обратились за комментариями к ведущему орнитологу Московского зоопарка Ефиму Михайловичу Гимельфарбу (на экране появилась взлохмаченная голова на фоне замкоподобного входа в зоопарк). Яков Михайлович, как вы можете прокомментировать это событие? — Птица принадлежит к отряду Vultur Caesar, занесенному в Красную Книгу, — немного запинаясь от волнения, сказала голова, — немногие оставшиеся особи этого царского, как его еще называют, орла гнездятся в высокогорных районах Гималаев, — тут ведущий орнитолог прекратил повторять предыдущую партию и сделал новый ход, — к сожалению, Московский зоопарк никогда не располагал и не располагает ни одним экземпляром этого представителя пернатых, поэтому я могу продемонстрировать уважаемым телезрителям только фотографическое изображение. На экране возникла антрацитово-черная птица с широко расправленными крыльями, длинным крючковатым клювом и хищно расставленными лапами с длинными когтями, птица, которой невольно хотелось пририсовать вторую голову. — Все бы тебе, дед, телевидение наше ругать! — раздался голос Наташи. — Видишь, какой милый сюжетик, ни политики, ни криминала, птичка летает. Северин не стал разубеждать девушку, хотя мелькнувшая в голове мысль давала ему для этого все основания. Его почему-то неудержимо потянуло домой, в родную кровать. Он поблагодарил радушных хозяев за приятный и не без пользы проведенный вечер и, прихватив посошок, заковылял к метро. Глава 4 Дохлый, еще один Москва, 3 мая 2005 года, 11 часов вечера — Даже о проклятой птице рассказали, а о Юрии Павловиче опять ничего! — раздраженно подумал мужчина, выключая телевизор. — Ты бы, Алешенька, лег, на тебе лица нет, — раздался женский голос, — а хочешь, я тебе пирожка принесу с чаем. — Ничего не хочу! Спасибо, мама. Ты сама отдохни, — на короткой дистанции в несколько слов раздражение переломилось и перешло в почтительную любовь. Мужчина действительно выглядел неважно. По паспорту Алексею Владимировичу Никонову значилось тридцать четыре, на улице его принимали за мужа собственной матери. Он с детства не блистал ни силой, ни здоровьем, хотя и вымахал за метр восемьдесят. В пацанах он носил презрительное прозвище Прыщ, которое многочисленными свидетельствами пламенело на его лице и шее. Перейдя во взрослый разряд, он удостоился прозвища Дохлый, которое со смирением нес по жизни, представляясь при знакомстве как Лёха Дохлый, под тем же именем он фигурировал в объемистой милицейской объективке. Неприятности с законом у Лехи начались достаточно поздно, в восемнадцать лет, что давало его матери, Марфе Поликарповне, основание утверждать, что ее сын рос послушным и добрым мальчиком, и лишь потом нехорошие люди сбили его с пути истинного. На рабочих городских окраинах послушные добрые мальчики взрастали только в воображении писателей социалистического реализма, в реальности социализма, равно, впрочем, как и капитализма, в этих местах мужает пополнение всемирной армии преступников, с младых ногтей пребывающее в убеждении в неотвратимости предначертанного пути. Были немногие, которые вырывались за пределы этого круга обреченных, были и такие, которые страстно стремились в него попасть. К числу последних принадлежал Леха Никонов. Стремление подогревалось упорным нежеланием соседской шпаны принимать его в свои дружные ряды. Среди молодых в чести физическая сила, ловкость, безрассудная смелость, незатейливая веселость. Всем этим Леха был обделен от природы, что в сочетании с не очень, мягко говоря, привлекательной внешностью отвращало от него соседских мальчишек, не говоря уже о девчонках. Исключительно благодаря этому обстоятельству Леха избежал постановки на учет в детской комнате милиции и последующих первых обвинений в хулиганстве и других мелких правонарушениях. Залихватски засунутая в рот папироса «Беломор» не привлекла внимания целевой аудитории, выпитая же в одиночестве бутылка портвейна «Кавказ» отрыгнулась спазмами в желудке и жесточайшей головной болью, в результате до восемнадцати лет Леха не курил и не пил, что укрепило Марфу Поликарповну в высказанном выше мнении. Но Леха не сдался на милость судьбы, не отдался покорно потоку, несшему его через ПТУ прямо к заветной заводской проходной, которая должна была, по убеждению тех же писателей соцреализма, вывести его в люди. Проявив неожиданное упорство и недюжинную смекалку, он самостоятельно освоил чрезвычайно ценную специальность, став мастером по открыванию разного рода запоров и замков, неподвластных воздействию грубой физической силы. Начал он, как водится, с замка серванта, где мать хранила деньги, тоненькую пачку, полностью иссякавшую ко дню зарплаты. (Нетрудно догадаться, что никаких сбережений, равно как и отца Лехи, в доме не было и в помине.) В защиту мальчика отметим, что он не стал потрошить семейную кассу, разве что совсем чуть-чуть, на мороженое. Все же в чем-то Марфа Поликарповна была права, материнское сердце более верный барометр, чем холодная голова государственных обвинителей. В конце концов, на подающего надежды молодого специалиста обратили внимание, не местные подросшие громилы, а нехорошие солидные люди. Но Лехе не повезло, и он схлопотал первый срок. Незадачливая судьба и тут сыграла с ним злую шутку, в последующие годы на свободе он находился считанные месяцы, вскоре после очередного освобождения возвращаясь обратно на нары. Отчасти это объяснялось тем, что каждый раз, выходя за ворота лагеря, он попадал в новую, неизвестную ему страну, где все было другим — люди, деньги, улицы, магазины, опять же замки. К тридцати трем годам на его счету была уже четвертая «ходка» и клеймо особо опасного рецидивиста. Новая жизнь для Лехи началась, когда старая стремительно побежала к финишу. Врачи ошибаются реже судей, к тому же они ошибаются в сторону меньших сроков, а судьи — больших. Приговор врачей был окончательным и обжалованию не подлежал: рак крови, максимум шесть месяцев. Так прояснилась удивлявшая всех особенность Лехиного организма — к нему, Дохлому, не липли обычные лагерные болезни, ни туберкулез, ни триппер, ни язва желудка, даже зубы его пребывали в неизменном дуплисто-кариесном состоянии, как видно, смертоносные бациллы и вирусы не лезли в дом, занятый более сильным хозяином.