– Я что, посылка, чтобы меня доставлять?! – закипаю, – в номер отеля меня тоже «доставили»? И вообще! Передайте своим «нанимателям» или как там, чтобы забыли обо мне! – Не велено. – Да что ты заладил-то?! – Почти приехали, – он вообще не реагирует на моё возмущение, затем копается в бардачке, достает конверт, – это денежная компенсация за… – ЧТО?! – вот тут я окончательно взрываюсь, – ЗАСУНЬ ЭТИ ДЕНЬГИ ЗНАЕШЬ КУДА?! – Не велено, – он продолжает протягивать пухлый конверт. Как только мы останавливаемся, я хватаю сумку и выскакиваю на улицу, не забыв громко хлопнуть дверью. Вот же сволочи! Я им шлюха что ли? Проститутка? Блин! Влетаю в квартиру, хватаюсь за голову. Я трахнулась с двумя мужиками, которым мой непутевый почти-бывший-муж должен денег. Как хорошо, что сегодня Сашу отводит в садик мама. Я хотя бы смогу привести себя в порядок. Достаю из сумочки рваные колготки. Стягиваю блузку без пуговиц, лифчик. А тело ноет, хочет снова, просит. У меня действительно год уже нет секса. Шансы были, мужчинам я всегда нравилась. Но я же верная жена. А вчера… как наваждение… я вся растворилась в двух мужчинах. Которые потом решили заплатить мне за секс. Горько усмехаюсь, выбрасываю колготки. Надеваю свой любимый домашний костюмчик. Моя спокойная тихая гавань. Развод. Этой ночью я окончательно убедилась в том, что не хочу продолжать фарс под названием «брак». Рома меня не любит, Сашка ему не нужен. Заработать я теперь и сама могу. А секс с мужем – весьма пресное и гадкое мероприятие. Так что по факту я уже мать-одиночка и очень давно. Краснею, вспоминая, какой порочной была этой ночью. А меня всего лишь купили. Неприятно, скажу я… очень! При том, что в процессе совершенно не чувствовала себя какой-то неправильной или продажной. Мне было так хорошооо… – Надеюсь, заявление на развод рассмотрят быстро. Хотя у нас ипотека, маленький ребенок… блин… – хватаюсь за голову, – и Ромки нет. Где же его носит-то? Так и маюсь до обеда. Наступает время забирать Сашу из садика. Нужно еще будет поговорить с воспитательницей, что со следующей недели за ребенком будет приходить моя мама. – Мамуся! – мой малыш бежит мне навстречу, но спотыкается и падает. – Что же он у вас всё еще так плохо ходит? – подходит Марина, одна из пренеприятнеших личностей в нашем мамском коллективе, – хотя расти без отца… Она качает головой, а мне хочется вырвать её блондинистые крашеные патлы. Её сын Всеволод… господи, а нормальные имена сейчас есть? Этот пацан развит не по годам и постоянно задирает моего Сашу. – Мама! – сынок подходит, я крепко обнимаю его, игнорируя льющееся из всех щелей напускное превосходство Марины. – Может, не стоило так рано отдавать его в садик? – цокает языком, – может, у вас развитие… позднее? – А может, ты будешь думать о том, чтобы твой сыночек не цеплялся к другим детям? – с вызовом гляжу на неё, – или у самой позднее развитие? Идеальная мама. В дорогом пальто и дешевых туфлях. С премерзким ярко-красным маникюром. Крашеная блондинка, считающая, что все вокруг должны копировать её идеальное семейство. – Пойдем домой, маленький, – беру сына за ручку и веду к выходу. – Я буду говорить с воспитателем! – орет вслед эта ненормальная, – ваш сын тянет группу вниз. – О да! – разворачиваюсь, – давайте обсудим поведение вашего муженька! И то, что ваш сыночка рассказывает детям в садике! Я кое-что знаю, так что запугивать себя не позволю! Марина мгновенно тушуется. Ясное дело, не всё так идеально в ее семье. Не она одна умеет сплетни распускать. Хотя я не привыкла копаться в чужом грязном белье, но поведение моего мужа не обсудил только ленивый. Этим мамашам вообще заняться нечем? – Сева опять меня удалил… – хнычет Сашенька. – ЧТО?! Почему ты промолчал?! – Он сказал, что у меня нет папы… но у меня есть! – сынок сжал ручки в кулачки, – у меня зе есть папа! – Есть, маленький… есть! – обнимаю малыша, – знаешь, что? Пойдем-ка в магазин, и я куплю тебе любые вкусняшки, какие попросишь. – И зефилку? – улыбается сынок. – Да, зефирку твою любимую! Мне так жаль. Чувствую себя беспомощной неудачницей. Моего сына обижают в садике, я уже не неоднократно ругалась, но этот Сева так и продолжает задираться. А в соседних садиках уже нет места. Замкнутый круг какой-то! Он должен решить конфликт сам… Да пошли они! Может, нам стоит выбрать другой сад? Возвращаемся домой, загруженные пакетами с продуктами. Нам и вдвоем хорошо! Саша постоянно лепечет что-то о том, что произошло в садике. Я так люблю его! Но, взглянув на дверь нашей квартиры, в ужасе останавливаюсь. – Мама, а фто это? Прямо у двери стоит пакет. Дорогой такой, матовый. Черный. Из явно очень приличного бутика. К нему прикреплена записка. Да блин! Чувствую, та ночь мне еще аукнется. Вот уж точно, за удовольствие надо платить! Хотя вроде как платила я… – Не знаю, Саш. Давай, пошли, нечего здесь стоять. Хватаю пакет и подталкиваю сына в квартиру. Руки дрожат. Я чувствую, как от страха покрываюсь липким потом. Одна ночь. Это была одна чертова ночь! Страстная и полная оргазмов, но одна. Первая и последняя. Несу покупки на кухню, оставляя черную упаковку в коридоре. Мне страшно к ней прикасаться. С другой стороны, не бомба же там, в самом деле? Но я боюсь не этого. А того, что написано в записке. – Давай, топай мой ручки и приступим к вкусняшкам! – улыбаюсь своему сыночку. Когда Сашенька убегает, я иду к пакету. Блин, весь мой вечер теперь подчинен одному чертовому пакету! Беру записку. Вижу аккуратный, ровный почерк. Говорят, такие у маньяков бывают. Издаю нервный смешок. Так и знал, что ты не возьмешь деньги. Моя гордая мамочка. Эти вещи – компенсация за порванные колготки и блузку, а не плата за страстный и горячий секс. Целую во все сладкие места. Кай. Меня начинает трясти. Кай… мгновенно краснею, вспоминая, какие непотребства с моим телом творил ночью владелец этого красивого почерка. Низ живота мгновенно обдает волной жара. Швыряю записку на обувной шкаф. Беру пакет и иду в спальню. Без вещей Ромы она стала более пустой. Но ничего! Я быстро займу это место новой одеждой еще круче предыдущей. – Мама! – Сейчас, мой хороший! До вечера я забываю про злосчастный пакет. Мы смотрим мультики, смеемся, едим его любимые зефирки. С сыном мне реально весело! Он такой смышленый, много думает, рассуждает. Только вот записка покоя не дает. Зачем Кай ТАК её написал? Словно я была лучшей в его жизни. Укладываю малыша спать, целую на ночь и иду в спальню. Не принимая душ, касаюсь подарка. Достаю оттуда аккуратно сложенную блузку и брючный костюм благородного темно-красного цвета. А на самом дне… – Вот паразиты! – выругиваюсь, доставая матовую коробочку с ослепительно – белым кружевом, – и цвет же выбрали! Примеряю вещи. Сидят идеально. А белье так вообще словно на меня шили. Как они так запомнили мои размеры? Вся переполненная противоречивыми мыслями, ложусь спать. Долго не могу заснуть. Такое чувство, что грядут большие перемены в нашей с Сашкой жизни. Но для меня важен лишь мой сынок. Так что, если бандюки снова появятся на горизонте, я дам понять, что между нами больше ничего не будет. А тот крышесносный секс – лишь мимолетное увлечение. С утра готовлю завтрак сыну. – Холосо, что сегодня в садик не нузно, – лепечет он, ковыряясь ложкой в тарелке с кашей. – Ешь давай, а не вози еду по тарелке! – смеюсь, – а то… Тук! Тук! Тук! – О! Бабушка пришла нас проведать, – говорю сыну и бегу открывать. На пороге и правда стоит мама. И её взгляд не обещает ничего хорошего. – Где ты была, Вася?! – громыхает так, что чуть стены не трясутся. – Эм… долгая история, мамуль, – целую её в щеку. Она смягчается. – Ромка твой вляпался во что-то опять? – Да. Он должен много денег опасным людям, – вздыхаю. – Господи! – мама белеет, – так это из-за них ты вчера утром про Сашу спрашивала?