— Если вы знаете, зачем спрашиваете? Тиббз пожал плечами. — Я просто допустил, сэр, что до полудня, пока работает биржа, вы заняты. Харви кивнул: — Да, это действительно происходило во второй половине дня. Я вспомнил: шесть дней назад. — И тогда вы купили эту статуэтку, которую я вам доставил? — Да. — Я полагаю, сэр, что, учитывая ценность нефрита и обширный выбор, вы пробыли у мистера Вана довольно долго. — Нет, — возразил Харви, — я привык принимать решения быстро. Это один из основных принципов, гарантирующих успех на бирже. — Но эту статуэтку вы уже видели прежде? — Если бы я ее видел прежде, то тогда же и купил бы. У вас есть еще вопросы? — Только один, мистер Харви. Вернее, просьба. Пожалуйста, покажите мне вашу коллекцию нефрита. — Это тоже необходимо для расследования? — Иначе я бы вас не просил. Харви встал. — Ладно, пойдемте. Он повел Тиббза через весь дом в небольшой кабинет с электронным замком на входе. Одну стену здесь занимали полки с книгами по финансам, а у другой стоял небольшой застекленный шкафчик, где хранились нефритовые статуэтки. Располагались они в геометрическом порядке, единообразно, на равных расстояниях друг от друга. Совсем не так, как у мистера Вана. Видимо, расстановка экспонатов в коллекции в известной степени отражает характер владельца. Для осмотра Вирджилу хватило трех минут. Затем он обратился к Харви: — Благодарю вас. А теперь я хотел бы получить от вас расписку на доставленную покупку. Это необходимо. Харви черкнул расписку на листке бумаги, протянул ее Тиббзу и быстро проводил его к входной двери. Он не успел ее закрыть, как в холле зазвонил телефон. По пути в Пасадену Вирджил подробно прокрутил в памяти недавний разговор, а затем стал думать о девушке, которая теперь одна жила в доме мистера Вана. Ничего, времена уже меняются. Скоро и для таких, как она, забрезжит свет в конце туннеля. Вирджил удивился, застав Юмеко в смятении. Она рассеянно взяла расписку и тревожно посмотрела ему в лицо. — Как хорошо, что вы приехали. — Что-то случилось? Она молча повела его в гостиную и опустилась в то же самое кресло. Тиббз сел в свое. — Сюда приходили двое, — сообщила она. — Полицейские. Задавали мне вопросы. Вирджилу это не понравилось. Без его разрешения беседовать со свидетелями по делу, да еще с такими важными, было не положено. — Они с вами вели себя грубо? — мрачно спросил он. Юмеко медленно покачала головой: — Нет. Они были вежливые. Но очень настойчивые. Сказали, что придут еще. Не понимаю, чего им было нужно. — Они себя назвали? — Мистер Лониган и мистер Даффи, — прочитала по бумажке Юмеко. Глава 6 Аарон Файнгольд выпрямился в кресле и, пошевелив вытянутыми под столом длинными ногами, уставился на Тиббза. Узкое смуглое лицо, обрамленное копной черных курчавых волос, глубоко посаженные, будто сонные глаза. Но на самом деле этот человек всегда был настороже. Подобную колоритную внешность мог дополнить лишь нос необычной формы. Именно таким Аарон Файнгольд и обладал. Великолепный экземпляр преуспевающего адвоката-семита. — Я вас слушаю, — произнес он. За годы службы в полиции Вирджилу Тиббзу доводилось беседовать с разными людьми. Разумеется, и с адвокатами тоже. Поэтому он невозмутимо протянул Файнгольду свою карточку. — Мне поручено расследование гибели Вана Фусэна, и я пришел к вам задать несколько вопросов, поскольку вы были его адвокатом. Рассчитываю на помощь. — Конечно, конечно, садитесь пожалуйста, — проговорил Файнгольд. — Но, надеюсь вы понимаете мое положение. Адвокат в таких случаях в чем-то может помочь, а в чем-то не может. — Думаю, когда речь идет о выявлении личности одного или нескольких преступников, причастных к гибели вашего клиента, выражение «не может» вряд ли уместно. Файнгольд принял удар, даже не поморщившись. — Хорошо, — спокойно промолвил он, — что вы хотите знать? — Имел ли мистер Ван связь с кем-то из своих родственников? Адвокат покачал головой. — Все известные мне родственники покойного жили, а возможно, и живут, за «бамбуковым занавесом», и связи с ними он не имел. — Судя по всему, мистер Ван был состоятельным человеком. — Пожалуй, да. По крайней мере его коллекция нефрита представляет большую ценность. — Он оставил завещание? — Да. Причем обновил совсем недавно. Тиббз кивнул. — Не сомневаюсь, мистер Файнгольд, что вы понимаете, каким мощным мотивом для убийства является наследство. — Естественно. — Вероятно, состояние мистера Вана подвигло кого-то ускорить его уход из жизни? Адвокат пошевелился в кресле. — Это так и не так, мистер Тиббз. Получается, что под подозрение попадает любой, кому уход из жизни мистера Вана был, по вашему мнению, на пользу. Детектив усмехнулся. — Мистер Файнгольд, мы сейчас с вами не в суде, и тут нет присяжных. Давайте без пикировки. Меня интересует, кто убил вашего клиента и почему. — Хорошо, давайте исходить из этой предпосылки. Что дальше? — Мой следующий вопрос будет для вас неожиданным: подозревался ли когда-либо мистер Ван в распространении наркотиков? Адвокат чуть не подпрыгнул в кресле. — Разумеется, нет. Никогда. — Он помолчал. — Я полагаю, вы лишены расовых предрассудков относительно национальных меньшинств. В нашей стране китайцы определенно являются нацменьшинством, и немало людей склонны приписывать им некие, якобы присущие китайцам, классические пороки. — Не в этом дело, — произнес Тиббз. — Вопрос мой не праздный, а определенным образом обоснованный. Прошу считать данную информацию конфиденциальной. Файнгольд внимательно посмотрел на него. — В таком случае позвольте вас спросить — разумеется, тоже конфиденциально, — если бы мистер Ван был сейчас жив и здоров, существовала бы вероятность обвинения его в незаконном распространении наркотиков? Тиббз кивнул: — Именно такую возможность я проверяю. Пока, насколько мне известно, к нему никто подобных претензий не предъявлял. — Тогда позвольте мне заявить, что Фрэнсис Ван был честнейшим и благороднейшим человеком, каких я только встречал в жизни. Невозможно представить, что у него были враги, хотя один, очевидно, нашелся. Он был не только моим клиентом, но и добрым другом. Привил мне любовь к нефриту.