Слева были установлены переносные барьеры, которые шли от Вудли-роуд. Персонал отеля проверял машины, после чего их пропускали на широкую мощеную площадку, предназначенную для приема и проводов гостей. Бреннан и Ричер посмотрели направо. И там такая же система безопасности. Мгновенное удивление, потом понимание. За барьерами журналисты устроили настоящий цирк – там перепутались камеры, микрофоны и провода; репортеры возмущались из-за того, что им не разрешают пройти в отель. Очевидно, акулы почуяли запах крови – какой-то политик попался на том, что трахался со своим стажером или старлеткой, не принадлежащей к звездам первой величины, чтобы попасть в «Ритц», – и теперь их водитель не может до них добраться, поэтому Бреннан и Ричер решили дальше идти пешком. – Это она! – закричал кто-то, когда они приблизились к барьеру. – Это Бреннан! Новость моментально разлетелась среди репортеров. Камеры водружались на плечи. Зажигался свет. Микрофоны приводились в боевое состояние. – Доктор Бреннан. Тед Сандерс, Си-эн-эн. – Вы хотите сделать заявление? – Вы его убили? – Вы покрывали фальшивое самоубийство? Или просто совершили ошибку? – Вас скоро арестуют? Бреннан замерла на месте, и по ее лицу Ричер догадался, что она начала бы стрелять, будь у нее пистолет. Джек схватил ее за руку и потащил обратно. Она ощетинилась, но не стала сопротивляться. Им вслед летели вопросы. – Мы подождем тридцать минут и выйдем через кухню, – сказал Ричер, когда они оказались в вестибюле. – Ублюдки! – прорычала Темперанс. – Да, – Ричер кивнул. – Все это чушь, – сказала она. – Да, – не стал спорить Джек. – Я ожидала, что пресса будет звонить, но это… – Она махнула рукой в сторону двери. – Безумие какое-то. – Йоу был журналистом, – напомнил ей Ричер. – У них чувствительность вшей. – Но вши не мстят за своих. – Да, должно быть, – согласилась Бреннан. Но они ошиблись. Четверг, 23 февраля, 13.45 по СВТ В течение десятилетий здание «Вашингтон пост» высилось, словно гигантский серый муравейник, на углу Пятнадцатой и Эль. Теперь его новый адрес был: 1301, Кей-стрит. Или Франклин-сквер, дом 1. Газета и почта до сих пор утрясают это разночтение. Редактора Йоу звали Альберт Торстен. В справочнике говорилось, что его офис находится на седьмом этаже над вестибюлем с невероятно большим экраном. Бреннан и Ричер поднялись на бесшумном лифте и прошли по коридору длиной с границу между США и Канадой, огибавшему отдел новостей. Через пять ярдов сквозь огромное застекленное пространство они увидели Торстена, который сидел за письменным столом под стать остальным деталям здания. Дверь была распахнута. Бреннан и Ричер вошли и провели стандартную рекогносцировку. Кабинет был ни большим, ни маленьким, ни скучным, ни ярким. Изобилие бумаг, распечаток, папок и книг, несмотря на стену-аквариум, превращало его в тесную, вызывающую клаустрофобию комнату. За головой Торстена висело изображение склада – деревянный пирс, чайки и лодка. Картина отлично сочеталась со всем остальным. Торстен выглядел лет на пятьдесят и на грани сердечного приступа. Серые волосы, мешки под глазами, отвисший живот. Он скептически приподнял брови, увидев Бреннан, – очевидно, Луонг упомянула только ассистента адвоката. Возможно, дело было в размерах Ричера. Или его половой принадлежности. – Леди часа, – угадал Торстен. Или уже знал это из последних фотоматериалов. Затем его вопросительный взгляд переместился к Ричеру. – Я ассистент адвоката. – Да, конечно. Торстен указал на два стула, стоявших напротив стола. Они выглядели как письменные столы, вот только были стульями. Ричер сел. Бреннан села. Следующие слова Торстен обратил к Бреннан: – По слухам, вы прикончили одного из моих репортеров. – Слухи ошибочны. – И вы осчастливили меня своим присутствием потому, что… – Я намерена найти ублюдка, который это сделал. Торстен немного подумал. – Йоу узнал про вас ряд любопытных фактов. – И каковы они? – Понятия не имею. – Он не вводил вас в курс своих расследований? – Йоу был ветераном. Он вводил меня в курс по мере надобности. – Такая надобность возникла. В кабинете повисла еще одна напряженная пауза, пока они молча смотрели друг на друга через стол. Взгляд Торстена оставался равнодушным, и Бреннан пришла к выводу, что миновали годы с тех пор, как он в последний раз смягчился сочувствием. – Вы помогаете Луонг с защитой доктора? – спросил Торстен у Ричера. – Да. – Как ассистент адвоката? – Да. Чтобы познакомиться с людьми, с которыми разговаривал Йоу. Журналист рассмеялся, Бреннан и Ричер ничего другого и не ждали. – Послушайте, я не могу открыть вам источники. – Он тут же понял свою ошибку. – Если б я их знал. – Йоу никогда не рассказывал вам, что они ему говорили? – спросила Темперанс. Торстен медленно покачал головой. – Он не показывал вам свои записи? Не интересовался вашим одобрением? Не требовал деньги на текущие и представительские расходы? Для взяток? Редактор продолжал качать головой. – А что вы можете нам сказать, мистер Торстен? – спросил дипломат Ричер. – Йоу обещал мне грандиозный материал. – Боюсь, тут вам не повезло. – Бреннан даже не пыталась скрыть отвращение. – Или история стала еще лучше. – Будьте очень осторожны, мистер Торстен. – Это угроза? – Журналисты часто делают вид, что они знают больше, чем есть на самом деле. Торстен пожал плечами, показывая, что ему нечего добавить. Бреннан посмотрела на Ричера. Тот слегка опустил подбородок, и оба встали. – Я не убивала Джонатана Йоу, – сказала Темперанс, глядя на редактора сверху вниз. – Не допускала ошибок и не брала взяток в деле Колдера Мэсси. Когда я докажу два этих факта и найду убийцу Йоу, то первым делом позвоню в «Нью-Йорк таймс». Бреннан вытащила визитную карточку из сумочки и бросила ее на письменный стол. Потом они с Ричером повернулись и вышли. И зашагали по длинному коридору, обвивающему отдел новостей. Спустились вниз в бесшумном лифте. Пересекли вестибюль и оказались на шумной Кей-стрит.