– Блядь. Ты где сейчас? – его голос по-прежнему ровный, но становится ниже, собраннее, злее. – У садика, – вытираю слёзы, – мне страшно, Кай. – Ничего не бойся, мамочка, мы уже едем. Заодно своих подрядим, найдут твоего бывшего, и я лично выпущу ему кишки. Лина! – М? – Не делай глупостей. Скоро будем. Он кладет трубку. Мне становится немного легче. Совсем чуточку. Голос Кая звучал уверенно, но я слышала, как он дрогнул после новости о Саше. Ему не всё равно. Всхлипываю. И тут в голове вспыхивает картинка. За день до исчезновения мужа… – Там новый парк небольшой открыли, – глажу белье, Ромка нехотя играет с сыном, – Сашка очень хочет сходить туда погулять. Вернее, муж читает телефон, пока ребеной сидит у него на коленях. – И чо? – раздраженно бросает, – я после работы устал, сходи сама. – Он с тобой хочет, – вижу, как малыш обиженно поджимает губы. – Ладно. – Уля! – сынок хлопает в крошечные ладошки, – обесяесь? – Да, – бросает Ромка. Я слабо верю в то, что у бывшего вдруг проснулась родительская любовь. Обычно ему было плевать на предпочтения Сашки. Но тогда я хорошо присела ему на уши и заставила пообещать. Возможно, он решил со злости сына против меня настроить. А как лучше умаслить ребенка? Исполнить его желание! – Точно! – подхватываю сумочку и бегу в сторону того нового парка. Не вижу ничего вокруг. Несусь мимо огромных кованых ворот, судорожно глазами ищу голубую курточку Сашеньки. Внезапно подворачивается нога. Чуть не падаю, ломаю каблук, выбиваюсь из сил. Но мне всё равно. – Вот, давай садись, – и наконец-то вижу бывшего, усаживающего сына на карусель. Изнутри рвется такая ярость, что я сейчас способна на всё. В том числе и на убийство. Не хочу, чтобы сынок видел меня такой и переживал. Так что делаю два глубоких вдоха, подхожу и останавливаюсь рядом с мужем, лишь когда каруселька трогается. Мы оба смотрим на сына. Но Сашенька не улыбается. Он не любит кататься на аттракционах. И конечно же, бывший этого не знает. – Ты мразь, – говорю спокойно, с трудом удерживая равновесие без каблука. – А ты сука, из-за ревности отобравшая сына у отца, – выплевывает Ромка. – Тебя лишили прав. Я не разрешала видеться с Сашей. Особенно после того, как ты его обозвал бабой. Ты не отец, а ничтожество. И я раздавлю тебя. Не понимаю, почему так спокойно говорю. Каждое слово, будто ледяной шип. А вот бывший начинает трястись от ярости. А я чувствую, что даже не ненавижу. Презираю. – Я подам апелляцию. Ты ответишь за это! – шипит он, – не знаю, кому ты дала или заплатила… Но внезапно за нами возникают две массивные тени. Мощная рука ложится на плечо бывшего. Сжимает так, что кости хрустят. – Ну привет, Ромчик. Кай и Руслан обступают моего бывшего мужа. В глазах мужчин лишь чистая ненависть. Их огромные тела буквально пышут агрессией. Как они меня нашли? Хотя, зная их… – Давно не виделись, гнида, – рычит улыбашка. – В…вы?! – вскрикивает Ромка, – как вы… – Ты нам кое-что должен, – шипит Кай, – и отдашь долг. – Я сказал, что она отдаст! – орет бывший, указывая на меня. А я начинаю смеяться. Истерично. Руслан нежно меня обнимает, его широкое плечо полностью закрывает меня от всей дряни. – Погоди… так ты шалава, трахаешься с этими?! С обоими?! Да они тебя купили! – не унимается ничтожество, – если вы ее трахаете, то долг погашен! Считайте бабки в обмен на мою жену. – Лина больше не твоя жена, Ромчик. Сеня! – Кай громко зовет громилу, – увези-ка этого недомужика в наше любимое место. Мы позже приедем и обсудим, как он будет бабки возвращать. И каким местом отрабатывать долг. – Сделаю, босс, – Семен грозно сверкает глазами, хватает Ромчика и уводит. Слышу, как тот визжит, пока его запихивают в машину. Но внутри ничего даже не ёкает. Меня это больше не касается. Этот человек нам с сыном никто. – Саша не любит аттракционы, – выдыхаю. – Ун момент! – Руслан бежит к женщине-контролеру, что-то ей говорит, и та останавливает карусель. Кай снимает моего сына, и ведет его ко мне. Стискиваю своего малыша в объятиях. – Милый мой… я так испугалась! – Мама! – Саша обнимает меня в ответ, – а куда увели папу? Было стласно! Не знаю, что ответить. Не хочется пугать сына. Да и говорить про его отца всякие гадости… чем я тогда лучше Ромки? Ребенок не виноват, что его папашка мудак. Беспомощно смотрю на мужчин. – Сань, – Кай присаживается напротив ребенка, – хочешь мороженое? – Дя! – Тогда погнали, – улыбается Рус. Как они ловко его внимание переключили! А я чувствую, как ноги подкашиваются. Чуть не валюсь в объятия Кая. Он нежно меня поддерживает, пока мы идем к кафешке. – Папа говолил пло маму гадости! – тараторит сынок, – фто она плохая. Но мама холосая! – Самая лучшая, – поддакивает ему Руслан. На наш странный квартет таращатся мамочки и бабушки с детьми. Но мне плевать. Рядом с этими двумя я ощущаю себя в безопасности. – И я не хотел на калусель! А он заставлял! – чуть не плачет мой малыш. – Твой отец совершил плохой поступок, – говорит лысый, протягивая ребенку вазочку с мороженым, – он увел тебя у мамы. Ничего ей не сказал, заставил нервничать. – А потом и вовсе отправил на карусель, хотя ты не любишь кататься, – почти рычит улыбашка. – Дя. Посему он так сделал? – Сашенька смотрит на мужчин своими синими глазами, – папа меня не любит? – Это плохой поступок, Сань, – говорит Кай, – все совершают плохие поступки. Твой отец ошибся. И теперь он будет расплачиваться за это. – Он велнется? – Если искупит вину перед тобой и мамочкой, – Кай треплет его по голове. – Луссе бы ты был моим папой… вы оба! Это клуто! Два папы! – восклицает Сашенька и принимается за мороженое, – вы клутые! Мужчины довольно улыбаются. – Спасибо вам, – шепчу, – большое спасибо. – Не за что, мамочка, – Кай незаметно обвивает мою талию, тянет меня к себе, целует в висок, – а теперь рассказывай. – О чем? Рус выгибает бровь. – Обо всем, Васечка. Его мобильный звонит. – Да, Сень? Ну заткни его. Да пох… – косится на Сашу, – плевать, в общем. Тачку только подгони, нам она нужна.