– Что же мне делать-то с вами? – вздыхаю и возвращаюсь домой. Но там меня ждёт неприятный сюрприз. Глава 8 Василина У двери квартиры стоят три женщины. Полные, одетые в трещащие по швам костюмы. Строгие. В очках, с дикими кудрявыми прическами токсичного красного цвета. Ясно… ювеналка, привет! Мало мне говнюка Ромки и дурной Маринки с её похотливым мужем. – Вы кто? – сухо спрашиваю. – Василина Григорьевна? – почти шипит одна из них, придирчиво меня осматривая. Мда, после такого секс-спринта от меня наверняка несет пороком. Но я стараюсь выглядеть невозмутимой. С этими коршунами слабину давать нельзя. Расправляю плечи. – С кем имею честь, дамочки? – Служба опеки. Вот твою ж! – Нам поступил сигнал, что с ребенком плохо обращаются. Впустите нас, иначе мы будем вынуждены выломать дверь. – Эм… и кто же насигналил? Документики покажите! – Анонимно, – равнодушно чеканят тетки, доставая удостоверения, – социально ответственные граждане. И что же за граждане? Уж не сучка ли Марина? Попадись мне, белобрысая коза, я тебе патлы точно повыдергиваю! Тетки убирают документы. Блин, да они похожи на роботов! Не хочу пускать их домой! – Вы права не имеете заходить! – перекрываю им вход. – Мы обязаны проверить сигнал, – цедит самая крупная, высокая и опасная, – что ребенок предоставлен сам себе! – Да что вы… – Васечка? – тут дверь открывается и высовывается голова мамы. Ой! Меня мгновенно отпихивают и бабищи вваливаются в квартиру. Что за беспредел?! Я влетаю следом. Они невозмутимо поправляют свои пиджаки. – Вон из моего дома! – рычу. – Если наши данные верны, то квартира до полной выплаты ипотеки находится в залоге у банка? Кстати, об этом. В последние два месяца вы просрочили платежи. – Как это касается опеки? В коридоре появляется Саша. Черт! Он выглядит напуганным, переводит взгляд с меня на этих теток. – Мам, уведи его пожалуйста. – Ребенок останется, – голос высоченной звенит, как сталь. – Вы его пугаете! – сжимаю руки в кулаки. – Так, – она игнорирует меня, начинает командовать, – проверьте комнаты, холодильник. С финансами всё не очень хорошо. Где муж? – Нет мужа, мы развелись, – цежу. – То есть, мать-одиночка? – она что-то пишет на своём планшете. Они ковыряются в моей квартире, а я чувствую, как тону в нахлынувших на меня чувствах. Реальность жестока. На меня натравили опеку, а они, как цепные псы, вцепились мёртвой хваткой. – В холодильнике нет йогуртов, творожков, достаточного количества фруктов и овощей. Не вижу мяса! – Я в магазин еще не ходила, – огрызаюсь. – И когда планируете идти? – сухо спрашивает высоченная. – Сегодня хотела, но вы ворвались в квартиру и все планы мои испортили! – Все так говорят, – заявляет она, а я стону от ярости и безысходности. – Я напишу жалобу! – Пишите, – чеканит. Вот же… – В комнате не убрано, постель у ребенка в плохом состоянии, ножка надломана. Мамочка, он же упасть может ночью! Какая вы мать?! – качает головой пухлая, а я стараюсь дышать, чтобы не сорваться и не наделать глупостей, – и купите хорошее белье, а не эту дешевку. Молчу, лишь исподлобья гляжу на этих теток, так грубо вторгшихся в нашу с сыном жизнь. Высоченная заканчивает писать. – О результатах проверки вам сообщат в течение пары дней. И почините кровать, – сухо отмечает она, делегация покидает нашу квартиру. Бегу к сыну, обнимаю его. Он напуган и плачет. – Что она тебе сказала? – беру его личико в ладони, – не плачь, всё хорошо, я с тобой. – Спрашивала, нравится ли ему жить здесь и знает ли он, где его отец, – мама пожимает плечами. Черт! Сынок плачет, а я лишь глажу его. Не позволю никому ему навредить! Нужно сделать ножку эту клятую, Ромка до исчезновения обещал, обещал… – Милый, ничего не бойся, всё хорошо, – успокаиваю, вытирая слезки у сыночка, – ты мне веришь? – Дя. – Ты у меня смелый! – улыбаюсь. – Заситник! – вдруг заявляет ребенок, – так дядя Кай сказал! А мозно зефилку? – КТО?! – мы с мамой роняем челюсти. Кай? Что он делал рядом с моим сыном? – Вася, – мама горой нависает надо мной, а я краснею помимо воли, – что за дядя Кай? – Эм… – Мама! – сынок тянет меня за рукав, и я хватаюсь за эту возможность, как за спасательный круг. – Хорошо, зефирка так зефирка, малыш. – Вася! – мама идёт за нами, – ты мужчину встретила? Уже и сына с ним познакомила, а матери ни слова! Взгляд мамы меняется, её лицо озаряет радостная улыбка. А я тут же представляю Кая. Да, я знаю, какой он нежный, внимательный мужчина. Но маме его представить?! С его-то двумя метрами роста, широченными плечами и татуировками вплоть до ушей? Блин! Нужно как-то сменить тему. О! – Я Ромку видела, – говорю тихо, чтобы сын не слышал, – он живет с женщиной твоего возраста. С двумя детьми. – ЧТО?! ВОТ ЖЕ СВОЛОЧЬ! – И меня уже сегодня с ним развели, – говорю ей, – помогли те мужчины, которым он денег должен.