Вальдес, человек неглупый, понял, что у Босха на уме: — Думаете, Белла мертва? Помедлив, Босх мрачно кивнул: — С какой стати он оставил бы ее в живых? В отчете профайлера сказано, что рано или поздно Москит решится на убийство. Белла могла его опознать. Нет, ну правда, с какой стати? Вальдес понурил голову. — Простите, шеф, — сказал Босх. — Просто я реалист. — Знаю, — произнес Вальдес. — Но мы будем искать ее, пока не найдем. Живую или мертвую. — Правильное решение. Похлопав его по плечу, Вальдес вернулся в дом. Пробравшись между ящиками, Босх вышел на подъездную дорожку и направился к грузовичку Доквейлера. Тот был не заперт. Босх открыл пассажирскую дверцу: если Белла Лурдес была в кабине, то сидела рядом с водителем. На сиденье стоял большой пакет с логотипом «Макдоналдс». Он был закрыт. Сняв перчатку, Босх коснулся его тыльной стороной пальцев. Еще теплый. Должно быть, Доквейлер купил еду незадолго до приезда домой. Снова надев перчатку, Босх раскрыл пакет. Фонарик, что он поднял с лужайки, все еще был у него в заднем кармане. Босх достал его, посветил в пакет и увидел две картонные коробки с гамбургерами и две большие порции картошки фри. Он знал, что здоровяк вроде Доквейлера запросто может умять такую гору еды за один присест. Но еще он знал, что этот ужин, скорее всего, рассчитан на двоих. Впервые с тех пор, как полицейские вошли в дом Доквейлера, в душе у Босха затеплилась надежда, что Белла все еще жива. Он задумался, зачем Доквейлер заехал домой, прежде чем отвезти еду своей жертве. Неужели Белла где-то здесь и Босх просто не сумел ее найти? Он вспомнил про овраг за домом Доквейлера. Быть может, Белла там? Оставив пакет с едой на месте, Босх поводил лучом фонарика по черному коврику и боковинам пассажирского сиденья, но не увидел ничего примечательного. Никаких следов Беллы. Не выключая фонарика, он перешел к кузову. Посветил в дальние углы, осмотрел металлический кожух и снова не увидел ничего подозрительного. Ни следов Беллы Лурдес, ни улик против Москита. Но все же Доквейлер стоял над кузовом, когда у Вальдеса чирикнул телефон. И еще он открыл гараж, хотя не собирался ставить в него свой грузовичок. Босх никак не мог понять, что все это значит. В кузове была перевернутая тачка, двухколесная транспортировочная тележка, несколько инструментов с длинными черенками: три лопаты, мотыга, кирка и щетка для подметания, а еще пара чехлов для защиты рабочего места от пыли. Все лопаты были разные: одна штыковая и две совковые — первая поуже, вторая пошире. Похоже, они предназначались для уборки строительного мусора. Все лопаты были грязные. На штыковой осталась темно-красная глина, а на совковых — та же серая бетонная пыль, что и на одежде в ванне. Посветив на резиновое колесо тачки, Босх увидел застрявшие в протекторе кусочки бетона. Очевидно, Доквейлер совсем недавно работал с бетоном, но вряд ли замуровал тело Беллы Лурдес. На тряпках в ванной была такая же пыль, а комплектов одежды там было несколько. Пожалуй, Доквейлер возился с бетоном уже не раз и явно начал раньше чем восемь часов назад — то есть когда Белла еще не пропала. Однако, взглянув на глину на штыковой лопате, Босх призадумался. Яму Доквейлер мог выкопать когда угодно. Босх подтянул ручную тележку поближе к откидному борту, чтобы рассмотреть ее как следует. На колесной оси была бирка с надписью: «Инвентарь департамента общественных работ, г. Сан-Фернандо». Доквейлер то ли стащил, то ли позаимствовал тележку в личных целях. Наверняка