Я засунула небольшой пакет с покупками от «Финики филли» под один из складных столов, установленных в конюшнях дома-музея Эйкен-Ретт на Элизабет-стрит. Мне не хотелось, чтобы Софи увидела и узнала, почему я опаздываю на нашу с ней запланированную встречу по организации мастер-класса по плетению рождественских венков перед большим мероприятием. Софи хотела до его начала убедиться, что у нас достаточно материалов. Моей же целью было сделать так, чтобы она увидела только коробки с настоящими заготовками, а не искусственные фрукты и гирлянды, которые поставила я. После провала недавней рождественской фотосессии я остро нуждалась в шопинг-терапии, и милые продавцы в моем любимом магазине одежды и аксессуаров были более чем счастливы мне помочь. Хотя мне хотелось скупить половину магазина, я была вынуждена постоянно напоминать себе, что у меня строгий бюджет и что теперь, выйдя замуж, я должна подумать о других людях, прежде чем вытащить кредитную карту. В конце концов я выбрала в качестве подарка для матери уцененную юбку, симпатичную пару недорогих сережек для Джейн и невероятно дешевую пару туфель для себя – они были уценены настолько, что я получила их практически бесплатно. Выйдя из магазина, я почувствовала себя намного лучше. Я принялась перебирать коробки с материалами для изготовления рождественских венков. При этом я с раздражением отметила, что на многих апельсинах, подаренных другими женщинами, зубчики гвоздики были расположены кое-как, а все гранаты были разных форм и размеров. Не было даже двух одинаковых. – Как получилось ваше рождественское фото? – спросила Софи, встав рядом со мной. Я старалась не таращиться на ее наряд, который выглядел так, как будто его выбрала малышка Скай. Или сшила. Или Софи совершила набег на заброшенный тайник с цирковыми костюмами, где разжилась цветными брюками-баллонами с резинкой на щиколотках (чтобы подчеркнуть ее «биркенстоки») и кардиганом в цветочек с огромными пуговицами разного цвета. Из сандалий торчали неоново-зеленые носки. Я уже несколько лет пыталась сказать ей, что пара кедов или вообще любая другая обувь, кроме сандалий, согреет ее ноги. И наконец сдалась. – Как далеко тебе пришлось бежать, чтобы спастись от клоуна, у которого ты прихватила костюм? – спросила я, хватая еще два апельсина, и постаралась не вздрогнуть при виде неаккуратно расположенных зубчиков гвоздики. Софи взяла несколько гранатов и принялась раскладывать их на столе, чтобы сосчитать. – Фотосессия не удалась, да? Боюсь, теперь тебе не попасть на обложку журнала «Пэрентс мэгазин». – Вообще-то это лучше, чем быть на обложке «Серкус лайф», – буркнула я себе под нос и уже громче добавила: – Это было ужасно, если хочешь знать. Дело закончилось тем, что мы, чтобы не запечатлеть на фотографиях мертвецов, сделали снимок в Прибрежном парке возле Ананасового фонтана, а поскольку на улице было холодно, мы все были в пальто поверх наших разношерстных нарядов. Джей-Джей и собаки наотрез отказались надевать рождественские костюмы. В общем, сущая катастрофа. Сфотографироваться на улице – с моей стороны это был гениальный ход. – Сущая катастрофа, это да, – повторила Софи. – Не знаю даже, как ты справляешься. Твоей стойкости можно только позавидовать, Мелани. Я не поняла, серьезно она говорит или нет. У меня не было возможности спросить ее, поскольку она склонилась над одним из ящиков с поддельными ветками самшита, которые я приобрела в оптовом клубе по девяносто девять центов за ветку. Вытащив пучок, она поднесла его к лицу, понюхала и снова повернулась ко мне. – Мелани! – Они ведь точь-в-точь как настоящие, верно?! – с наигранной невинностью спросила я. – Между прочим, я сказала тебе, что у меня назначена встреча в историческом архиве? Я должна вернуть старые письма Вандерхорстов, которые кто-то пытался выбросить. Временно забыв о моем проступке, она бросила ветви на стол. – Вот как? И кто же их выбросил? – Марк Лонго. Он украл их из архива. А потом, вместо того чтобы вернуть, он просто их выбросил. К счастью, его брат их нашел и отдал Джеку и мне посмотреть. Софи прищурилась. – Для таких монстров есть особый уголок ада. В них есть что-нибудь важное? – Я не знаю. Джейн написала мне, пока я делала рождественские покупки, чтобы сообщить, что Энтони их привез. Я попросила ее оставить их на столе Джека, чтобы он сначала просмотрел их – в качестве своего рода извинения. – За что ты извинялась? – Она выставила ладонь вперед, не давая мне ответить на свой вопрос. – Дай угадаю. Ты снова промаркировала все его ящики цветными этикетками. – Она подняла взгляд, ожидая, что я скажу в ответ. А когда я ничего не ответила, продолжала: – Значит, ты организовала его стол так, как ты бы организовала свой собственный, не задумываясь о том, хочет он этого или нет? Я промолчала. Софи испуганно вытаращила глаза. – О нет, Мелани. Ты снова пыталась что-то от него скрыть? Я отвернулась от нее и наконец поддалась желанию взять один из апельсинов и довести его до ума. – Я действительно все испортила. Как жена я чувствую себя полной неудачницей. Софи пару секунд помолчала, и я почувствовала на себе ее взгляд. – Мелани, – мягко сказала она. Тон ее голоса заставил меня поднять глаза. – Не смей называть себя неудачницей, договорились? Не без странностей? Есть такое. Неуверенная в себе? Да, большую часть времени. Но в целом ты замечательный человек. Ты отличная мать и потрясающая подруга. Вспомни, как ты взяла на себя заботу о Блю Скай, когда мы с Чедом слегли с гриппом, хотя у тебя было полно своих забот? Но ты ни секунды не сомневалась. И, что бы ты о себе ни думала, ты замечательная жена. Вы с Джеком просто созданы друг для друга, как и мы с Чедом. Как горошины в стручке. – Софи улыбнулась. – Органические, конечно. Я невольно улыбнулась в ответ. Она между тем продолжила: – Но ты должна помнить, что брак – это не то, к чему вы приходите, зная, что делать. Это процесс обучения. Итак, верно, ты допустила ошибку. Просто извинись и скажи, что ты приложишь больше усилий, и двигайся дальше. – Ты считаешь, я должна извиниться? Она смерила меня взглядом, который не нуждался в словах. – Хорошо. Я поняла. Спасибо. – Я в упор посмотрела на нее. – Хотя мне трудно слушать тебя, когда ты так одета. – Забудь, что я сказала о том, какая ты потрясающая подруга. Итак, – продолжала она. – Что именно ты ему не сказала? Я положила на место апельсин, подышала на руки, чтобы их согреть, и вытряхнула содержимое ящика с гранатами. – Лишь то, что я видела в комнате Нолы привидение. И что я ощущала некое темное присутствие в коридоре наверху, которое то ли связано, то ли нет со странным человеком без глаз, которого я видела у цистерны. Софи, прищурившись, посмотрела на меня. – Что за странный человек? – Я не спросила, как его зовут, но он был в старомодном костюме и держал в руках ювелирное украшение. Браслет или что-то подобное с разноцветными камнями. – Что за старомодный костюм? Я пожала плечами. – Я не знаю… просто старомодный. Софи глубоко вздохнула. – На нем были брюки или бриджи до колен? Я задумалась, стараясь вспомнить образ, который до этого отчаянно пыталась забыть. – Бриджи. Определенно бриджи. – Хорошо, – медленно сказала она. – А какая рубашка? Я закрыла глаза. – Рубашка с высоким воротником со множеством оборок и с бантом. Софи кивнула. – Воротник стоял прямо? – Он был отложной, – ответила я, даже не задумываясь. На его рубашке было большое темное пятно, и мой взгляд задержался на нем. Но я заметила бант. – Хм, – пробормотала она, кивая. – Хм… что? – спросила я. – Ты лишь сказала мне, что кирпичи для цистерны были привезены со старой плантации Вандерхорстов, верно? – Да, – я кивнула. – До того, как плантацию превратили в винодельню, мы использовали стоящий там мавзолей для обучения студентов различным методам консервации кладбищ. Работы включали укрепление ветхих гробниц и чистку надгробий. Было чертовки трудно заставить студентов вернуться туда. Многие утверждали, что там нехорошая аура. А некоторые так вообще заявляли, что действительно что-то видели. – Софи поморщилась. – Ты знаешь, как это бывает. Кому-то что-то померещилось, и он раздувает это до гигантских размеров. Другие пугаются и говорят, что тоже что-то видели. Мы со студентами бываем во многих старых зданиях и на кладбищах, и я давно научилась воспринимать все эти рассказы с недоверием. – И ты никогда не говорила мне об этом? Софи посмотрела на меня так, как наверняка смотрела на Блю Скай, когда ее малышка сталкивала тарелку органической киноа на пол. – Ты серьезно, Мелани? С каких это пор тебе хочется говорить о привидениях? Раньше за тобой этого не водилось. – Какая разница, – сказала я, имитируя Нолу. – И что они видели? – Очевидно, привидение в одежде конца восемнадцатого века. Никто из них не задержался там долго, чтобы рассмотреть детали, однако они успели заметить, что он был без глаз. Впрочем, такое сложно не заметить. И на его рубашке было что-то странное. Как будто большое пятно. У основания моей шеи выступили капельки холодного пота. – Он что-то держал в руках? Софи на миг задумалась. – Я не помню, чтобы они что-то такое говорили – возможно, я просто забыла. Или они убежали слишком быстро и потому не успели заметить. Меган Блэк – в числе тех студентов, которые утверждают, что они что-то видели. Она работает в цистерне, так что спроси ее. Только не говори ей, что это я тебе сказала. Я не хочу доверять подобным рассказам. Я нахмурилась. – Почему? Потому что ты не веришь в призраков? – Нет. Потому что я верю. Я слишком долго была твоей подругой, чтобы сомневаться в их существовании. Видишь, Мелани? Некоторые люди действительно учатся, меняются и растут по мере того, как они узнают что-то новое. На моих часах запищал будильник. Это были новомодные умные часы, которые умели все, за исключением приготовления ужина и мытья посуды, но единственное, что я освоила с тех пор, как Джек подарил их мне на день рождения – это устанавливать будильник. – Извини, мне пора. У меня времени в обрез, если я хочу успеть до встречи в архиве забрать в доме письма. – Я оглянулась на портреты мамаш из «Эшли-Холл», висящие на вечнозеленых ветвях вместе со знаками, обозначающими различные стадии мастер-класса по плетению рождественских венков. – Похоже, у тебя много добровольцев, так что тебе не придется скучать по мне. – Подожди. – Софи подтолкнула в мою сторону несколько пластиковых стеблей. – Возьми это с собой. Я попрошу аспирантов подготовить настоящие обрезки самшита, чтобы мы могли использовать их во время семинара. – Она взяла пластиковый стебель и осторожно зажала его двумя пальцами, как будто он мог быть заразным. – Право, Мелани. Даже для тебя это довольно жалкий поступок. Тебе следует поработать с моими студентами и подготовить стебли. Для них было бы хорошим уроком. Пусть знают, что происходит, когда мы пытаемся обойтись малой кровью.