Мадемуазель Сафи Фараш дону Хуану Медино Дорогой мессир, Я понимаю, что все разговоры бесполезны, и вы не желаете ни ответить мне, ни явиться в Париж, где вас ждут. Но мне придется рассказать вам нечто, что, возможно, изменит ваше решение. Это не угрозы и даже не предостережение. До меня дошли слухи, что вы планируете бракоразводный процесс, поэтому мне хочется предупредить вас. Во первых есть несколько человек, которые так же прознав о ваших намерениях, ждут не дождутся, когда же вы ославите Валери по всему свету, чтобы спасти ее от жестокости и осуждения общества. Среди этих господ есть и весьма знатные и могущественные особы. И, во-вторых, не спешите с разводом. У Валери весьма неблагоприятные прогнозы на предстоящие в скором времени роды. Возможно, вам не придется пятнать свое и ее имя, все разрешится само собой. Вам осталось подождать всего четыре месяца. Сафи Дон Хуан Медино мадемуазель Сафи Фараш Дорогая моя Сафи, Я не хотел отвечать тебе, но сейчас ты переходишь границы дозволенного. Не надо угрожать мне, я не планирую ехать в Париж в любом случае, и обязательно отправлюсь в Рим. Я знаю, что Валери не ждет меня, и если бы она хотела, она бы непременно написала мне сама, не привлекая к этому тебя или других людей. Поэтому оставь себе свои угрозы. Я знаю, ты всегда была на моей стороне, но на данный момент я не нуждаюсь в твоей помощи, т. к. не испытываю больше страсти к мадам Валери. Единственное мое желание — это больше никогда ее не видеть. Дон Хуан Медино Жаку, барону де Шатори Уважаемый барон, Как я понимаю, вы и месье де Безье вполне способны справиться с мадам Валери, поэтому мое присутствие в Париже не необходимо. К сожалению на данный момент дела не позволяют мне бросить все и мчаться сломя голову на помощь вам, тем более, что эта помощь вам и не понадобится. Я всецело доверяю вам и месье де Безье. Дон Хуан Медино дону Антонио Медино Дорогой брат, Я получил письмо от Сафи, и хочу узнать твое мнение об этом послании. Мне непонятно, почему все эти люди настойчиво требуют моего присутствия в Париже, возможно, это Валери заставляет их всех писать мне? Единственное, что сейчас может сподвигнуть меня отправиться в Париж, это ее личная просьба. Хватило бы только одной строчки, и я, как обычно, бросился бы к ней. Но мне написали все, кроме нее. Насчет моего исцеления — я двигаюсь в обратном направлении. С каждым письмом мое состояние только ухудшается. Письмо Сафи окончательно лишило меня сна и спокойствия. Возможно, бракоразводный процесс — не лучший способ свести счеты с Валери де Флуа. Прошу тебя прочесть письмо Сафи и написать мне все, что ты по этому поводу думаешь. Дон Антонио Медино Жоржу, графу де Безье Уважаемый граф, Как я понимаю, ситуация, в которой оказалась Валери Медино такова, что требует вмешательства не только моего брата, но и всей моей семьи. Поскольку отец мой уже множество лет серьезно болен и не встает с постели, я являюсь фактическим главой семейства Медино. Мой брат сообщил мне о своем желании развестись с вашей бывшей подопечной Валери Медино, а так же о ее странном поведении в Париже. Прошу вас сообщить мне подробности происходящего, насколько это возможно. Заранее благодарен вам... Дон Антонио Медино донье Валерии Медино Дорогая моя Валери, К сожалению должен признать, что мой брат серьезно обижен на вас, но не теряю надежды на возможность примирения между вами. Какие бы намерения он ни выражал относительно вашего будущего, он глубоко переживает произошедшее, одновременно и любя и ненавидя вас. Я бы с радостью пригласил вас к себе в Мадрид, чтобы получше узнать друг друга, ведь теперь вы — член моей семьи, но понимаю, что в вашем положении такие дальние переезды могут быть опасны для здоровья. Поэтому умоляю вас не только беречь себя, но и позволить дону Хуану явиться к вам в Париж и попытаться наладить с ним хотя бы дружеские отношения. Я уверяю вас, что к этому нет никаких препятствий, кроме вашей и его гордости. Донья Валерия Медино дону Антонио Медино Дорогой брат, Меня очень обрадовало ваше письмо. Я благодарю вас за приглашение, как только позволит мое состояние, я обязательно воспользуюсь им, если к тому будет такая возможность. Так же как и вы, я была бы рада познакомиться получше, ведь мы с вами плохо знаем друг друга. Я соскучилась по Мадриду, поэтому буду счастлива снова посетить его. Касательно вашего брата, я не чиню ему никаких препятствий, он вполне свободен появиться в Париже, я не таю на него никаких обид, и никогда не прогоняла его от себя. Он покинул меня по собственному желанию. Как законный мой супруг, он может поселиться в нашем доме, где будет принят. Но лично я не стану предпринимать для этого каких-либо действий, я не вижу никакой своей вины перед ним. Если же он будет настаивать на аннулировании брака, я не стану ни оправдываться, ни чинить ему препятствий, так как считаю ниже своего достоинства играть в подобные игры. Я поставлю свою подпись под любыми необходимыми документами и признаю любую возлагаемую на меня вину, которая стала бы достаточной для того, чтобы освободить его от уз брака со мной. Валери Дон Антонио Медино дону Хуану Медино Дорогой брат, Определись со своими желаниями. На днях меня навестил кардинал В., с которым ты вступил в переписку, на мой взгляд весьма преждевременно, и который интересовался, насколько серьезны твои намерения и не являются ли они банальной угрозой в семейной ссоре. Пока нет ничего, кроме слухов, и все еще можно повернуть вспять. Если же ты явишься сюда или в Рим, процесс будет запущен и все перипетии вашей связи с Валери станут достоянием общественности. Если ты желаешь пройти через это ради мести своей супруге, то подумай еще много раз, нужна ли тебе подобная месть. В письме Сафи я не увидел ни реальных угроз, ни чего-то подобного. Если твоя жена плохо переносит беременность, вполне возможны разные эксцессы в родах, это естественный процесс и такова женская доля — платить жизнью за новую жизнь. Вряд ли Сафи стала бы кидаться такими словами, если бы по-настоящему не волновалась за Валери. Тем более, что Сафи совершенно права, и желая избавиться от Валери глупо затевать процесс против нее сейчас, если вполне возможно, он и не понадобится, и ты вскоре обретешь желаемую свободу. Я не понимаю, чего ты хочешь, и из твоего письма следует, что ты колеблешься. Пожалуйста, определись со своими желаниями, все происходящее серьезнее, чем тебе кажется. Жорж, граф де Безье, дону Антонио Медино Уважаемый дон Антонио, Я понимаю ваше беспокойство по поводу моей бывшей подопечной Валери Медино. Оказавшись одна в Париже, Валери сумела впутаться в несколько совершенно неоднозначных интриг, которые могут стоить ей и другим людям не только репутации и состояния, но и жизни. На данный момент я нахожусь в Париже, пытаясь разобраться во всех хитросплетениях этих интриг. Валери сейчас в полной безопасности и под моим опекунством, так как ее супруг не пожелал вмешаться. Оставить Валери в Париже одну было безумием, и дону Хуану это известно. Во всем произошедшем есть большая доля его вины. Мне бы хотелось узнать, будет ли инициирован бракоразводный процесс, о котором говорят уже в открытую, чтобы решить, что делать дальше. Если дон Хуан пожелает развестись с Валери, я готов увезти ее в свое имение, где она была бы в полной безопасности, и никто в ближайшее время не смог бы приблизиться к ней. Относительно него самого у меня тоже есть некоторые планы, так же как и по защите чести и достоинства моей подопечной. Пожалуйста, сообщите мне о его решении, чтобы я мог действовать более решительно. Жорж, граф де Безье, дону Хуану Медино Уважаемый дон Хуан, Вчера я получил письмо от кардинала В. Мне было странно узнать, что все слухи об аннулировании брака — не просто слухи, а что после всего, что произошло, вы готовы оставить Валери, даже не дав ей сказать слова в свое оправдание. Хотя вряд ли она будет оправдываться. Я нахожусь в недоумении от вашего поступка, и, если вы инициируете развод с Валери де Медин, я вынужден буду послать вам вызов. Филипп оставил нас двоих опекунами над своей сестрой не для того, чтобы вы при первых же трудностях (а вы должны были понимать, что женившись на Валери, вы обязательно столкнетесь с трудностями) оставили ее, более того, бросили одну в Париже. Вам отлично известно, что Валери необходимо сопровождение и постоянно нужна помощь. За то время, что меня не было (и в этом, конечно же, есть моя вина!) Валери успела натворить столько, что мне не хватит и года, чтобы загладить все разрушения, причиненные ею. Ваш же поступок я не могу назвать никак, кроме как полной безответственностью, а свое отношение к вам — полнейшим разочарованием. Если вы планируете окончательно порвать с Валери, то я останусь ее единственным опекуном, и вынужден буду защищать ее честь не только перед судом присяжных, но и перед судом Божьим. Валери просила меня не вмешиваться и предоставить вам действовать по своему усмотрению, но те обвинения, которые вы предъявляете ей, совершенно несостоятельны. Вам было известно все о ее беременности, вы женились на ней осознанно, зная обо всех ее приключениях. Я не могу понять, как после этого вы можете обвинять ее в сокрытии беременности от вас, и как можете позволить себе подобное поведение. Прошу вас как можно скорее сообщить мне о времени подачи иска, чтобы я мог явиться и оспорить его как опекун Валери в девичестве де Флуа. Валери же после рождения ребенка останется в моем имении, где я не позволю вам встречаться с нею. Если будет на то необходимость, я стану настаивать в суде на присвоении ребенку вашего имени. Вынужден так же сообщить вам, что в последнее время состояние Валери сильно ухудшилось, она ничего не ест и практически не выходит из комнаты. Ее отношение к вам и вашей затее с разводом — весьма скептическое. Если раньше мы с Сафи хотели вашего скорейшего возвращения, то на данный момент мы считаем, что в вашем присутствии более нет необходимости. Жорж Дон Антонио Медино Жоржу, графу де Безье Уважаемый граф, Как я понимаю из переписки, мой брат колеблется, и, скорее всего, все эти слухи о разводе — просто слухи. Если с самого начала он был сильно обижен на свою супругу, то в последнее время практически готов для примирения с нею. Я постараюсь повлиять на него, чтобы склонить его к примирению. Слухи же родились из-за его долгого отсутствия рядом с супругой, а так же от недоброжелателей, желающих внести разлад между ними. Как я понимаю, ни у кого не было намерений аннулировать брак, на котором мой брат так настаивал. Я уверен, что как только он закончит свои дела, он тут же появится в Париже в собственном доме и подле своей жены. Благодарю вас за заботу о моей родственнице, ведь если бы ни вы, мне самому пришлось бы ехать в Париж и разрешать все имеющиеся проблемы. Дон Хуан Медино мадемуазель Сафи Фараш Дорогая Сафи, Прости резкий стиль моего предыдущего письма и позволь обратиться к тебе с просьбой: напиши мне подробнее о состоянии Валери. Из письма Жоржа де Безье следует, что она чувствует себя очень плохо, но мне необходимы сведения из первых рук. Я очень переживаю за нее, я прошу тебя, не оставь без внимания мою просьбу. Мадемуазель Сафи Фараш дону Хуану Медино Дон Хуан, после того, что вы натворили, я не желаю ни давать вам каких-либо сведений, ни получать писем от вас. Валери сейчас находится в поместье графа де Безье, который заботится о ней, как родной брат. Более я не буду писать вам. Сафи. Глава 1 Катрин де Шатори стояла у раскрытого окна и смотрела в сад. В замке она была совершенно одна, не считая слуг, то и дело мелькавших, словно тени. Жак так и не появлялся, Валери, Сафи и Жорж де Безье отправились в Париж, куда ей не было доступа, пока она носила траур по своему отцу. Было очень тихо. Если до приезда Валери и Филиппа де Флуа тишина в замке вполне ее устраивала, то сейчас она бродила по коридорам, из комнаты в комнату и отчаянно тосковала. И дело было даже не в том, что отец и Сюзанна навсегда оставили ее. Нет. Раньше она была удовлетворена своей жизнью, целые дни проводя в обществе книжных героев. Но теперь она спускалась в библиотеку, смотрела на любимые тома, подходила к тому окну, где стоял дон Хуан, когда она пришла сюда в трауре по нему, открывала створки. Книги стали для нее мертвы, и она больше не находила в них ни интереса, ни утешения. Сюзанна была права. Герои ее книг умерли, а она, по странной случайности, была все еще жива. Ее нареченный граф де Безье уехал вместе с Валери. Он сопровождал ее в Париж, бросив Катрин совершенно одну и толком не попрощавшись. В день их отъезда Катрин стояла поодаль, но Жорж даже не обернулся к ней, и только когда Валери и Сафи стали обнимать ее на прощание, просто кивнул головой. Это было все, чего она удостоилась. Катрин расстроилась его поведению больше, чем отъезду кузины. Не о такой любви она мечтала. Не о таком муже молилась Богу. За все время прибывания Жоржа в замке они не сказали друг другу и пары фраз, и ни разу не оставались наедине. Да он к этому и не стремился. Катрин хоть и не любила его, но понимала неизбежность брака с ним, и ей хотелось видеть хоть какие-то проявления симпатии от своего нареченного жениха, а не просто изредка ловить на себе его задумчивый взгляд, который он прятал, как только она смотрела в его сторону. Все это никак не вязалось у нее с образом влюбленного мужчины, но когда она рассказала о своих мыслях Валери, та сильно удивилась. — Жорж влюблен в тебя, можешь не сомневаться. Он только и думает, что о тебе и много о тебе говорит. Возможно, с Валери он о ней и говорил. Катрин немного утешили слова кузины. Она видела, что с Валери Жорж держался гораздо свободнее, но стоило Катрин появиться вблизи, как он тут же замыкался и по большей части молчал. Иногда Катрин, зная кузину, задавалась вопросом, а не был ли он ее любовником. Но ответа на него, конечно, знать не могла. Это раздражало, и Катрин становилась все более нервной, неуверенной и несчастной. Когда же вся компания покинула ее, то разочарованию и тоске ее не было предела. Появившийся практически сразу же после отъезда Валери, Жак посмотрел на свою сестру, и через пару недель привез ей нанятую в Туре компаньонку. Это была молодая женщина, лет на пять старше Катрин, которую звали Элиза де Сернак. Потеряв средства к существованию, мужа и родив мертвого ребенка, Элиза не потеряла самого главного — желания жить, веселости и оптимизма. Невысокая брюнетка, ловкая, хорошенькая, она привнесла в жизнь Катрин луч света, и немного разогнала ее тоску. Элиза заставила Катрин выйти из дома, принимала за нее приглашения на разные увеселительные мероприятия, которые до этого Катрин не желала посещать. Всегда приподнятое настроение Элизы стало передаваться и Катрин. Она все еще молчала, но теперь у нее появилось желание поделиться с новой подругой своей душевной болью и разделить ее на двоих. Иногда Катрин могла позволить себе упомянуть о Жорже де Безье, но всю историю, которая произошла совсем недавно, так Элизе и не рассказала. Самой же большой радостью для Катрин было пришедшее совершенно неожиданно письмо от дона Хуана.