при ближайшем рассмотрении окажется, что многие инструменты в грузовике и гараже были украдены из мастерской во дворе департамента общественных работ. Но Босх по-прежнему не понимал, зачем Доквейлер склонился над кузовом и для чего ему в тот день понадобилась транспортировочная тележка. Для дальнейшего обыска нужна была причина посерьезнее, чем срочные обстоятельства. Босх отошел от грузовичка и достал телефон. Пролистал список контактов до буквы «С»: под ней были записаны телефоны судей, с которыми у Босха были достаточно теплые отношения — настолько, что он сумел выпросить у них номера мобильников. Для начала он позвонил судье Роберту О’Ниллу. Тот однажды вел четырехмесячное разбирательство по делу об убийстве, где Босх выступал в роли старшего детектива. Уже коснувшись иконки звонка, Гарри спохватился и взглянул на часы. Одиннадцати — того самого часа, когда судья превращается в тыкву, — еще не было. Если же позвонить судье после одиннадцати, добра не жди, будь ситуация хоть дважды чрезвычайной. О’Нилл ответил почти сразу. Судя по голосу, он не спал и не был пьян. Что ж, это неплохо. Однажды у Гарри был случай, когда адвокат поставил под вопрос законность ордера, потому что судья дал разрешение на обыск в три часа ночи, когда Босх его разбудил. — Судья О’Нилл? Это Гарри Босх. Надеюсь, не потревожил. — Гарри, добрый вечер. Нет, не потревожили. В последнее время я ложусь поздно, а засыпаю и того позже. Босх не понял, что он имеет в виду. — Вы в отпуске, сэр? Вы не могли бы заверить аффидевит[8] по телефону? У нас тут пропала… — Гарри, позвольте вас перебить. Вы, наверное, не слышали, что я уже три месяца как ушел в отставку? Новость была неожиданной, и на мгновение Босх даже растерялся. Уволившись из УПЛА, он перестал следить за перипетиями в здании суда Клары Фольц. — В отставку? — переспросил он. — Вот именно, — сказал О’Нилл. — И вы, насколько мне известно, тоже. Это какой-то розыгрыш? — О нет, сэр! Это не розыгрыш. Сейчас я представляю Управление полиции Сан-Фернандо. И мне пора. У нас тут ЧП. Простите, что побеспокоил. И Босх, не дожидаясь новых вопросов, завершил звонок. У него не было времени на пустые разговоры. Вернувшись в раздел контактов, он стер номер О’Нилла, после чего позвонил Джону Хоутону: тот был следующим в списке дружелюбно настроенных судей. Среди местных копов и юристов он был известен как Пострел Хоутон. Он имел разрешение на скрытое ношение оружия, и однажды, когда во время процесса по делу о мексиканской мафии обе стороны затеяли нешуточную перебранку, Хоутон, призывая к порядку в зале суда, выстрелил в потолок. После этого судебный комитет округа и Калифорнийская ассоциация адвокатов вынесли ему порицание, а городской прокурор обвинил Хоутона в незаконном применении огнестрельного оружия и мелком правонарушении. Несмотря на это, Хоутон раз за разом баллотировался на пост судьи, и всегда успешно. Он тоже не спал и не был пьян. — Гарри Босх? Я думал, вы ушли в отставку. — Ушел, а потом опять пришел. Сейчас работаю в полиции Сан-Фернандо — на общественных началах, разбираю нераскрытые дела. Но звоню по другому поводу. У нас тут чрезвычайная ситуация. Пропал сотрудник полиции. Я стою у дома подозреваемого, и мне нужно провести обыск. Мы надеемся, что она еще жива. — Она? Это женщина? — Да, сэр. Она детектив. Мы считаем, что подозреваемый — серийный насильник — похитил ее часов семь-восемь назад. Дом уже осмотрели, но по-быстрому, в рамках срочных обстоятельств. Теперь же нужно