Несмотря на болезненную злость по факту его неверности, Мия все равно хотела докопаться до истины. Особенно после своей находки. Вчера вечером, у себя в комнате общежития она прошлась по его ежедневнику в поисках какой-либо подсказки. Но ничего не нашла. Ей не терпелось поделиться всем этим с Беном. А также испытывала страшную потребность излить душу, поплакаться на груди. Она обратила внимание, что рядом с ним она чувствует себя словно она дома. В безопасности и спокойствии. Теперь после того, как он освободил её от бремени собственного секрета, Мия знала, что может рассказать ему всё на свете. Но сейчас, молча следуя рядом, она не знала, как начать. Да и стоит ли? Скоро он уедет обратно на службу. Зачем грузить его своими догадками? Ему и так тяжело. Она же видит. И Рик все-таки его родной брат, вряд ли ему понравится, как она будет говорить о нём. Да и Бену не будет интересно слушать о её сердечных муках. Они ведь ничто по сравнению со смертью. — Расскажи мне о жизни летчика, — начала она, когда молчание стало невыносимым. — Я когда-то давно читала в каком-то журнале о курсе, что ты прошел. Там очень большой отсев. — Верно, — ответил ей Бен. — Отсеивают в основном по академической успеваемости, но и по физическим критериям, конечно. Мне помогло то, что я изучал аэронавтику в университете и окончил курсы подготовки офицеров с отличием. — Правда, что вам устраивали неделю «выживания»? — Да. Но через это проходят все подразделения, ну кроме штабных служащих, изначально выбравших просиживать задницы. — Вас пытали? — спросила она, окончательно переключившись на тему разговора. — Примерно. Не как в «Рембо», конечно. Инструктора стараются максимально приблизить условия курса к тому, что может ожидать в настоящем плену, но им нельзя было калечить нас. Ломать руки и там, не знаю, вгонять пластины под ногти. Нет. В основном били и устраивали симуляции утопления. Мия поморщилась, представляя себе, как связанному Бену насильно вливают воду в рот. — Тебя сильно били? — спросила она совсем тихо. — Не то чтобы. Больно, но так, чтобы не вызвать сотрясения мозга. — О, Бен, — она остановилась. — Мне жаль. — Не стоит, — он снисходительно улыбнулся. — Я же знал, на что шел. Все через это проходят. Тем более отец рассказывал мне о том, что меня ждет. Так что морально я был готов. Он не стал рассказывать ей всего, чтобы не травмировать её психику и мировоззрение. Например, о том унижении, что он испытал во время недели «плена». Как их истязатели мочились на них и заставляли кувыркаться в образовавшейся вонючей луже. Но, как сказал один из инструкторов, бывший боевой летчик Израильской Армии, это — отличная подготовка и, если, не дай Бог, кто-то из них попадет в настоящий плен, подобное унижение будет переноситься намного легче. Ведь в плену, в первую очередь, пытаются деморализовать, а уже после вытаскивать разного рода информацию. — Всё равно, — она восхищенно оглядела его, — не каждый может это выдержать. Она помолчала некоторое время, а после добавила: — Я горжусь тобой. Она мысленно представила его в парадной форме и непроизвольно прикусила нижнюю губу. Нет, она и раньше знала, что Бен особенный. Добрый и спокойный, словно океанский залив. Заботливый старший брат и просто хороший парень, готовый всегда выслушать и прийти на помощь. Но теперь она словно заново открыла его для себя. Он оказался истинным джентльменом. Из тех, о которых писали в книгах. Олицетворение мужской уверенности и чуткости, что совсем не умаляет первого качества. А наоборот. Дополняет его. Никто ведь не объявлял, что ранимость и мощь не могут идти рука об руку. Она вспомнила вчерашнюю реакцию Роуг на него, ощутив легкий укол ревности. Когда они попрощались с Беном у ворот кампуса, та украдкой оглядывалась и всю дорогу до лекционных залов говорила только о нём, выспрашивая подробности: чем он занимается, где сейчас живет и на сколько приехал в Атланту. Мия не знала, что на неё нашло, и, почему она не может посодействовать счастью брата и дать его номер хорошей девушке, чтобы они сходили на свидание. Но её взяла такая злоба, что она еле сдержалась, чтобы не начать рычать на Роуг. В итоге Мия сказала, что скоро он возвращается обратно на службу, сразу же после того, как они разберутся со всем, что осталось после Рика. Ничего такого. Это ведь правда. Но внутри она всё равно чувствовала себя неуютно, будто нагло соврала. В чём проблема, если Бену перепадет секс с хорошей девушкой? Он — солдат, должно быть, у него это случается не так часто, учитывая его слова о том, что у него никого нет. Но, когда она представляла Бена в объятьях Роуг, внутренности жгло, словно калёным железом. — Да ладно тебе, — он слегка покраснел от её взгляда, — я даже не боевой пилот. Отец был в сто раз круче и твой отец тоже… Он осекся, отслеживая её реакцию, но на лице Мии не отразилось ничего. — Я не знала его, — она пожала плечами. — Отцом мне был Роберт Хадсон. Мия отвела взгляд, чувствуя, как уже знакомая грусть подступает к сердцу. Как же она скучала по Бобу. Он всегда был таким веселым и понимающим. — Может это неправильно, — продолжала она, — и я должна думать о погибшем отце, сокрушаясь о том, что я так и не узнаю его, но получается думать лишь о Бобе. Господи, наверное, я худшая дочь на свете! — Не говори так, — его лицо изменилось, словно он пытался внушить ей следующие слова. — Ты — хороший человек. Просто ты давно перешагнула стадию принятия и отпустила прошлое, двинувшись дальше. Жизнь ведь продолжается. Я уверен, что твои родители хотели бы, чтобы ты жила и радовалась, а не грустила о факте их смерти. Мия поняла, что он прав. Она действительно отпустила прошлое. Причем давно. Неужели в один день она также смирится и с гибелью Рика? Или уже начала? Иначе, чем можно объяснить её нездоровые мысли о Бене? Но он так похож на Рика… «Внешне», — оборвала она себя, — «похож внешне. Они совсем разные люди, и ты знаешь это». — Ты не голодна? — прервал её мысли Бен. — Я лично умираю с голоду. — Я тоже, — призналась она, разглядывая его ботинки. — Пойдем поедим где-нибудь. Завтра вернемся в квартиру. Примечания: Лига Плюща — ассоциация восьми частных американских университетов, расположенных в семи штатах на северо-востоке США. Это название происходит от побегов плюща, обвивающих старые здания в этих университетах. Университеты, входящие в лигу, отличаются высоким качеством образования. (Брауновский университет, Гарвардский университет, Дартмутский колледж, Йельский университет, Колумбийский университет, Корнеллский университет, Пенсильванский университет, Принстонский университет) Утиная лента (Duct tape/duck tape) представляет собой чувствительную к давлению ленту на тканевой или холстовой основе, часто покрытую полиэтиленом. Рекламный слоган: "Утиная лента слеит всё, кроме разбитого сердца. Глава двадцать четвертая 5 ноября, Атланта, 19:15 Гонимая бурей противоречивых эмоций, она вышла из комнаты, служившей Рику кабинетом, оставив ничего не спрашивающего Бена одного заканчивать убирать документы. Девушка мерила гостиную и кухню резкими шагами, кусая костяшки пальцев, а затем остановилась у кухонной ниши совсем рядом с раковиной, и, положив руки на мрамор, беззвучно заплакала. Вот и всё. Дело сделано. Всё, что составляло повседневную жизнь Рика, вместилось в несколько коробок и пакетов, которые завтра отправятся в арендованный бокс склада индивидуального хранения до момента, пока она не разберется с мебелью и не отправит все «легкие» вещи к Эйлин в Мэдисон. Ощущение было таким же, как в день похорон, когда гроб с телом Рик опускали в яму. Необратимость. Господи, как ей хотелось остановить время хоть на несколько минут, чтобы успеть справиться со всем навалившимся! Но неумолимая жизнь бежала, и сроки поджимали, требуя от Мии попрощаться с обстановкой и местом, где она была так счастлива.Завтра грузчики вывезут отсюда все вещи, а послезавтра она отдаст арендодателю все комплекты ключей. Какая злая ирония. Буквально вчера она не хотела больше здесь находиться, а теперь наоборот не хочет покидать это место. Взгляд Мии непроизвольно упал на единственную уцелевшую после взлома полную бутылку виски, что стояла теперь на столешнице кухни вместе с содержимым ящиков, не отправившимся в мусорное ведро. Страшно захотелось напиться и хоть на какой-то миг утолить всепоглощающее чувство бессилия. Из ближайшей коробки, в которую была упакована уцелевшая посуда, она выудила пузатый стакан, так как подходящих стаканов для виски не стало, и, освободив его от потрескивающей пузырчатой пленки, налила себе приличную порцию алкоголя. Виски обжег полость рта и глотку, заставив её закашляться и жадно глотать воздух. В этот самый момент появился Бен, застав её за этим занятием. — Пьёшь в одиночку? — Это было скорее констатацией факта, нежели вопросом. Он подошел ближе и взял бутылку в руки, разглядывая этикетку. А Мия тем временем пыталась восстановить дыхание. — Никогда не разбирался в виски, — вымолвил он, закрыв бутылку и оставив в сторону. — Рик был в этом плане намного образованней меня. — Но устойчивостью не отличался так же, как и ты, — произнесла она, посмотрев на мужчину. — Может быть, — он пожал плечами, а затем посмотрел ей прямо в глаза и спросил. — Как ты? — Плохо, — призналась Мия, убрав стакан, и развернулась, уперевшись копчиком в мрамор столешницы. Она помолчала, а затем продолжила: — Какая злая ирония: ещё вчера я не хотела находиться здесь, а две недели назад и вовсе не могла, а теперь… — она вздохнула. — Теперь настала пора прощаться. Он положил ей руку на плечо, легонько сжав. — Такое странное чувство, — она говорила задумчиво, глядя лишь перед собой. — Мне грустно, и в то же время я испытываю назойливую злость. Наши отношения были построены на лжи, и это убивает меня. Но Рик погиб, и умом я понимаю, что всё это — ничто. И я с ужасом осознаю, что предпочла бы, чтобы он и дальше продолжал обманывать меня, но был бы жив… На последних словах у неё сорвался голос, и она прикрыла рот рукой. — Пойдем, сядем, — он убрал руку, указывая кивком головы в сторону дивана. Не задумываясь, она прихватила с собой стакан. Обжегший ранее виски теперь разливался по венам приятным теплом, отдаваясь легким шумом в голове. Бен выгнул бровь, а затем, выудив из коробки с посудой одну из «выживших» кружек, налил и себе. «Рик бы пришел в ужас, увидев, как мы пьём виски из его мини-бара», — подумала Мия. Бен чокнулся с ней и отпил немного, поморщившись, что заставило чуть захмелевшую Мию слегка улыбнуться. — Ты злишься на Рика. И я понимаю это, — медленно начал он, — но тот человек, который рассказал тебе об изменах… Ты не думаешь, что он может врать? Она удивленно вскинула брови и уже готова была ответить, даже открыла рот, как вдруг задумалась. А ведь правда. Она с легкостью поверила словам Эдриана Прайса, а он ведь не дал ей однозначного ответа. — Но зачем ему это нужно? — спросила она. Шестеренки в мозгу медленно закрутились в поисках логичного ответа или наоборот опровержения. Бен замер, а затем быстро сделал еще один глоток; весь его вид говорил о том, что он пожалел о начатом разговоре. Он что-то себе надумал и теперь не хотел говорить. — Бен? — Мне показалось, — начал он, при этом он смотрел на дно своей кружки, словно искал там поддержку, — не пойми меня неправильно. Когда я приехал за тобой… Мне показалось, что я будто сорвал ему свидание… Он поджал губы: — Просто у него был такой недовольный вид. Мия решила, что ослышалась. Она часто заморгала, а после всё же выдавила из себя: