Ей хотелось кричать. Рвать на себе волосы. Причинить себе любую боль, лишь бы разбушевавшиеся мысли умолкли. — Мия? — обратился к ней Эдриан, и она перевела на него затуманенный слезами взгляд. Лицо мужчины выражало сочувствие. Она тяжело и протяжно выдохнула, ведь воздух в легких кончился. Хотелось сбежать отсюда. Подальше от этого человека, что своими вестями каждый раз убивает её. Хотелось побыть одной. Нет. Не одной. Хотелось к Эйлин. Свернуться калачиком, положив голову на её колено, и плакать, а та бы медленно гладила её по волосам, успокаивая своим хрипловатым ровным голосом. Но Эйлин была за сотни километров, и она не знает о них с Риком. Она осталась наедине со своим личным горем. — Извини меня, — она поднялась на ноги, что стали совсем ватными. — Мне нужно побыть одной. — Конечно. Отвезти тебя? — он сделал нетерпеливый жест официанту, требуя принести счет. — Нет. Я справлюсь. — Уверена? — он скептически оглядел её. — Да. Я позвоню Бену. Он отвезет меня. — Ну, позволь хотя бы дождаться, когда он приедет за тобой. Она открыла было рот, чтобы возразить, но тот опередил её: — Это не просьба. Я же вижу твоё состояние. Не хочу чтобы ты натворила глупостей. — Хорошо, — она достала телефон из сумочки. — Спасибо. *** Бен плавно вел машину по ярко освещенным улицам мегаполиса, вырубив звук у GPS координатора, то и дело поглядывая на сидящую сзади Мию в зеркало заднего вида. Она попросила приехать к гостинице «Хилтон» и отвезти её в кампус. Её голос был таким подавленным, что он тут же примчался и к своему удивлению обнаружил её в компании того рыжего франта, что приезжал на похороны Рика. Одета она была нарядно, но довольно просто, и на какой-то миг он ощутил укол ревности, думая, что Мия пошла на свидание с этим пижоном, но тут же откинул эту мысль. Её глаза были на мокром месте, от чего тушь размазалась по щекам и векам. Она попросила увезти её в кампус и ни о чем её не спрашивать, а её рыжий спутник одарил его ледяным взглядом, заставив Бена вновь вернуться к мысли о свидании. Погода испортилась. На ветровое стекло стали падать жирные дождевые капли. Бен в который раз мельком посмотрел на девушку, свернувшуюся на заднем сидении, глядящую в окно и теребящую цепочку от своей маленькой сумочки. Она не издавала ни звука, а из-за игры теней он не мог разобрать, плачет она или нет. Припарковав машину на университетской парковке, они еще некоторое время сидели в тишине. Дождь разгулялся не на шутку. Бен не хотел отпускать её вот так, да и она не торопилась выходить. Поправив зеркало заднего вида, чтобы видеть только её, он обратился к ней: — Что случилось? После недолгой паузы она ответила, все так же глядя в окно: — Я надеялась получить у него ответы, — её голос был совсем тихим и в нём чувствовалось опустошенность её души. — Хотела понять, как так получилось, что Рик оказался на том проклятом месте в тот день. Она тяжело вздохнула: — А в итоге узнала, что он изменял мне. Бен нахмурился и непроизвольно вцепился в свои джинсы. Большим пальцем левой руки он нащупал кольцо, что словно ядро придавливало его к сидению. — Это тебе тот человек сказал? — рискнул спросить. — Да, — она посмотрела прямо на него через зеркало. — Да и до этого я подозревала… «О Боже», — Бен прикрыл глаза. — Как только я услышала подтверждение своей догадки, — продолжала она, теперь уже глядя перед собой, — мне стало так больно. Словно… Словно мне выстрелили в сердце. И может тебе не понравится это, но мне так захотелось прийти к Эйлин за утешением. Словно маленькая девочка уткнуться в её колени и вдохнуть её запах. Запах жасмина. Запах дома. Запах матери. Бен внимательно слушал её речь, не перебивая. — Но Эйлин очень далеко, и она не знает о нас с Риком. А если и узнала бы, то вряд ли бы одобрила. Точнее, пришла бы в ужас. Так что даже будь она совсем рядом, я бы не смогла прийти к ней и поплакать о своём горе. Моей матери уже давно нет в этом мире, — она помолчала мгновение. — Я никогда не чувствовала себя такой одинокой. — Ты не одинока, — сказал он почти шепотом, заставляя её вновь посмотреть на него. — И ты не одинок. Она придвинулась и коснулась его предплечья. Бен накрыл её холодную руку своей. — Ты настоящее чудо, Бен, — произнесла она, прислонившись щекой к спинке сиденья. — Ты бы точно не причинил мне столько боли. Он задержал дыхание, в шоке поглядев на девушку. Но её лицо было спокойно, казалось, она подразумевала каждое сказанное слово. — Твоей будущей девушке очень повезет с тобой. Он ничего не ответил на это. Сидя словно пригвожденный. — Можешь взять машину. Завтра я возьму автобус. Зачем тебе в такой дождь ждать такси, — с этими словами она вышла из автомобиля прямо под проливной дождь. Бен отмер и выскочил за ней. — Мия! — он на ходу снял с себя куртку, чтобы закрыть её от безжалостных капель. — Не надо, Бен, — она остановилась, её подбородок дрожал. — Я люблю дождь. Ведь он скрывает слезы. — Я не позволю тебе промокнуть, — ответил он, сам уже весь мокрый. — Еще заболеешь. Оно не стоит того. — А, может, я хочу заболеть? — Не в мою смену, мисс, — произнес он твердо, глядя прямо в её глаза, обращая внимание, как поднялись в удивлении её брови. — Меня часто не было рядом. Особенно в последние несколько лет. Возможно, когда ты больше всего нуждалась во мне. Но не сейчас. Сейчас я здесь. И я не позволю тебе слечь, потому что мой брат умудрился обидеть тебя уже будучи мертвым. Знай, я всегда буду рядом с тобой и не только по той причине, что он ушел. Её губы задрожали, миг, и она уже обнимает его, прижимаясь к насквозь мокрой футболке с бейсбольными рукавами, а после резко отстраняется и бежит в сторону ограждения студенческого городка. Бен смотрел на её удаляющуюся фигурку, пока она не скрылась из виду, а после надел куртку, чувствуя, как хлопковая ткань прилипает к спине, и пошел пешком, сунув ключи от машины Мии в карман. Когда он добрался до гостиницы, время близилось к полуночи. Приняв горячий душ, он лег на кровать, ту самую, где позавчера спала Мия, вновь достав их совместные фотографии. Он бросил взгляд на кольцо, мирно лежащее на тумбе, а после на фото брата, где Мия получает диплом об окончании школы. — Зачем ты с ней так? — спросил он вслух изображение. Но, естественно, не дождался ответа. *** Когда Мия добралась до своей комнаты, она была насквозь вымокшей и вызвала своим видом округленные глаза и участливые вопросы других обитателей кампуса. Девушка старалась быстро отвязаться от них, не обращая внимание на тон. Меньше всего её сейчас интересовали их возможные обиды, а ей просто не терпелось остаться наконец одной. Как только дверь закрылась, она принялась крушить все, давая выход своему отчаянию, а выпитое недавно вино подстегивало её, разжигая кровь. Она швырялась тетрадками, разбрасывала вещи и мягкие игрушки. Но чем больше она создавала хаоса, тем больше ей казалось, что этого недостаточно. Хотелось сделать что-то грандиозно зловещее. Под стать её чувству глубокого оскорбления от предательства того, кого она любила всё это время, отдав всю себя без остатка. Она кинулась к вещам Рика из его кабинета, что она получила от Грэйс, и принялась уничтожать их. Первой вещью, попавшейся ей на глаза, была их с Риком фотография в красивой рамке, сделанная этим летом в Городе Ангелов. Мия не задумываясь швырнула её в стену, отчего стекло разбилось на сотни мелких осколков. Она оторвала обложку от ежедневника Рика и также разбила его кружку «Big Boss», которую подарила ему на день рождения. Она бы раздолбала и его подставку для стола со стеклянным глобусом, часами и выемкой для визиток, если бы настойчивый стук в дверь не остановил её. Пришедшей оказалась соседка с правой стороны, одна из девушек, с которой Мия делила ванную, выглядевшая крайне злой. Но как только Мия открыла ей, её лицо изменилось сначала на удивленное, а после на обеспокоенное. — Всё в порядке? Я услышала шум. — Все отлично, — быстро проговорила Мия. — Просто ужасный день. — Точно. Просто мне показалось, что… — Тебе показалось, — перебила её Мия. — Но спасибо за беспокойство. — Да не за что. Обращайся, — вымолвила вконец сбитая с толку соседка. Мия кивнула и закрыла дверь и тут же вздрогнула, как от удара током, и затряслась. Она ведь так и не сняла мокрое платье. Девушка повернулась и, увидев масштаб своей истерики, медленно осела на пол, обняв себя. «Как он мог поступить так со мной?» — думала она, стуча зубами. Но боль от предательства притупилась другой уже знакомой болью утраты, и девушка закрыла глаза от беспомощности. Холод и озноб заставили её подняться и сменить одежду на сухую, а организм требовал чего-то горячего и желательно съестного, ведь она так и не съела ничего существенного в ресторане. Хорошо, что в одном из ящиков стола у неё всегда были припасены крекеры и шоколадки. Поглощая сладости, она не без грусти оглядывала бардак, что учинила сама, не испытывая облегчения ни на йоту. Разве всё это важно теперь по сравнению с его смертью? Она направилась к разбитой рамке. Та развалилась на части, являя взору Мии маленький ключик, что скрывался внутри. А на оборотной стороне фотографии в самом углу оказалась комбинация из трех цифр. Глава двадцать третья