провести тщательный обыск. Найти детектива и улики по делу об изнасилованиях. — Понял. — Дело очень срочное, и мне некогда ехать в участок и распечатывать аффидевит. Скажите, можно изложить вероятную причину по телефону, а бумаги прислать завтра? — Давайте, я вас слушаю. Преодолев первый барьер, Босх следующие пять минут рассказывал, как полицейские, расследуя дело Москита, вышли на Доквейлера, — в красках и со множеством не относящихся к делу подробностей, чтобы судья проникся столь яркой картиной и выдал разрешение на обыск. Лопаты в кузове грузовичка, пакет с ужином на две персоны, ужасная грязь в доме, полицейское прошлое Доквейлера — все эти детали пришлись весьма кстати, и Хоутон дал добро на обыск дома и машины подозреваемого. Не скупясь на благодарности, Босх пообещал завтра же прислать судье аффидевит в письменном виде. — Ловлю на слове, — сказал Хоутон. Глава 32 Окончив разговор, Босх вернулся в дом и опять поманил Вальдеса — тот стоял на прежнем месте, в кухонной арке. Шеф тут же вышел в прихожую и остановился у входной двери, рядом с Босхом. Из кухни доносился голос, но на сей раз говорил не Тревино. Говорил Доквейлер. Босх хотел сказать, что получил устное разрешение на обыск, но Вальдес его опередил. — Тревино его расколол, — взволнованно зашептал он. — Доквейлер вот-вот расскажет, где она. Говорит, еще жива. — Расколол? — оторопело повторил Босх. Вальдес кивнул: — Поначалу отнекивался, а потом такой «ну ладно, вы меня прищучили». Босху нужно было это видеть. Он направился к кухонной арке, задаваясь вопросом, почему ему не верится в успех Тревино. Неужели это глас тщеславия и уязвленной гордости? Или же дело в чем-то другом? Он вошел на кухню. Доквейлер по-прежнему сидел за столом, руки его были заведены за спину и пристегнуты к стулу. Он поднял взгляд, ожидая увидеть Вальдеса, но вместо этого увидел Босха, и лицо его на мгновение изменилось — на нем мелькнуло то ли разочарование, то ли что-то еще. До этого вечера Босх не был знаком с Доквейлером и не знал, как читать его мимику. Но вскоре он понял, в чем дело. Кивнув в его сторону, Доквейлер произнес: — Он здесь не нужен. Пока не уйдет, я ничего не скажу. Тревино, обернувшись, увидел, что подозреваемого смутил не Вальдес, а Босх. — Детектив Босх, — сказал он, — почему бы вам… — Почему бы? — перебил его Босх. — Боитесь, как бы я не увидел, что у вас здесь не допрос, а профанация? — Босх! — рявкнул Тревино. — Выйдите из комнаты, сейчас же! Этот человек готов сотрудничать с полицией. Если он хочет, чтобы вас здесь не было, вас здесь не будет. Босх не двинулся с места. Ситуация была весьма нелепой. — Воздуха ей осталось всего ничего, — сказал Доквейлер. — Надумал играть в игрушки, Босх? Если что случится, это будет на твоей совести. Босх почувствовал, как Вальдес схватил его за плечо, собираясь вывести из кухни. Он взглянул на Систо. Тот стоял возле раковины за спиной у Тревино. Глупо улыбнувшись, он покачал головой, словно перед ним был не Босх, а жалкое недоразумение, от которого никак нельзя отделаться. — Гарри, давайте выйдем, — сказал Вальдес. Босх в последний раз посмотрел на Доквейлера, пытаясь понять, что у него на уме, но глаза его были пустыми и безжизненными. Это были глаза психопата. В этот момент Босх догадался: Доквейлер задумал что-то нехорошее. Еще бы понять, что именно. Вальдес потянул Босха за руку, и тот наконец повернулся к арке. Вышел из кухни и направился к двери. Вальдес следовал за ним, чтобы Босх не надумал вернуться.