Ребра сильно болят. Знатно меня уделали. Давно так не нарывались. Беру мобильный. Набираю Ленку. – Привет, Лен, – и тут из ванной выходит Лина. Ее аппетитную фигурку облепляет тоненькое полотенце. Зверею, член наливается кровью. Рот наполняется слюной. Да блядь! – Сколько лет, Кай! – радуется давняя подруга, – что-то случилось? – Руса пырнули, подсобишь? Мамочка, качая бёдрами, подходит к нам. Волосы стянула на затылке. Она пиздец красивая! Домашняя, такая невинная, без косметики. Невероятная! – Хорошо. Где вы? – на миг забываю о Ленке, но её твердый голос возвращает в реальность. – Подъедем в наше место. Я заплачу, как обычно, – говорю коротко. – Руслану я просто так помогу. Вздыхаю. Она баба хорошая. Мы служили вместе. Военный врач. Ленка долгие годы безуспешно сохнет по Климу. Как я ее познакомил с ним на одной вечеринке, так и всё, пропала девка. Но вот Рус не видит в ней женщины, хоть ты тресни. А какими влюбленными глазами он таращится на нашу мамочку! Мда, Ленке этого лучше не видеть. – Пусть приезжает сюда, – говорит Лина, – ему лучше не шевелиться лишний раз. – Вы с женщиной? – тихо спрашивает Ленка. Пиздец, ну почему всё так сложно? – Да. Мы приедем на нашу хату. Мы и так уже засветили эту квартиру. – Через час буду, – жестко говорит и бросает трубку. – Все норм, – смотрю на мамочку, – Лина, тебе не стоит… – Я поеду! – жестко говорит она, – если Саша и мама в безопасности, то переживать не о чем. А вот вы оба меня очень беспокоите. Смотрим на неё с обожанием. – И про Лену вашу мы еще поговорим! – она разворачивается, и, демонстрируя нам круглую попку, уходит в спальню. – Я хочу в ее задницу… – стонет друг, – блядь, гребаный Каджит! Сука! Урою! – Да не психуй, я за тебя мамочку трахать буду, – скалюсь, – во все сладкие местечки. – Бесишь! – рычит Рус. Лина одевается быстро. Натягивает на аппетитную попочку джинсы. Пока выбирает лифчик, незаметно захожу в ее спальню. – Езжай без него! – крепко обнимаю свою женщину. Обхватываю ее красивые сисечки. Мягкие. Сжимаю. – Кай… это неприлично! – стонет она, – мне быстро надо еще всякое для Саши взять, хотя бы пижамку и… – Милая, – останавливаю ее, подцепляю подбородок, – все купим на месте. Умоляю, не паникуй и не суетись. Мы сдохнем, но тебя защитим. – Этого я и боюсь, – она сильно нервничает. Прижимаю Лину к себе. – Чего ты так испугалась на кухне? Антибиотиков? – Н-нет! – она прячет взгляд, – просто я… в общем… у меня контрацептивы закончились. – Купить надо? – Да. – И давно закончились? – Я… да, уже неделю как… – признается, дрожит. Мне нравится такая мамочка. Нежная, милая, доверчивая. – И мы трахали тебя без защиты, – не выпускаю, когда она начинает вырываться. – Я сама буду отвечать, в случае чего, – рычит, дуется. – В случае чего? – игнорируя боль в ребрах, прижимаю ее сильнее. – Ты сам понимаешь! – восклицает она. – Не-а, не понимаю! – Если я залечу от кого-то из вас! – выпаливает, краснеет, но вырываться перестает, – то ребенка вешать не буду. Понимаю, что виновата сама. – То есть, у Саньки будет брат или сестра? – спокойно спрашиваю. – Нет, то есть… я не знаю… – лепечет она, поднимая свои красивые глаза, в которых я тону. Меня дети никогда не пугали. Я просто знал, что их не будет. С одноразовыми женщинами о защите думал сам, но как Лина появилась, так вообще забыл о презервативах. Потому что вдруг всё изменилось. Мысли о детях не посещали, но сейчас задумываюсь об этом серьезно. – Ты ни в чем не виновата, мамочка. Я был бы не против, – тяну, наслаждаясь ее смущением, – уверен, Климов тоже… Бум! В коридоре раздается глухой звук. Блядь, Клим! Бежим на звук. Друг лежит на полу. Черт! Переворачиваю его. Без сознания. Бинт стремительно пропитывает кровь. – Твою ж… рана открылась. Набираю Ленку. Наши планы резко меняются… Руслан – И что тут у нас? – сажусь напротив следака, откидываюсь в кресле. Никто и никогда не смел вызывать нас в отделение. Нужно разобраться с «нашим» генералом. Ахуели в конец. Платишь им бабки, а потом такие накладки. Из-за них я сейчас трачу время здесь, а не сминаю сладкие булочки своей Васи. – Вы бы не паясничали, Руслан Ефимович. Здесь Центральное отделение, а не ваши продажные… – Сомов! – кто-то входит внутрь. Это был тот мент, который «взял» нас с Каем. Собранный, в кожанке, брови сведены у переносицы. Шаги тяжелые. Суров, ничего не скажешь. – Где Зубров? – цежу сквозь зубы, – нам обвинение будут предъявлять или нет? И верните мобилу! – Его допрашивают в другой комнате, – отрезает следак. Не нравится мне это. В груди неприятно так ноет. Дурное предчувствие. Так мы сидим около пары часов. А вечером нас безо всяких объяснений тащат в кутузку. – Ну что, девочки, готовы ответить за свою принципиальность? Мы в разных камерах. Но к каждому приводят головорезов Каджита. Узнаю их по татухам. Ясно. Нас загнали сюда, чтобы зарезать, как скот. – И кто тут девочка? – рычу, – как дела у босса? Всё так же дрочит на старушек? – АХ ТЫ! – лысый отморозок бросается на меня… – Вася… ты где? – чувствую холод, ползущий по телу. – Терпи, – это голос вовсе не моей красавицы. Морщусь, вырываю руку.