— Ты права, потом уже не подберешь одинаковый жемчуг, — согласился Стивен и заговорщицки подмигнул Лаки. — Пощиплем Вика по полной программе. — Мне не жаль никаких денег на Саманту, — отмахнулся тот. — Я только одного не пойму. Получается, что за семь дней мы с ней ни разу не займемся любовью? — Да, — подтвердила Лаки. — Ты не будешь настаивать на близости всю эту неделю. Хотя, думаю, она каждый вечер будет ждать, что именно сегодня ты предложишь, и она, как всегда, тебе не откажет. — Но, почему она ему не отказывает, если ей это не нравится? — удивленно спросил Олиф. — Чисто физически ей все нравится. У Вика мощная сексуальная аура, перед которой трудно устоять, поэтому Саманта и уступает. Но ей обидно, что она нужна ему только для секса. А по большому счету, ему нет никакого дела до нее. Но, хорошо зная своего брата, я уверена, что он испытывает к ней определенные чувства, иначе не пришел бы даже во второй раз. Девчонок у него всегда хватает. Впрочем, я могу ошибаться, и единственное чувство, испытываемое им к Саманте — это раздраженность от того, что она воспринимает его без привычного восторга. Стоит ей один раз показать, что она от него без ума, как он тут же уйдет, — грустно закончила Лаки. — Еще ни одна девчонка не была мне так дорога, — тихо возразил Викрам. — Мне кажется, что я ее люблю. — Вот и проверим, кто кого любит, — подвела итог Лаки. — Подаришь браслет, проведешь ее до номера и пообещаешь утром отвезти в аэропорт. А сам пойдешь в свой номер, примешь душ и откроешь бутылочку шампанского. Кстати, можешь поваляться, как ты любишь, у горящего камина. Я специально купила новый ковер. Тебе понравится. — Это все? И утром мы простимся у трапа самолета, — грустно произнес Вик. — Может все, а может, и нет. Вдруг Саманта придет к тебе? И вот тогда люби, как последний раз в жизни, до самого изнеможения, и помни слова Антэна: «Чем сильнее любовь, тем откровенней поцелуи». — Но ты ведь осуждаешь интимные ласки, Лаки, — тихо напомнил о недавнем споре Викрам. — Ты заблуждаешься, я осуждаю принуждение. А в твоем случае угощать десертом будешь ты. Ведь в двадцатом пункте второго раздела подразумевается совсем не то, о чем вы привыкли думать. Девушка лукаво улыбнулась, видя смущение своих учеников. — В нем идет речь ни о минете, а о куннилингусе. Киган Макбрайд посчитал, что всем и так понятно, и не стал подробно описывать весь процесс. Поэтому с техникой куннилингуса можно ознакомиться в «Камасутре». И, если сумеете доставить своей девочке такую радость, то для нее это станет настоящим потрясением. — Ее действительно это порадует? — осторожно поинтересовался Грэди. — Ведь многие девушки категорически протестуют против минета, потому, что им стыдно и противно. Но ведь так же стыдно и противно им может быть и в другом случае. — Когда я дошла до этого пункта, то задала подобный вопрос своему учителю, правда в менее деликатной форме, чем ты, — усмехнулась Лаки, вспоминая искреннее негодование, которое обрушила на голову Макбрайда. — Мне было тринадцать лет. Дружки Викрама наперебой предлагали попробовать их «бананы». В моей комнате «розовые штучки» почти открыто ублажали друг друга. А я читаю в книге, которая считается величайшим учением, что это не просто можно, а еще и нужно делать, чтобы познать блаженство. Я высказала учителю все, что думала, и даже оскорбила его за то, что он заставляет меня читать такую гадость. А еще сказала, что если кто-то попробует заставить меня сделать такую мерзость, то я откушу ему «игрушку», а если попытается прикоснуться «туда» своим грязным ртом, то я задушу его ногами. Учитель внимательно выслушал меня и произнес: «Когда насильно заставляет или уговаривает невесть кто, то это, действительно, грязно и мерзко. За такое можно и откусить, и задушить. Но, когда ты любишь по-настоящему, то хочется целовать любимое тело от макушки до кончиков пальцев. И самое забавное заключается в том, что наиболее эрогенное место на теле человека — это большой палец ноги, но до него никто не доходит, все останавливаются ровно на середине». Вот так ответил мне мой любимый учитель и добавил: «Когда ты полюбишь, то сама все поймешь». Недавно подобный совет я дала одной девушке, которая спросила, что ей делать. Ее парень настойчиво уговаривает сделать ему приятное, потому что, так делают все настоящие женщины. Лаки иронично усмехнулась и бросила быстрый взгляд на Викрама. Тот сразу понял, о ком идет речь. — А ее обижает его настойчивость, ей не нравится, когда на нее давят и заставляют делать неприемлемые вещи. Но, она не хочет его терять, поэтому и советуется, может, стоит