Макбрайд внес Мариоку в спальню, бережно уложил на широкую кровать и медленно снял с нее платье. Затем и сам разделся, но не полностью, чтобы не испугать девушку видом своего внушительного «друга» уже готового к любви. Он и с нее не спешил снимать кружевные трусики, давая возможность немного унять нервную дрожь, вызванную ожиданием той главной минуты, с какой начнется ее взрослая жизнь. Бирн ласкал светившееся от юности нежное тело, и целовал его от макушки до кончиков пальцев ног. Мариока учащенно задышала и подалась навстречу его поцелуям, которых он подарил ей не менее сотни. Девушка задыхалась от восторга и несмело гладила широкие плечи Макбрайда, вызывая в нем все новые волны желания. Вскоре на ее теле не осталось и дюйма, которого не касались его руки и губы. А затем, сняв последнюю преграду, он припал к самому желанному месту и стал пить сладкий девичий мед, вызывая у Мариоки уже настоящее безумие. — Ты не передумала? Через минуту будет уже поздно, — едва сдерживаясь, хрипло предупредил Бирн. — Я умру, если ты остановишься, — возвращаясь в реальность, прошептала девушка и осмелев, протянула руку к его заслону, давая понять, что все барьеры между ними уже рухнули. Макбрайд не мог больше сдерживаться и овладел ею, забирая на себя боль и даря наслаждение. Не доходя до полной разрядки, он хотел выйти из своей девочки, чтобы ночь любви не имела для нее последствий. Но прочувствовав этот момент, она стеснительно произнесла: — Можно не опасаться. Лаки заговорила сережки. Бирн мысленно поблагодарил Лаки, а потом внезапно вспомнил ее пророчество, и в его сердце зародилась безумная надежда на то, что Мариока никуда не уйдет, а останется с ним навсегда. И повторяя, как заклинание: «Моя, моя, никому не отдам», — он полностью излился в нее и рухнул рядом. — Скажи, это ты подарил мне сережки? И все другие подарки? — с робкой надеждой прозвучал голосок девушки. — Какие подарки, малышка? — деланно недоуменно спросил Бирн. — Это ты преподнесла мне такой подарок, от которого я до сих пор не могу прийти в себя. Пойдем, тебе надо принять душ. Он быстро выкупал ее и завернув в свой большой халат, усадил в кресло, а затем, сменив испачканную простынь, снова уложил на кровать. — Отдохни, Рика, я сейчас вернусь. Макбрайд встал под холодный душ. Его желание не проходило, а касаться Мариоки было нельзя, ведь это был ее первый любовный опыт. Вернувшись в спальню, Бирн увидел, что девушка уснула, но не стал ее будить, а прилег рядом и нежно обнял, желая еще хоть немного побыть вместе с ней. Положив вторую руку на упругую красивую грудь и полностью заключив Мариоку в объятиях, Бирн тоже задремал, а через час почувствовал, как она зашевелилась, потихоньку пытаясь освободиться из плена его рук. «Пока я спал, малышка Рика хорошо рассмотрела своего престарелого кавалера и уже жалеет о случившемся. Поэтому хочет уйти без прощального поцелуя», — печально подумал Бирн, как вдруг услышал грустный голос девичьего сердца, взволнованно бившегося под его ладонью. «Вот и все, волшебная ночь закончилась, и он снова будет делать вид, что не замечает меня. А я сойду с ума, зная какое наслаждение дарят его объятия, и не имея никакой надежды вновь оказаться в них. Длилась бы эта ночь бесконечно, и тогда все время мы были бы вместе». Радость горячей волной окатила Бирна. Приоткрыв глаза, он преувеличенно удивился: — А куда ты собралась? Теперь твое место здесь, рядом со мной в этой постели, — и мгновенно становясь серьезным, проникновенно сказал: — Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Рика. Ты согласна, моя девочка? — Да, да, я согласна! — радостно вскрикнула девушка, покрывая его лицо быстрыми поцелуями. Эти пылкие, наивные поцелуи растрогали Бирна до глубины души, и счастливо улыбаясь, он признался: — Я люблю тебя, Рика. Мы обязательно поженимся, а все, кому это не понравится, пусть удавятся от зависти и злости. Его признание получило ответные горячие заверения в любви. В комнате вновь повисла чарующая дымка наслаждения. Они до рассвета скрепляли свою помолвку, а в шесть часов Бирн позвонил Лаки и попросил ему помочь. В ответ та осторожно поинтересовалась: — Рика у тебя? Я всю ночь прождала, почему ты ее раньше не отпустил? Ладно, что-нибудь придумаем. Одетая в спортивную форму, она появилась уже через несколько минут. — Ты опять бегала одна? Не понимаешь, насколько это опасно именно в Бельтайн, когда всякий сброд шатается до самого утра? В такую ночь, вообще, нельзя выходить из дома, чтобы не нарваться на какого-нибудь урода, — недовольно отчитал ее Макбрайд. Лаки насмешливо посмотрела на него и смиренно ответила: — Вы правы, господин Бирн. Действительно опасно выходить из дома в Бельтайн, — и она выразительно повела глазами в сторону его спальни. — Прости меня, детка, — в голосе Бирна зазвучало раскаяние. — Разве я могу говорить такие слова, когда сам поступил, как… — он не стал продолжать, а лишь досадливо махнул рукой. — Это ты прости, я не хотела обидеть. Просто меня вечно злит ваш мужской двойной стандарт, — Лаки ободряюще похлопала его по плечу и с пониманием спросила: — Проспали? Ничего, сейчас я соображу, как вывести Рику, чтобы тебя не обвинили в совращении ученицы. — Я не буду прятаться за твоей спиной, как нашкодивший кот, — искренне возмутился Макбрайд. — Я женюсь на Мариоке, только хочу обойтись без скандала, чтобы сплетницы не трепали ее имя. Пожалуйста, придумай что-нибудь, — несмело попросил он, — лишь ты одна это сможешь. — Да я все, что угодно могу придумать, только мне самой надо убедиться в том, что следует это сделать, — серьезно ответила девушка, испытывающее вглядываясь в лицо Макбрайда. — Возможно, будет лучше, если ты не женишься на Мариоке и не обречешь ее на презрение и насмешки. Ты ведь знаешь, как все отнесутся к вашему браку. Такой скандал будут помнить годами. Голос Лаки становился все тверже, и Бирн с удивлением подумал, что сейчас эта семнадцатилетняя девочка рассуждает намного мудрее его. — И Рика не должна витать в облаках. У вас обоих годами длилось это наваждение. Но теперь, когда вы познакомились поближе, надо честно признаться себе — продолжать ли такое знакомство, или лучше поблагодарить друг друга, и дальше каждому жить своей жизнью? Забудь о долге и подумай, чего ты хочешь на самом деле. А я пока поговорю с подругой. Только наедине. Ты же не возражаешь? — Нет, конечно. Ты права, Мариоке надо принять решение при дневном свете, когда любовный дурман Бельтайна уже рассеялся. Я не буду мешать, но очень надеюсь на тебя. Мне больше некого просить, — не веря себе самому, Бирн удивленно покачал головой. — Никогда не думал, что скажу подобные слова. Всегда четко выполнял заповедь — ни с кем не делись сокровенным. — Ты правильно поступил. Нельзя носить все в душе, она может и перегореть. Лаки вошла в спальню и увидела свою подругу, лежавшую на кровати с мечтательной улыбкой и закрытыми глазами. — Рика, я думала, ты придешь через час, а он продержал тебя всю ночь. Неужели, было два раза? — Три, — машинально ответила Мариока и тут же встрепенулась, садясь на кровати. — А ты почему здесь? Вы же расстались. Или нет? — Три? — недоверчиво переспросила Лаки. — Не думала, что старичок такой похотливый козлик, в его возрасте и один раз большая удача. Мог и пожалеть бы тебя. Представляю, как тебе было больно. Да и стыдно тоже. Видеть, как твое тело ласкают морщинистые руки… — Не смей так говорить о Бирне! Мариока вскочила с кровати и возмущенно раздувая ноздри, встала напротив Лаки, сжимая кулачки. — Я никому не позволю называть моего мужчину стариком, а тем более козлом! — звенящим от ярости голосом выкрикнула она. — Мне и минуты не было больно, а тем более стыдно. И я буду с ним, независимо в каком статусе. Теперь он мой, мой навсегда. Но видя непроницаемое лицо подруги, Мариока растеряла пыл и уже не была столь уверенна в своей привлекательности для Макбрайда. — Ты же знаешь, как я его люблю. И так получилось, что я ему тоже понравилась. Пожалуйста, не отнимай Бирна, — жалобно попросила она. — Он хочет жениться на мне. — Ну, если дело дошло уже до свадьбы… — неопределенно пожала плечами Лаки. — Через месяц я покину Дармунд и хорошо, что Бирн останется не один. Заботься о нем хорошенько, Рика. Мариока порывисто обняла подругу и пылко заверила: — Конечно, ведь он для меня дороже всех. Спасибо тебе. — Не за что. Мне так будет спокойней за него. Пойдем, надо все обговорить. И учти, я рассчитываю стать подружкой невесты. Подхватив под руку, Лаки увлекла ее в столовую, где Макбрайд пил кофе и размышлял о жизни, которую уже не представлял без Мариоки. — Налей и нам кофе, пожалуйста, — весело попросила девушка и нагнулась, чтобы поцеловать его в щеку, как за ее спиной раздался притворно грозный возглас: — Лаки, это был последний раз! Моего мужа имею право целовать только я. Бирн широко улыбнулся своей невесте: — Рика, я сегодня же поговорю с твоим отцом и попрошу главу клана провести для нас свадебный обряд. — Надо чтобы до церемонии никто ничего не узнал. Потом просто поставишь всех перед фактом, — по-деловому заметила Лаки, наливая кофе. — Ваш брак в любом случае вызовет пересуды, так пусть они будут хоть без пикантных подробностей. Ей хватило одной чашечки кофе, чтобы разработать план действий. И устроить им такую свадьбу, которую можно было назвать только шикарной. ГЛАВА 3. БАЛОВЕНЬ СУДЬБЫ Но перед свадьбой еще предстоял нелегкий разговор с отцом невесты, который Лаки посоветовала провести в присутствие главы клана. Бирн столкнулся с ней в дверях, когда в двадцать минут девятого переступил порог кабинета. Она лишь успела шепнуть ему: «Действуй по плану», как сзади ее уже подталкивал Аластар Килпатрик, главный телохранитель правителя, получивший от него срочное задание. — Вижу, сам явился! Килпатрику даже не пришлось тащить тебя, — ядовито заметил Бойер. — Здравствуй, Галл, — сдержанно поздоровался Макбрайд. — Не знал, что так срочно тебе понадобился. Я пришел по своему делу и имел смелость пригласить сюда Дуана Каллахана. — Ты мне зубы не заговаривай своими делами! — вспыхнул Галлард, ударяя кулаком по столу. — Мне донесли, что эту ночь Лаки провела с тобой. Конечно, она все отрицает, но я-то знаю твою похотливую натуру. Все-таки добился своего, скотина? Годами выжидал, прикидывался наставником, а сам только и думал, как переспать с девчонкой? Только зря забыл, чья она! И размахивая квилоном, он уже заорал изо всей мочи: — Старый кобель! Убью прямо сейчас! — Галл, погоди, причем здесь Лаки? — Бирн ловко увертывался от огненных стрел. — Да остановись ты хоть на секунду! — Каллахан прибыл, сэр, — раздался по внутренней связи голос Килпатрика. — Гони его в шею! Не до него сейчас! — гаркнул глава клана, гоняясь по кабинету за тем, кого считал почти братом. — Пусть заходит, — прокричал Макбрайд, подбегая к двери и широко ее распахивая. Переведя дыхание, чтобы голос зазвучал, как обычно, он любезно произнес: