Статья оказалась короткой, ибо расписывать было нечего. В ней говорилось, что на сайте «Авиэйшн уик» опубликовали сообщение о том, что Уитни Вэнс умер после непродолжительной болезни. Ни имен, ни подробностей. Лишь пара строк: Вэнс тихо скончался в своем пасаденском имении. — Проклятье! — прорычал Босх, захлопнув ноутбук. Подтверждения в заметке не было: «Таймс» лишь давала ссылку на сообщение, опубликованное на «Авиэйшн уик». Задумавшись, как быть дальше, Босх вскочил и прошелся по комнате. Почему-то ему не верилось, что Вэнс тихо скончался у себя дома. Его кольнуло чувство вины. Проходя мимо обеденного стола, он заметил визитку Вэнса. Достал телефон, набрал номер. На сей раз на звонок ответили. — Алло? Голос этот не был голосом Уитни Вэнса, поэтому Босх промолчал. — Мистер Босх? Помедлив, Босх спросил: — С кем я говорю? — Это Слоун. — Он и правда умер? — Да, мистер Вэнс перешел в лучший мир. В ваших услугах больше нет необходимости. Прощайте, мистер Босх. — Что, сволочи, приморили старика?! Не успел он договорить, как Слоун повесил трубку. Босх собирался нажать кнопку повторного набора, но понял, что на звонок никто не ответит. Вскоре этот номер будет отключен, и связь Босха с империей Вэнса оборвется окончательно. — Проклятье! — повторил он. Пустой дом отозвался эхом. Глава 23 Полночи Босх не спал: смотрел то «Си-эн-эн», то «Фокс-ньюс». Время от времени заходил на сайт «Таймс», не видел ничего нового и закрывал браузер. Суточный цикл новостей как будто отменили: нигде не говорилось ни о причине, ни о других обстоятельствах смерти Вэнса. Никаких подробностей не было, разве что по телевизору время от времени показывали старые фотографии и крутили видеоролики с Вэнсом. Короче говоря, событие это освещалось весьма скудно. Часа в два ночи по «Си-эн-эн» пустили интервью Вэнса в передаче Ларри Кинга, приуроченное к выходу книги. Босх посмотрел запись с интересом, отметив, что в те времена Вэнс был человеком энергичным и весьма обаятельным. Через какое-то время Босх уснул прямо в кожаном кресле перед телевизором, рядом со столиком, на котором стояли четыре пустые бутылки. Когда он проснулся, телевизор все еще был включен. Открыв глаза, Босх увидел на экране фургон коронера: тот выехал из ворот поместья Вэнса и свернул на Сан-Рафаэль. Затем оператор нацелил камеру на черные металлические ворота. Те закрывались. Временно́й метки на экране не было, но запись сделали в темное время суток. Вэнс, разумеется, был особо важной персоной, а посему коронерская служба забрала тело лишь ночью, после тщательного расследования обстоятельств смерти. Должно быть, на месте присутствовали детективы из Управления полиции Пасадены. В Лос-Анджелесе было семь утра, а это значило, что СМИ Западного побережья уже знали о смерти Вэнса все, что только можно. По «Си-эн-эн» показали финансового аналитика — тот говорил, что Вэнс владел контрольным пакетом акций компании, основанной его отцом, и строил предположения о том, что будет после его смерти. Он заявил, что о наследниках Вэнса «ничего не известно» и имущество покойного будет распределено в соответствии с завещанием. И добавил, что душеприказчик Вэнса — некий Сесил Доббс, адвокат из Сенчури-Сити, — пока что не выходил на связь, поскольку в Лос-Анджелесе раннее утро. Нужно было вставать и ехать в Сан-Фернандо, проверять новые сообщения по Москиту. Босх осторожно встал, чувствуя, как вся его спина выражает решительный протест против ночевок в кресле, и ушел в спальню, чтобы принять душ и привести себя в порядок перед рабочим днем. После душа он почувствовал прилив бодрости, хоть и знал, что это ненадолго. Оделся и понял, что страшно голоден. На кухне он сварил полкофейника кофе, после чего принялся шарить по полкам в поисках чего-нибудь съестного. Когда дочь уехала на учебу, Босх перестал следить за запасами продуктов. Ему удалось найти лишь упаковку вафель «Эгго». Та лежала в морозилке и была почти пуста: в отряде осталось лишь двое бойцов, и на обоих заметны были следы глубокого обморожения. Босх сунул их в тостер и решил надеяться на лучшее. Еще раз прошелся по шкафчикам, заглянул в холодильник, но не нашел ни сиропа, ни масла, ни даже арахисовой пасты. Выходит, ему предстояло сражаться с вафлями в одиночку. Он налил кофе в чашку, оставшуюся со времен его работы в убойном отделе УПЛА. На ней была надпись: «Когда ваш день закончился, наш только начинается». Вафли без сиропа или других добавок оказались вполне транспортабельны. Босх унес их в гостиную и съел за разбором вчерашней почты. Дело нехитрое: в четырех из каждых пяти конвертов была реклама, и Босх даже не стал их открывать. Такие письма он складывал в стопку слева от себя, а остальные, заслуживающие внимания, отправлялись направо. Среди них были конверты, адресованные соседям и по ошибке угодившие в его почтовый ящик. Наконец он взял в руки пухлый желтый конверт формата А5. Внутри было что-то тяжелое. Адрес Босха был нацарапан дрожащей рукой, а обратного адреса не было. На письме стоял штамп почтового отделения Южной Пасадены. Открыв конверт, Босх вытряхнул на стол золотую ручку и тут же узнал ее, хотя на этот раз она была закрыта колпачком. Это была ручка Уитни Вэнса. Кроме нее, в конверте было два отдельно сложенных листка писчей бумаги, судя по светло-желтому цвету — высочайшего качества. На первом было письмо, написанное Уитни Вэнсом от руки и адресованное Босху. Внизу шел печатный колонтитул с именем Вэнса и адресом на Сан-Рафаэль-авеню. Письмо было датировано прошлой средой. Стало быть, Вэнс написал его на следующий день после встречи с Босхом. Детектив Босх! Если Вы читаете эти строки, моя верная Ида сумела доставить Вам этот конверт. Я доверяю ей уже много десятилетий. Теперь же я доверяю и Вам. Познакомиться с Вами было весьма приятно. Вы достойный человек, способный сделать верный выбор под давлением любых обстоятельств, и я полагаюсь на Вашу честность. Что бы со мной ни случилось, я хочу, чтобы Вы продолжали поиски. Если на свете существует мой наследник, я хочу, чтобы ему досталось все, что принадлежит мне. Найдите этого человека. Верю, что Вам это по плечу. Старику важно знать, что в конце пути он исполнил свой долг. Берегите себя. Будьте бдительны и настойчивы. Уитни П. Вэнс 5 октября 2016 г. Дважды перечитав письмо, Босх развернул второй листок. Текст на нем был написан все тем же неровным, но разборчивым почерком. Завещание и последняя воля Уитни Вэнса 5 октября 2016 г. Я, Уитни Вэнс, проживающий в городе Пасадена, округе Лос-Анджелес, штате Калифорния, пишу это Завещание собственной рукой, чтобы распорядиться имуществом, оставшимся после моей смерти. В момент написания данного Завещания я нахожусь в здравом уме, твердой памяти и ясном сознании, действую добровольно и понимаю значение собственных действий. Я не женат. Данным Завещанием я аннулирую все предшествующие Завещания и Добавления к ним, объявляя их недействительными и не имеющими законной силы. В настоящее время мною нанят частный детектив Иероним Босх. Ему поручено выявить и найти моего потомка и наследника, зачатого весной 1950 года мною и Вибианой Дуарте и рожденного последней в должный срок. Мистер Босх обязан представить все необходимые генеалогические и научные доказательства родства, после чего наследник вступит в право владения моим имуществом. Назначаю Иеронима Босха моим единственным душеприказчиком и исполнителем данного Завещания без каких-либо обязательств или дополнительных условий. Также мистер Босх погасит все мои долги, оставив себе разумную компенсацию за свои услуги. Иде Таунс Форсайт, моей секретарше, подруге и наперснице в течение последних 35 лет, я завещаю, передаю и отписываю $ 10 000 000.00 (десять миллионов долларов США) вкупе с благодарностью за дружеские советы и верную службу. Моему отпрыску, потомку и наследнику, последнему из рода Вэнс, я завещаю, передаю и отписываю в безусловное владение все остальное свое имущество, целиком и полностью, во всем его многообразии, включая банковские счета, акции, облигации, деловые предприятия, дома и прочую недвижимость, а также все мои личные вещи и движимое имущество. В отдельном порядке я завещаю моему наследнику золотую ручку, коей написано данное Завещание. Ручка эта была сделана из золота, добытого моими предками, и передавалась из поколения в поколение — с назиданием хранить ее и передать своим потомкам. Данное Завещание написано и подписано моей собственной рукой. Уитни П. Вэнс 5 октября 2016 г., 11:30 по тихоокеанскому времени Сказать, что Босх был ошарашен, значит ничего не сказать. Он перечитал текст, но изумление его не уменьшилось. В руках у него был документ стоимостью в миллиарды долларов. Этот листок способен был изменить курс развития огромной корпорации и целой промышленной отрасли, не говоря уже о судьбе ничего не подозревающей женщины, рожденной сорок шесть лет назад. Женщины, которая даже не помнила своего отца. Конечно, если она еще жива. И если Босх сумеет ее найти. Перечитав письмо в третий раз, он почувствовал, что слова Вэнса задели его за живое. Да, Босх будет настойчив и бдителен. Сложив оба документа, он убрал их назад в конверт. Повертел в пальцах тяжелую ручку и отправил ее туда же. Босх понимал, что однажды ему предстоит доказать подлинность завещания. Он и без того усложнил ситуацию, когда вскрыл конверт и ознакомился с его содержимым. Босх отнес письмо на кухню, где спрятал его в большой пластиковый зип-пакет. Теперь нужно было обеспечить сохранность завещания. Ясно, что многим захочется уничтожить этот документ. После смерти Говарда Хьюза, к примеру, всплыло сразу несколько завещаний. Босх не помнил, какое из них признали истинным, но претендентов на его состояние оказалось немало. Так же, пожалуй, будет и в случае с Вэнсом. Нужно было сделать копии документов, а оригиналы и конверт отвезти в банк и спрятать в депозитной ячейке. Вернувшись в гостиную, Босх выключил телевизор, чтобы тот не мешал звонку, после чего нажал кнопку быстрого набора, привязанную к номеру Микки Холлера. Единокровный брат Босха ответил после первого гудка: — Что стряслось, брателло? — Скажи, я могу обращаться к тебе как к своему адвокату? — Чего? А, ну да. Конечно можешь. Опять что-то натворил? — Ха-ха! Сейчас ты сильно удивишься. Если стоишь, присядь. — Уже сижу. На заднем сиденье «линкольна». Еду в гости к подружке Кларе Фольц. Холлер имел в виду, что направляется в суд Даунтауна. Официально тот назывался Центром уголовного правосудия имени Клары Шортридж Фольц. — Ты в курсе, что умер Уитни Вэнс? — спросил Босх. — Ага, слышал что-то по радио, — ответил Холлер. — Ну да, миллиардер сыграл в ящик. Мне-то какое дело? — У меня в руках его завещание. Вэнс прислал его на мой домашний адрес. Здесь говорится, что я его душеприказчик. И я понятия не имею, что мне с этим делать. — Братик, ты прикалываешься?