уступить и перетерпеть разок. Я ответила ей: «Сделаешь разок, и будешь делать так постоянно, каждый раз наступая на собственное горло». «Но он меня бросит», — грустно сказала она. «Ну, и скатертью ему дорога. Найдется другой, который будет любить, а не требовать» — ответила я. В любви нельзя допускать насилие, мальчики, даже под видом просьб и уговоров. Это уже не любовь, а все та же манипуляция друг другом. Девушка посмотрела на самого любознательного ученика и понизив голос до интимного шепота, оглушила его своей откровенностью: — Но, признаюсь честно, Грэди, когда тебе это делает любимый, то просто сносит голову от восторга, и ты сразу понимаешь, что французы называют «маленькой смертью». Она раскрыла книгу и быстро сделала в ней запись. — Двадцатый пункт — проверено лично Лаки Бойер, — громко и четко прочитала девушка и засмеялась, увидев на лицах учеников восторженное изумление от ее смелого признания. А затем, захлопнув книгу, обратилась к брату: — Вик, я дала совет, а воспользуешься ты им или нет — дело твое. — А какая вероятность того, что она придет ко мне, как ты считаешь, Лаки? — задумчиво спросил Викрам. — Пятьдесят на пятьдесят, — честно ответила ему сестра. — Если ты уснешь у остывшего камина один, значит, вам не судьба быть вместе. Тебе останется лишь мысленно поблагодарить ее за все и отпустить в свободное плавание. Пусть ищет свою любовь, а ты ищи свою, и не надо больше никаких интимных встреч. — А вдруг она не придет по каким-то другим причинам? — предположил Эйлин Келли, как и остальные ученики, сопереживая Вику. — Бывают различные обстоятельства, а Викрам решит, что она не хочет быть с ним, и они больше никогда не встретятся. — Если это настоящая любовь, Эйлин, то они обязательно еще встретятся. Через месяц, год, а может и через двадцать лет. У кого как сложится, — медленно произнесла Лаки, вспоминая историю любви своего отца и Кристианы, а затем и свою историю с Аланом. И абсолютно не относя к себе эти слова, с фальшивым оптимизмом заверила: — А когда их встреча состоится, то между ними полетят такие искры, что стоявшие с ними рядом рискуют обжечься. Все, наш урок окончен. Задание вы получили. Встречаемся через неделю, в следующую пятницу. Лаки спрятала книгу в сумочку и с удивлением заметила, что никто и не думал подниматься с места. — Что-то вы совсем загрустили, получив домашнее задание. А я думала вас обрадует более близкое знакомство с девочками. Ну, ладно. Если хотите, давайте забудем о соблазнении и начнем изучать следующие главы учения. — Мы думаем, куда деть родителей. Ведь не скажешь им, погуляйте где-нибудь пару часов, вы мне мешаете, — озвучил общую для всех проблему Риган. — Мне казалось, что выпроводить родителей совсем не сложно, — неподдельно удивилась Лаки и услышав протестующие возгласы учеников, с участием спросила: — Кому еще надо помочь? Всем? — она испуганно округлила глаза, а затем снисходительно улыбнулась своим ребятам. — Ладно, добрая тетя Лаки вам поможет. И достав сотовый телефон, набрала первый номер, жестом приказывая всех к молчанию. — Здравствуйте, Уна, — весело прощебетала она в трубку, — это Лорен Лаутензак. Как ваши дела? О, чудесно! У меня для вас есть хорошая новость. Ваши духи готовы. Если у вас нет других планов, давайте завтра встретимся в пять часов вечера в «Этуале». Да, и прихватите, пожалуйста, с собой Ламонта. Я прилечу из Мадрида со своим бой-френдом, а он у меня такой горячий мачо, что ни на шаг не отпускает от себя. Хорошо, договорились. Увидимся завтра, — Лаки закончила разговор и подмигнула Ригану. — Вот и все, часа три их точно не будет. — А у вас правда есть духи для моей матери? — удивился тот. — Теперь уже есть, — рассмеялась Лаки, — Стивен, прихватишь несколько новых ароматов в магазине. Я потом выберу и упакую. Так, кто у нас следующий? Эйлин? Лаки набрала номер его матери и договорилась с ней о встрече в том же ресторане, пообещав принести образцы тканей для свадебных платьев, которые она хочет заказать в ее ателье. И вновь сославшись на ревнивого поклонника из Мадрида, попросила прийти вместе с мужем. Отцов Бродерика и Тиббота Лаки выманила под предлогом покупки лошадей для своего дедушки, предложив и их женам, как семейным бухгалтерам принять участие в обсуждении сделки. Родителей Оскара она просто пригласила, пользуясь хорошим знакомством с ними. За несколько минут она с легкостью решила проблему для пятерых учеников, а потом озадаченно нахмурилась: — Теперь самое сложное задание — как выманить из дома моего любимого мужчину Аластара Килпатрика. Чем бы его завлечь? — Я даже предположить не могу, как можно убедить отца уйти из дома, — удрученно сознался Олиф. — Лаки, а ты вымани его на свидание, и он придет на него вместе с женой. Это же Килпатрик, — вкрадчиво подсказал Викрам. От его слов все засмеялись, в том числе и Олиф. Верность Килпатрика-старшего и его привязанность к жене были общеизвестны, и даже иногда служили поводом для шуток, естественно, за его спиной. В глаза никто не осмелился бы шутить с прямолинейным и суровым телохранителем главы клана. — Отличная мысль, Вик. Надо применить соблазнение, с главным упором на флирт, — хитро усмехнулась девушка и удивленно спросила: — Олиф, почему ты так побледнел? Боишься, что отец не устоит перед соблазном? — А кто устоит перед вами, Лаки? Может не надо? — Плохо, что ты сомневаешься в отце, Олиф. Он образец супружеской верности. Было бы неплохо, если бы ты походил на него и в этом, — строго отчитала парня Лаки. — Учитесь, мальчики. Сейчас вы услышите, как красивый зрелый мужчина отошьет дрянную девчонку, пытающуюся залезть ему в штаны. Мастер-класс от Аластара Килпатрика, — громко объявила она, набрала номер и подмигнула Олифу. — Все будет хорошо. — Здравствуйте, Аластар. Как поживаете? Голос Лаки стал слаще меда. Она включила громкую связь, и Олиф напрягся в ожидании ответа отца. Он понимал, что если Лаки захочет, тот забудет обо всех своих принципах. — Здравствуйте, Лаки. Все нормально, надеюсь, у вас тоже. — Да, у меня все отлично. Но, я еще не отблагодарила вас за свое спасение. — Право, не стоит, я просто выполнял свой долг. — И великолепно его выполнили, — промурлыкала девушка, ее голос завораживал своей мягкостью. — Поверьте, я очень признательна, и хочу выразить вам особую благодарность. — Лаки, мне достаточно вашего «спасибо». — Для настоящего героя, и награда должна быть соответствующей, — продолжила ворковать Лаки и с многообещающими интонациями предложила: — Давайте завтра встретимся в «Этуале», и вы сами убедитесь, насколько я умею быть благодарной. Обещаю, вам понравится. — Я уже староват для того, чтобы получать благодарности от юных девушек. Вокруг вас столько молодых парней, кто-то, наверняка, заслужил ее больше меня. Олиф с удивлением слушал, как отец пытается флиртовать с Лаки. У него даже изменился голос. Резкие приказные интонации разбавились мягкими полутонами. — Молодые парни – это игристое вино, а шампанское меня больше не привлекает. Я предпочитаю виски сорокалетней выдержки. Лаки с трудом давалось роль роковой соблазнительницы. Учитывая их давние «теплые» отношения, флирт с Килпатриком был настолько нелеп по своей сути, что она едва сдерживала смех. — Я не принимаю отказа, Аластар, и жду вас завтра вечером в пять часов в «Этуале». — Как можно отказать такой девушке, — неожиданно произнес Килпатрик-старший. Все удивленно переглянулись, никто не ожидал такого ответа, а Олиф огорченно покачал головой. Лишь одна Лаки улыбалась с безмятежным видом. Она-то и на секунду не разуверилась в «железном» Аластаре, и он не подвел ее, решительно прервав разговор: — Извините, Лаки, господин Бирн на второй линии. Заиграл проигрыш, а девушка, не выдержав, громко засмеялась. И еле утихомирила себя, чтобы суметь довести роль до конца. — Все встречи отменяются, Лаки, — строго отчеканил Килпатрик, ясно давая понять, что больше не намерен говорить на эту тему. — Господин Бирн дал мне срочное и длительное задание. — Как жаль, — жеманно огорчилась Лаки, а затем глубоко вздохнула и покаянно попросила: — Простите меня, Аластар, но это был розыгрыш. Господин Бирн сейчас рядом со мной. Я поспорила, что вы отделаетесь от меня за три минуты, а он утверждал, что за две, и как всегда выиграл. И теперь в качестве награды требует, чтобы я оплатила вам с женой романтический ужин в «Этуале». Что ты еще говоришь? — спросила она в сторону, делая вид, что спрашивает у Макбрайда, и нетерпеливо взмахнула рукой Стивену. Тот мгновенно все понял, подошел поближе, и голосом прадеда пробормотал что-то маловразумительное. Понятной была только фраза: «Расплачивайся, детка» Девушка с еще большим раскаянием продолжила: — Он сказал, чтобы в следующий раз мне неповадно было так шутить, я должна вам для компании оплатить ужин и Фицджеральду с женой. Стивен недовольным голосом выдал еще один набор слов, и Лаки жалобно попросила воображаемого Бирна: — Ну, не сердись, я же пообещала, что больше не буду, — а затем расстроено сказала Килпатрику: — Простите еще раз, Аластар. Завтра в «Этуале» для вас и Фицджеральдов будет заказан столик на пять часов. Ни в чем себе не отказывайте. До свидания. Она закончила разговор и устало вздохнула: